Последний поход Мессии (СИ) - Баренберг Александр (книга регистрации TXT) 📗
Что именно находилось сейчас на месте древнегреческой колонии Тира и будущего Белгорода-Днестровского, заранее достоверно разузнать не удалось. Ни здесь, ни у «меня». Лишь в Генуе нас уверили, что в устье Днестра существует небольшая генуэзская колония, находящаяся в хороших отношениях с господствующими в местных степях половцами, и снабдили рекомендательным письмом к соотечественникам. Картина, наблюдаемая сейчас с борта лавирующей у входа в гавань «Царицы», вроде бы соответствовала вышесказанному. Несколько десятков солидных, западного типа домов, более-менее приличный с виду порт, с удобно расположенными пирсами и складами, свидетельствовали о наличии европейской торговой колонии. А располагавшиеся в беспорядке шатры и хлипкие временные строения, между которыми паслись массы коней, козлов и овец, явно принадлежали местному «пахану» из половцев и его соплеменникам, стригущим купоны с едва теплящейся, судя по всему, международной торговли.
– Как думаешь, придется идти на поклон к вождю куманов, или твои соотечественники сами все организуют? – поинтересовался я у Джакомо, занятого выбором подходящего галса при не очень благоприятном для причаливания ветре.
– Я знаю о здешних обычаях не более тебя. А то и менее! – не очень приветливо ответил старый капитан, озабоченный борьбой с течением. И рассудительно добавил: – Причалим – узнаем!
Возразить на это было решительно нечего, и дискуссия угасла, толком не начавшись. Да и о чем тут дискутировать? Все уже многократно обсуждено за время недельного плавания через Черное море. После ликвидации последствий пожара на «Царице», скромных похорон Цадока, тело которого, вопреки еврейской традиции, предали не земле, а воде (слишком уж жаркая погода стояла, чтобы хранить труп до достижения суши) и недолгой борьбы с неблагоприятным ветром, времени на подготовку оставалось еще предостаточно. Поэтому бойцы уже заняли места согласно боевому расписанию, на всякий случай. Мало ли, какая встреча может ожидать подозрительную флотилию в расположенном далеко не в самом цивилизованном месте городе?
Но никакой особенной встречи не приключилось. Представителей степняков на пристани не оказалось, только десятка два стражей, состоявших как из настоящих генуэзцев, так и из наемников трудноопределимой национальности. Наемники были одеты и вооружены поскромнее итальянцев, а дырок между гнилыми зубами имели побольше. Вот и вся разница.
Плотный пожилой генуэзец, ответственный за порт и сопутствующие сооружения вроде складов, забаррикадировавшийся со своими людьми в преграждающей единственную узкую дорогу к городу небольшой каменной башенке, поначалу взирал на нас с ее вершины с большим недоверием. Понять его можно – неожиданное появление большого количества незнакомых кораблей далеко не всегда означает приятный сюрприз. Особенно в этих, сравнительно диких местах. Это правило итальянец должен был знать четко, иначе ни за что не дожил бы до своего немалого, на вид, возраста. Однако предъявление рекомендательных писем от главы семейства Спинола, сопровождаемое пояснениями капитана Джакомо, даваемыми на родном языке, резко изменило его отношение к неожиданным гостям.
Массивные, оббитые железными полосами створки дверей башенки приоткрылись и нас с Джакомо пригласили войти внутрь. Вскоре, под бутыль неплохого местного вина (и обещание угостить привезенным из Италии), мы быстро получили ответы на все волновавшие до прибытия вопросы. Да, торговлей по Днестру ведают генуэзские купцы, по соглашению с местным половецким ханом (после второго кубка молодого вина его смешное имя как-то не отложилось в памяти), за что платят ему определенный налог с количества товара. Да, половцы порт не охраняют, им пофиг, лишь бы сбор вовремя платили. И, вообще, их тут мало, только какой-то родственник хана, назначенный последним следить за торговлей и получать свою долю, с парой десятков всадников и их семьями. Еще в городе, кроме генуэзцев, живут немногочисленные наследники старых греческих колонистов, занимающиеся виноградарством и разведением коз, и все.
