Туманы Авалона - Брэдли Мэрион Зиммер (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Нет. Я погрузилась в забвение, и вскоре – я это знала – мне предстояло уйти в него с головой… в забвение, в покой, так похожий на смерть, что подбиралась все ближе и ближе… Так неужто Кевин, этот предатель, вернет меня обратно?
– Нет, – повторила я и спрятала лицо в ладонях. – Оставь меня в покое, Кевин Арфист. Я пришла сюда, чтоб умереть. Оставь меня.
Он не шелохнулся и не произнес ни слова, и я тоже застыла, опустив покрывало на лицо. У меня не было сил уйти, но ведь, несомненно, он и сам вскоре встанет и удалится. А я… я буду сидеть, пока служанки не перенесут меня обратно в постель – и после этого никогда больше не встану с нее.
Но тут в тишине послышался негромкий звон струн. Это играл Кевин. А мгновение спустя он запел.
Я уже слыхала отрывки из этой баллады, ведь Кевин частенько пел ее при дворе Артура; в ней повествовалось о некоем барде, сэре Орфео, жившем в незапамятные времена: когда он пел, деревья пускались в пляс, и камни водили хороводы, и звери лесные приходили и смиренно ложились у его ног. Но сегодня Кевин не остановился на этом – он перешел к той части баллады, что повествовала о таинстве. Ее я слышала впервые. Кевин пел о том, как Орфео, посвященный, утратил свою возлюбленную и отправился ради нее в загробный мир. Он предстал перед Владыкой Смерти и взмолился, и тот дозволил Орфео спуститься в бессветный край и вывести оттуда его возлюбленную. И Орфео отыскал ее на Бессмертных полях…
А потом Кевин заговорил от имени души той женщины… и мне почудилось, что это говорю я.
– Не пытайся вернуть меня – я смирилась со смертью. Здесь нашла я отдохновение, нет ни боли здесь, ни борьбы, здесь смогу я забыть о любви и о горе.
Окружающий мир растаял. Я больше не чувствовала ни запаха дыма, ни ледяного дыхания ливня, я не ощущала собственного тела, больного и обессилевшего, застывшего в кресле. Мне казалось, будто я стою в саду, дышащем вечным покоем, среди цветов, лишенных аромата, и лишь далекий голос арфы упрямо пробивается сквозь безмолвие. Я не желала ее слушать, но арфа пела, взывая ко мне.
Она пела о ветре, что летит с Авалона и несет с собой то дуновение цветущих яблонь, то запах спелых яблок; ее голос дышал прохладой туманов над Озером; в нем слышался хруст веток – это олень мчался сквозь лес, дом маленького народца. Песня арфы вернула меня в то лето, когда я лежала у прогретого солнцем каменного круга, и Ланселет обнимал меня, и кровь впервые бурлила в моих жилах, как весенние соки в пробудившемся дереве. А потом оказалось, что я вновь держу на руках своего новорожденного сына, и его волосенки касаются моего лица, и от него пахнет молоком… или это маленький Артур сидит у меня на коленях, уцепившись за меня, и гладит меня по щеке… и снова Вивиана возлагает руки на мое чело… и я вскидываю руки, взывая к Богине, и чувствую, что превращаюсь в мост меж небом и землей… и трепещут на ветру ветви рощи, где мы с молодым оленем лежим во тьме затмения, и Акколон зовет меня по имени…
И вот уже не одна лишь арфа, но голоса мертвых и живых взывали ко мне: "Вернись, вернись, вернись – тебя зовет сама жизнь, со всей ее радостью и болью…" И новая мелодия вплелась в песнь арфы.
«Это я зову тебя, Моргейна Авалонская… жрица Матери…»
Я вскинула голову, – но не увидела Кевина, искалеченного и печального; на его месте стоял Некто, высокий и прекрасный, с сияющим ликом, со сверкающей Арфой и Луком в руках. При виде бога у меня перехватило дыхание, а голос все пел: «Вернись к жизни, вернись ко мне… ты, давшая клятву… за мраком смерти тебя ждет жизнь…»
Я попыталась отвернуться.
– Я не подчиняюсь никаким богам – одной лишь Богине!
– Но ведь ты и есть Богиня, – послышался среди вечного безмолвия знакомый голос, – и я зову тебя…
И на миг, словно взглянув в недвижные воды зеркала Авалона, я увидела себя в короне Владычицы жизни…
– Но ведь я старая, совсем старая, я принадлежу теперь не жизни – смерти… – прошептала я, и в тишине зазвучали знакомые слова древнего ритуала – но слетали они с уст бога.
– … она будет и старой, и юной – как пожелает…
И мое отражение сделалось юным и прекрасным, как будто я снова превратилась в ту девушку, что некогда отправила Увенчанного Рогами бежать вместе со стадом… да, и я была стара, когда Акколон пришел ко мне, и все же я, неся в чреве его ребенка, послала Акколона на бой… и вот теперь я стара и бесплодна – но жизнь пульсировала во мне, вечная жизнь земли и ее Владычицы… и бог стоял передо мной, вечный и прекрасный, и звал меня вернуться к жизни… и я сделала шаг, затем другой, и медленно принялась подниматься из тьмы наверх, следуя за голосом арфы, что пела мне о зеленых холмах Авалона и водах жизни… а потом оказалось, что я стою, протягивая руки к Кевину… и он осторожно отставил арфу в сторону и подхватил меня в тот миг, когда я готова уже была упасть. Прикосновение сияющих рук бога обожгло меня – но это длилось лишь миг… а потом остался лишь певучий, слегка насмешливый голос Кевина:
– Моргейна, ты же знаешь – мне тебя не удержать. Он бережно посадил меня обратно в кресло.
– Когда ты ела в последний раз?
– Не помню, – созналась я, и вдруг поняла, что и вправду едва жива от слабости.
Кевин кликнул служанку и велел мягко, но властно, как распоряжаются друиды и целители:
– Принеси госпоже хлеб и теплое молоко с медом.
Я приподняла было руку, пытаясь возразить; на лице служанки отразилось праведное негодование, и я вспомнила, что она дважды пыталась покормить меня – причем именно хлебом с молоком. Но все-таки служанка подчинилась; когда она принесла то, что у нее попросили, Кевин принялся ломать хлеб, макать кусочки в молоко и осторожно класть мне в рот.
– Довольно, – вскоре сказал он. – Ты слишком долго постилась. Но перед сном тебе непременно нужно будет еще выпить немного молока со взбитым яйцом… Я покажу слугам, как это готовится. Быть может, через пару дней ты уже достаточно окрепнешь, чтоб отправиться в путь.
