Аврора (СИ) - Соловьев Михаил (книги без регистрации TXT) 📗
— Вам решать, Сергей Васильевич, — устало отозвалась Ирэн, — Как только выглядеть это будет?
— Ну, невелико тут коленце, — засмеялся полицмейстер, — Мы со своими кружками рабочими хороводы и покруче водили.
— Не доводиться бы, — погрустнел сыщик, — На еврейскую рабочую партию Плеве, похоже, оскалился. Не дают ему они покоя.
— Раскин говорил, что и Кишиневский погром с его негласного добра произошел.
«Раскин, Раскин, — задумалась Ирэн, — Ага! Псевдоним Азефа. — вспомнила она, — Интересно», — и вся обратилась в слух.
Министр внутренних дел Российской Империи Вячеслав Константинович фон Плеве, со слов собеседников, получался крайним самодуром: — Разноречивые решения. Одобрение заведомо провальных проектов и желание крайних репрессий при полной несогласованности с прочими министерствами.
— Царем себя мнит! — закончил разговор в карете полицмейстер, — Вот сейчас героиню нашу спать уложим и про соображения, что делать, и проговорим.
И уже на пороге комнаты, прощаясь с мужчинами, Ирэн проникновенно глянула в глаза полицмейстеру.
— Генрих Генрихович, голубчик, — попросила она, не выпуская его руку, — Вы уж о служанке моей не забудьте. Мы два дня — и уехали, а у нее здесь никого.
— Как можно, — улыбнулся тот, — Мы своих не бросаем. Сам под полный контроль возьму!
Поезд уносил Ирэн с Зубатовым в Ойск.
Где-то за спиной остались убийца Егор Дулебов, двурушник Азеф и раненая Арина в больничной палате на двоих (со слов эскулапа — отдельная).
— Не бывает других! — кипятился Евгений Савельевич, — губернатор в такой же лежал, — в сердцах воскликнул он и осекся, — Я уж и сиделку к ней приставил, — уже тише продолжил он.
— Денег хватит? — интересовалась Ирэн, поднимаясь по лестнице. За ней сопела с корзинками наемная поденная служанка в купеческом платье с рюшами, оборочками, пряжками и непонятными завязками.
«Пестрит как в цирке, — оглядела девушку Ирэн, но ничего не сказала, а только разом почувствовала, какую часть ее жизни за такое короткое время заняла Арина. — Постоянную служанку не буду брать, — пообещала себе девушка, — Дождусь моей фламандки».
Арина, как зашли в палату, полулежала на нескольких подушках и была в сознании.
Увидев две фигуры, нервно моргнула и прикрыла глаза.
— Ты оставь корзинки-то, Луша, — распорядилась она, — Вон к той кровати и на улице жди меня.
Сама накрыла маленький столик, заботливо принесенный Евгением Савельичем, и позвала тихонько.
— Арина, родная…
— Уезжаете сегодня, Ироида Семеновна? — не открывая глаз, разлепила губы та.
— Завтра.
— Эту отослали?
— Служанку-то? Конечно, милая, — присела на край кровати Ирэн, — Ты открывай глаза давай, чего я тебе наволокла, да покушаем вместе.
— Видите, — улыбнулась ярко красными, будто нарисованными на бледном лице губами, Арина, — Казалось бы, чего такого? Сама же корзину не потащит, явно наймет кого, а не могу. Как хоть зовут-то ее?
— Лукерья, Луша.
— Купцам она служила, — явно успокаивалась служанка, — Платье, видели, какое? По-ихнему это красиво, а по мне никакой тонкости — будто из кусков слепили.
— Ты поешь давай, — намазала хлеб маслом Ирэн и сняла салфетку с салата с перепелиными яйцами. — Тебе у Селиверстова понравился этот салат, помнишь?
В глазах у девушки мелькнул огонек, и она потянулась к вилке.
— Как вы без меня-то будете?
— А я вот про тебя так же думаю. Ты покушай, покушай, а потом я тебе несколько вопросов важных задам.
— Лучше сразу задавайте, Ироида Семеновна, — зажмурилась от удовольствия на первой ложке салата Арина, — Я же слабая сейчас: поем и усну разом. Не добудитесь меня.
— Хорошо, давай так, — согласилась Ирэн и достала бумаги, что подготовил для нее Зубатов.
— Сергей Васильевич тебе привет шлет и спрашивает: согласна ли ты на службу к нему поступить, как вот я?