Дальнейшая беседа плавно перетекла в диалог уже хорошо подвыпивших Джакомо и начальника порта Маурицио, который требовал новостей с далекой родины в подробностях. Потеряв нить разговора, полностью перешедшего уже на итальянский, я понял, что сегодня серьезного обсуждения планов не состоится. Так и случилось – уже в потемках наш новый друг, с помощью своих трезвых бойцов, «отконвоировал» обоих в стельку пьяных гостей к причалу, где давно маялся переживавший за наше долгое отсутствие Давид с вооруженным отрядом.
Последовавшее за богатым на прием алкоголя вечером незапланированное попадание обратно в двадцать первый век несколько выбило меня из колеи. Уже давненько не случалось, чтобы я возвращался «домой» просто так, без длинного списка срочно требующейся информации. Так что даже не сразу придумал, чем себя занять. Вернее, какое занятие из огромного числа накопившихся в результате длительного игнорирования повседневных дел выбрать. Сам не заметил, как вдруг оказался на работе.
– Ты чего приперся? – удивился начальник лаборатории. – Уже выздоровел?
– Почти, – пришлось отвечать уклончиво, одновременно пытаясь вспомнить, о чем это он. А, ну да, я же, чтобы выиграть побольше времени для добычи информации, использовал любой подходящий способ для пропуска работы. Вот и дня три назад, по местному счету, взял больничный якобы из-за простуды. Хотя, на самом деле, с тех пор, как провалился в прошлое, здесь вообще не болел. И даже наоборот – стал чувствовать себя лучше, бодрее. Неужели так воздействует «двойное» существование или это просто самовнушение? Из-за сильной загруженности текучкой даже и не проверишь…
– Кстати, раз уж ты здесь, надо серьезно поговорить, – хмуро сообщил начальник. И мне это вступление сразу не понравилось.
– Понимаешь ли… Руководство института решило прикрыть твою тему. Продвижения в последнее время никакого, сам знаешь, и коммерческие перспективы неясные. Короче, они решили перераспределить усилия. Вот список новых тем, которые рекомендуются к проработке. Посмотри, что из этого тебе по душе, – он протянул мне папку с институтской символикой на обложке.
– Угум… ожидаемо, – равнодушно промычал я и удалился в свой закуток, сопровождаемый удивленным взглядом начальника.
Сделал себе кофе, с удовольствием отхлебнул любимый напиток, которого оказался лишен в последние субъективные годы. Зря начальник удивляется. «Моя» тема, которую я с таким трудом года три назад «пробивал» у институтского руководства, давно опостылела. Потому что исследование – оно как исполнение песни, прерываться нельзя. А с моими обстоятельствами я давно забыл слова и начал фальшивить. Насчет же коммерческих перспектив можно было бы и поспорить. Можно было бы, но не буду. Вследствие вышеуказанной причины.
Бегло просмотрел выданный начальником список. Дошел до конца и внезапно отчетливо понял: ничем этим я заниматься не буду! Вообще, не хочу больше исследовать микроструктуру металлов. События последних лет не прошли даром, что-то во мне изменилось. Пожалуй, до решения вопроса «там» лучше здесь освободить себя от лишних занятий. Деньги пока есть, вот как раз открылась накопительная программа в банке, а дальше видно будет. Фиг с ним, с институтом и его темами!
Я встал и решительно направился к кабинету начальника…
…Деловые переговоры состоялись только в следующий полдень, когда к нам на борт явилась делегация руководителей торговой общины, в сопровождении уже трезвого, как стеклышко, Маурицио. За неспешным обедом, плавно перетекшим в ужин, и заключили требуемое соглашение. Представители генуэзцев обязались проводить нас вверх по течению до Галича. За сумму, от размеров которой волосы вставали дыбом. Прошлогодний поход в Америку нам, пожалуй, дешевле обошелся. Правда, корабль тогда был всего один. К чести генуэзцев надо отметить, что те предоставляли не только лоцманов, но и баржи, на которые придется перегружать часть груза, чтобы пройти отмели и пороги. Совсем непроходимых мест до Галича, по словам местных купцов не имелось, однако отмелей на реке предостаточно, а осадка наших, предназначенных для морских путешествий судов, слишком велика. Так что, как я и прикидывал, большие неповоротливые нефы придется оставить здесь, перегрузив их содержимое на арендованные в Тире лодки и баржи. Предложение продать их я вежливо отклонил. Даже наоборот, приплатил, чтобы сохранили суда до будущего года в исправности.
