Младенца на трон! (СИ) - Кейн Алекс (книга бесплатный формат .TXT) 📗
- Нет времени болтать, сударь, вот-вот подойдут московиты! - рявкнул пан. - У меня приказ привезти его в Краков живым или мертвым!
Снаружи раздались крики, и поляк побледнел.
- Московиты! Предупреждал я вас, пан болван! Что ж…
Одним прыжком он подскочил к царю и занес над ним саблю. Увы, сохранить самообладание Петру не удалось: он невольно зажмурился и втянул голову в плечи. Сердце стучало как бешеное, душу рвал холодный ужас. Все, конец!
***
Василий растерянно смотрел на Пожарского. Жив! Князь стоял возле дымящегося палисада, отдавая приказы конникам.
- Кузьма, скачи в лагерь, передай Молодцову, пущай перестанут метать. Город наш! Вы трое - с ним! Ты, Устин, сту…
- Дмитрий Михалыч! - завопил Васька и рванулся к князю.
Пожарский обернулся - на шишаке трещина, лицо в пыли, крови и копоти, а глаза сияют. Но тут же их свет померк, брови нахмурились.
- Ты чаво тут?! Где царь?!
Васька, на радостях забывший обо всем на свете, встал как вкопанный.
- Да как же, Дмитрий Михалыч, - в растерянности забормотал он. - От тебя человек пришел, сказывал, ты, мол, к себе кличешь. Кольцо вот порукой дал.
Страж поспешно выковырял из поясного мешочка перстень и протянул Пожарскому. Тот взглянул, поднял левую руку - на пальце красной звездочкой сверкнул рубин. Лицо его перекосилось.
- Липа, - процедил он и заорал: - Лошадей! В лагерь!
Два всадника тут же спешились, князь с Васькой вскочили на их коней и во весь опор помчались к царской ставке. Перемахнув через кучи битого кирпича в проломе, они оказались в ликующем войске, уже закончившем битву с крылатыми гусарами. Последние из них, израненные и ощипанные, спасаясь бегством, скакали на юг, туда, где не было русского лагеря. А за ними во весь опор неслись конники Сулешева.
- За мно-ой! - что есть мочи заорал Пожарский. - К царю!
Те, кто мог его слышать, устремились на восток, к шатрам. Праздновать победу было рано.
Васька немилосердно лупил коня, изо всех сил подгоняя его. Скорее! Скорее! Сердце холодело, горло словно тисками сдавило. Петр Федорович! Господь милосердный, не дай случиться худому с Твоим посланцем!
Вот уже и насыпь перед царским шатром, а на ней… Боже, трупы стрельцов! Тех самых, что он оставил в охрану!
Пожарский и Василий подъехали к ставке одновременно. Спешились, Дмитрий Михайлович ринулся в шатер, а страж, кусая до крови губы, топтался среди десятков тел, наших и поляков. Что здесь произошло?! Ясно, что враг напал неожиданно…
- Никого, - тихо сказал вышедший из ставки Пожарский. - Пусто.
Услышав это, Васька упал на колени, поднял лицо к небу и отчаянно завыл:
- Господи-и-и!!
Князь, мельком осмотрев трупы, все понял. Между тем, к царскому шатру подбежали запыхавшиеся ратники.
- В погоню! - скомандовал Пожарский. - Черкасского сюда, Троекурова, Сулешева! Немедля!
Несколько человек бросились исполнять приказ, остальные заметались между шатрами. Василий встал и на подгибающихся ногах пошел куда глаза глядят. Споткнулся обо что-то, глянул - снова трупы. И здесь был бой, и здесь полегли наши, пытаясь спасти царя! А он - он в это время где-то ходил, выполняя лживое поручение. Охранник, твою мать! Не доглядел. Не уберег. Нет ему прощения!
- Ва-ась, - раздался откуда-то слева тоненький голосок.
Страж рывком обернулся - впереди, у чьей-то ставки, стоял в окружении иноземцев Петр и радостно улыбался. Васька ахнул. Бросился к нему, упал на колени, обнял его ножки и зарыдал.