— На службу? — опешила девушка, — На какую службу?
— На полицейскую.
— Так я же ниче не умею, — напугалась служанка, — Опозорю всех вас!
— А ничего и не надо уметь, — улыбнулась Ирэн, — Сергей Васильевич тебя филером проведет по своему ведомству, а работать у меня так и останешься. — Девушка молча кушала салат, но вкусом явно не наслаждалась. — Оклад восемьсот рублей годового дохода, — шепнула напоследок Ирэн.
Колеса мерно стучали под полом вагона, а перед глазами девушки все еще стояла пораженная вестями Арина.
— На всю Европу денег, — только и выдохнула она, — Кто бы подумал… Бог мне вас послал, Ироида Семеновна.
О делах с Зубатовым не говорили.
— Все на месте узнаете, — кратко известил он и ушел к себе в купе.
На перроне Ойска их встречали полицмейстер со свитой и Антоновский.
— Ироида Семеновна, — теснил он главу полиции по-товарищески плечом, — Позвольте, я вам руку подам, а они уж пускай с Зубатовым целуются.
— Ну, нет, — пушил усы Андрей Леонидович, — Сыщики никуда не денутся, а Ироида Семеновна сегодня моя.
— Не спорьте, господа, — шагнула на ступеньку Ирэн, — Руки у меня две. Каждому хватит.
— А грустная что же? — целовал ей кисть полицмейстер, — Вы ж победителями?
— Пиррова та победа, Андрей Леонидович, — подал филерам общие вещи Зубатов, — Сотрудница новая ранена, а уж Богданович расстарался…
— Да уж, — обнял его полицмейстер, оставив Ирэн наедине с Антоновским, — Но сути это не меняет. Вы с кем едете, Ироида Семеновна? Хотя наши дороги сейчас все равно в одно место идут. В ресторацию… Встречать вас будем…
Антоновский никуда не спешил. Чувствовалось, что он смакует мгновения, оставшись наедине с Ирэн.
Автомобиль мерно урчал, покачиваясь на булыжниках, а девушку вдруг захлестнуло необычайно сильное чувство присутствия рядом родного и сильного человека.
Говорить не хотелось.
Ирэн сидела, чуть откинувшись на сиденье, и странное состояние избавления ото всех опасностей неожиданно накрыло ее.
Девушка глянула на купца, а тот будто ждал ее взгляда и, встретившись глазами, лишь утвердительно покивал головой, мол, все хорошо и надолго.
Ирэн прикрыла веки, купаясь в этом состоянии, и неожиданно даже для себя положила руку поверх купцовской левой на рычаг переключения передач.
Машина неожиданно вильнула.
— Эх, тя, мать! — раздался сзади крик и грохот.
Девушка обернулась и увидела сзади полуразваленный воз пустых деревянных ящиков.
— Скидают, — успокоительно буркнул купец, не отнимая руки с рычага, — Как вы это делаете, Ироида Семеновна?
— Что? — лукаво глянула на мужчину Ирэн.
— Я же при вас и слова вымолвить не могу, а молчуном себя никогда не считал.
— А ничего и не надо говорить, Михаил Михайлович, — улыбнулась Ирэн, — Я же, видите, тоже молчу — боюсь наше состояние спугнуть. Скажем вдруг что-нибудь не то, и улетит пташка…
Действительно, ситуация с возом, который чуть не свернул Антоновский, нарушила колдовство встречи, и теперь до самого ресторана они оживленно проговорили.
«Тихвинъ» в утренние часы был особенно приветлив.
Солнечные лучи весны падали сверху, затейливо преломляясь в витражах второго этажа и на блестящих кровлях трех декоративных башенок.
— Внутри уже, — глянул на карету полицмейстера Антоновский. — Пожалуй, самые секреты они обговорили, так что идем сразу. — Любезный! — крикнул он неряшливому швейцару на входе, — Гости давно прибыли? И что ты такой растрепанный-то, братец?
— Так не ждал никто, — дергал себя за упрямый лацкан тот, пытаясь его поправить, — Как господин полицмейстер прибыли, так хозяин меня и вытолкал. Иди, давай, говорит, вдруг еще кто приедет, вот и не догладил. А приехали они уж минут десять как. А будет кто еще? — воспользовался паузой он.
— Гладься иди, — сунул ему в руку мелочи купец, — Если сам, рычать будет, скажешь, я отпустил.
