С чем вы смешиваете свои краски? (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Родителям сообщили, что у меня ответственное задание по художественной части в Крыму.
– Саша, панаму не забудь, – подсуетилась маман.
Плавки я тоже взял, вдруг будет время для того, чтобы искупаться в море?
Пятнадцатого сентября наша группа товарищей «в серых пиджаках» вылетела в Крым. По пути Владимир Петрович просветил, что Гагарин и Герман Титов отдыхают с семьями в Форосе, на бывшей даче Максима Горького. Нас там не примут, проживать мы будем в Ялте. С кем нужно уже согласовали и космонавты предупреждены.
Как хорошо, что я взял четыре подрамника. Почему мне сразу не сказали, что и Титов будет в Крыму? Не… я и космонавта номер два не пропущу. Пока летели, я делал почеркушки в блокноте, прикидывая, как полноценный диптих с космонавтами изобразить.
Служба у комитетчиков в Крыму была поставлена на широкую ногу. Нас встречали на двух «Победах» и одной новенькой «Волге». Мои принадлежности погрузили со всеми предосторожностями и доставили в один из ведомственных санаториев Ялты. Заселили также быстро и без вопросов. Никто даже документов не спросил. И уже на следующий день вся эта кавалькада повезла нас в Форос.
Кто-то предварительно провёл беседу с космонавтами, и меня действительно ждали.
Представляете, захожу я в павильон, а там самый настоящий, живой Гагарин! Очуметь! Я так и сказал, чем рассмешил всех присутствующих. Поздоровались, познакомились. Я сразу заявил, что и Германа Титова не обойду своим вниманием. Если у него и не было в планах позировать, то придётся изменить распорядок дня.
– Юное дарование, – напомнил всем дядя Вова.
С Гагариным мы договорились достаточно быстро. Его светло-голубая рубашка меня вполне устроила и менять ничего не стали. Ему я сообщил, что фон дело десятое, могу хоть поверхность Марса изобразить за спиной. На данный момент важно правильное освещение и ракурс, а не фон и одежда. Показал эскиз-заготовку. И мы определились с местом для позирования. Мой личный адъютант за десять минут всё устроил: этюдник разложил, подрамник закрепил, мне стульчик придвинул. Я в это время устраивал Юрия Алексеевича, настраивая его на позирование. Вот что значит военный человек! Приказали, сел, выполнил. Отдельно оговорили его лучезарную улыбку.
– Я сейчас набросаю общий контур. Когда мне понадобится, я вас предупрежу, и вы осчастливите меня улыбкой.
Гагарин хохотнул и расплылся этой самой улыбкой.
Работал я быстро, на пределе своих возможностей. За полчаса набросал углём основу и приступил к подмалёвку, поясняя Гагарину, что делаю и для чего. Сам я вопросы тоже задавал. Думаю, что Гагарину они уже поперёк горла встали, да и отвечал он словно давно заученный текст. Мне же для поддержания образа простого мальчишки нужно было спросить его о впечатлениях.
Гагарин между делом вспомнил, что одним из самых распространённых вопросов был, видел ли он там, в космосе, бога?
– И что, даже библию с собой не брали, чтобы автограф у бога получить? – поинтересовался я, чем сильно насмешил Юрия Алексеевича.
Затем я поднапрягся и припомнил слышанные когда-то анекдоты:
«Рыбак рыбака видит издалека. Космонавт рыбака тоже видит издалека», «Почему космонавтам на орбиту не дают бутылку водки? Потому, что потом некуда бежать за второй!», «Дорогой, ты скоро станешь отцом! Эхх, а я хотел стать космонавтом», «Мам, я хочу стать строителем! Нет, сынок, собирайся в школу – будешь космонавтом».
Улыбка Гагарина получилась озорной и естественной.
– На сегодня всё, большое спасибо, – поблагодарил я и продолжил работу. Здесь и без натурщика дел хватало. Фон, в смысле парковую зону, я решил не менять – симпатичная зелень, естественные цвета.
Лицо Гагарина я больше не трогал. Заметил, кстати, кое-что интересное. Сколько раз видел его изображения на плакатах, марках, календариках и прочей полиграфии и никогда не задумывался об этой самой улыбке. Теперь же ближе рассмотрел.