***
Той же ночью, лежа на мягкой походкой постели в своем шатре, Петр пытался привести мысли в порядок. План захвата царя теперь совершенно ясен. Кто-то из наших, то ли будучи подкупленным поляками, то ли действуя по своей инициативе, известил врага о времени штурма. Безусловно, все продумано заранее - иначе откуда бы взяться копии перстня? Да и атака крылатых гусар наверняка была отвлекающим маневром. Князь, сказал Самборский. Знать бы, какой. Даже здесь, на осаде, князей немало, а сколько их сидит в Москве? Останься Козлов жив, дознаться, кто его хозяин, было бы несложно, но неведомый злодей и это предусмотрел. Нда, враг хитер и опасен…
Мысли его снова и снова возвращались к событиям минувшего дня. Пожалуй, самого опасного за всю его жизнь. Конечно, немного стыдно за холодный, липкий страх, который буквально парализовал его в тот момент, но с другой стороны - кто бы не испугался, когда на него замахиваются саблей?
Снова и снова эта жуткая сцена вставала перед мысленным взором.
…Он сидел на походном троне, от ужаса втянув голову в плечи, и ожидал неминуемой кончины. Свистнула, рассекая воздух, сабля польского пана, а потом раздался лязг металла. И ругань.
- Дьявол! Что вы себе позволяете, пан Маржерет?!
Петр разлепил веки и с невероятным облегчением увидел, что французский клинок преградил путь сабле Самборского. Тот, сверкая глазами, двинулся на капитана.
Маржерет, ловко отразив пару ударов, сделал резкий выпад, и поляк рухнул к ногам Петра. Француз наклонился, поднял юного царя на руки и обернулся к соотечественникам. Те переглянулись, помялись и, наконец, один из них коротко кивнул, одобряя действия капитана.
- Быстрее, сир, - обратился Маржерет к Петру. - Здесь небезопасно. Я позабочусь о вас.
Юный царь внимательно посмотрел на капитана: не врет ли? Не попытается ли похитить его, усыпив бдительность сладкими речами?
Маржерет махнул своим людям, и те выбежали из шатра. Через несколько мгновений Петр услышал голос одного из французов:
- Мы берем царя Московии под свою защиту, панове.
Петр не сразу поверил в благие намерения соотечественников. Сомнения исчезли, когда они предложили ляхам забрать тяжелораненого пана Самборского и убираться. Те, прикинув, что их раз в десять меньше, вынуждены были согласиться.
Маржерет спрятал юного царя в одном из пустых шатров и самолично охранял до прихода русских. Он вышел лишь однажды, а вернувшись, сказал:
- Поздравляю вас со взятием Смоленска, сир. Похоже, ваши войска одержали сокрушительную победу.
- Благодарю. Но скажите же, мессир Маржерет, что заставило вас передумать? Ведь вы служили польскому королю.
- Вы, должно быть, считаете меня предателем, сир, - усмехнулся капитан. - Но нам не только было поручено доставить вас в Краков, но и обещано, что вы не пострадаете. Я не воюю с детьми. Когда пан Самборский закричал, что имеет приказ убить вас, я счел наш договор с королем расторгнутым. Но если ваше величество посчитает невозможным нанять меня после этого, я пойму и удалюсь во Францию.
- Вы спасли мне жизнь, мессир капитан, - улыбнулся царь, - и я не собираюсь брать назад свое предложение.
А потом… потом появились наши, и их радости при виде Петра не было предела. Глядя, как безмерно счастливы Пожарский, Васька, ратники, он прослезился от умиления и благодарности. За что они его так любят?
Петр ворочался с боку на бок и улыбался, прислушиваясь к звукам пира, доносившимся из всех шатров. Пусть, пусть люди празднуют, они заслужили…
Глава 23
- Ибо кто дает, тот получает, кто забывает себя, тот обретает, кто прощает, тому простится…
Речитатив пономаря убаюкивал лучше всякой колыбельной. Петр стоял, держа свечу в руках, и почти дремал. Что за охота, в самом деле, проводить службы в такую рань? Неужели они не знают, что в шесть утра лучше всего спится?
Он приоткрыл один глаз и оглядел сонные лица молящихся. Здесь, в полуразрушенном Никольском соборе Вязьмы, присутствовали и Пожарский, и Троекуров, и Васька, и только что приехавший Филимон. Оставив князя Черкасского обустраивать смоленский гарнизон, рать двинулась на восток, в столицу. Пожарский предпочел бы выступить на Новгород, пока армия на подъеме, но на Москву шло войско Заруцкого. Пришлось возвращаться.