То, что в первые космонавты выбирали не только по физическим и профессиональным навыкам, но и по внешним данным, не секрет. Все понимали, что на долгие годы этот человек станет лицом страны. Сейчас, когда рисовал, я заметил, что переносица Гагарина немного широковата, глаза, напротив, не очень крупные, но из-за глубоких глазниц при правильном освещении дают чуть ли не классический образ древнегреческих скульптур. И конечно же, зубы, демонстрируемые во время улыбок! Для тех, кто не помнит биографию Гагарина, напомню, что парень вырос в селе в семье потомственных крестьян, а после колхозников. Допустим, хорошие зубы можно списать на экологию, но идеальный прикус – нет. Такое впечатление, что прикус ему правили. Вполне может быть. Фотографии и киноплёнки с Гагариным разлетелись по всему миру. Это лицо страны Советов, которое требовалось довести до идеала.
С подмалёвком я занимался до обеда. После отнёс подрамник в парковый павильон, чтобы просыхал до завтра. Вообще-то одного дня для этого будет недостаточно, но я чуть схитрил, добавив в разбавитель немного вернисажного лака. С этим наполнителем первый слой просохнет быстрее.
Нас, в смысле меня и сопровождающих, накормили обедом, и после я продолжил работу уже с Германом Титовым. Отличный парень оказался! Простой, без заносчивости. Впрочем, и у Гагарина я той самой звёздной болезни не заметил.
Герман болтал без перерыва, вгоняя меня то и дело в краску своими подколками и вопросами на тему того, какие девочки мне нравятся, предпочитаю я блондинок или брюнеток. И так со знанием дела спрашивал, что я в уме ему диагноз поставил: бабник. Но обаятельный, чёрт!
Всего у меня получилось с товарищами космонавтами по три сеанса. Больше никак не выкроили. У них же свои обязанности и своя программа помимо отдыха. То с моряками в Севастополе надо встретиться, то с пионерами в Артеке. А у меня зависимость от освещения и времени суток. Но кроме портретов, я успел написать и достаточно этюдов. Особенно пляжных, где сам Гагарин угадывался с трудом, но были жёны космонавтов, море и солнечные пейзажи.
Зато у нас получилось много фотографий. Дяде Вове я сказал, что пусть это и не совсем профессионально, но я могу использовать фото для своих картин. Вот он и разошёлся, щёлкая на плёнку Гагарина, Титова и нас вместе с ними. Я уже прикидывал, какие могу ещё картины изобразить на основе имеющегося материала. В идеале мне бы на скафандр взглянуть. Смутно помню, как он выглядит.
– Даже не намекай, – притормозил полёт моей фантазии полковник. – Это секретные данные.
Космонавты закончили отдых третьего октября, а я седьмого – пришлось ждать, пока масляные краски подсохнут. Вообще-то там было ещё с чем поработать, но мы решили, что это я и в Москве сделаю.
Титов и Гагарин на двух моих полотнах диптиха будто смотрели друг на друга. Я ещё и задний фон такой подобрал, чтобы было видно, что они встретились в одном месте в парке и не то обмениваются своими впечатлениями о космосе, не то обсуждают брюнеток, которых предпочитал Герман. Не буду хвастаться, но мне самому понравилось, как получилось.
Меня выгрузили со всеми принадлежностями прямо у подъезда и пообещали фотографии через день.
– О! Будут фото! – обрадовалась маман. – Как погода в Крыму?
– Последние два дня дождливо, а до этого настоящее бабье лето. Тепло, солнечно, – ответил я.
– Ты много нарисовал?
– Написал, – привычно поправил я её. – Всего два портрета.
– Только два, – сморщила симпатичный носик маман и плавной походочкой удалилась на кухню.
– Папа, – позвал я, распаковав первый свёрток.
Отец не особенно спешил, я успел и портрет Титова выставить, когда он зашёл в мою комнату. Зашёл и замер, потеряв дар речи.
– Это что, прямо сам Гагарин? – наконец спросил он.
– Ещё и фотографии будут.
– Катенька, Катенька, бегом сюда! – крикнул отец.
Охи и ахи продолжались часа полтора. Замучили меня родственники вопросами. Отвечал уклончиво, сообщив только, что Гагарин и Титов самые лучшие космонавты. И если мои картины маман не могла куда-то унести, то фотографии поволокла показывать подругам на следующий день, как их принёс Алексей.
