Я С СССР! Том III (СИ) - Вязовский Алексей (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
С другой стороны, что он обо мне знает? Писатель? Так их сотни в Москве. Ради одного бегуна не будут искать. Или будут? Нет, вряд ли. Это уже точно паранойя….
Перевести дух получается только у Федина в приемной. Секретарша сделала страшные глаза и кивнула на свободный стул. Ага, значит в кабинете у Константина Александровича сейчас кто-то важный.
Рядом сидят двое мужчин, видимо хорошо знакомых между собой потому, что за то время, пока я жду вызова к Федину, они успели обсудить массу своих общих знакомых. Тихое журчание их речи вполголоса окончательно успокоило меня, теперь оно навевает легкую дремоту. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, я задумался о своем насущном. Например, о том, что кроме партсобрания сегодня в шесть у нас еще и заседание редколлегии, где друзья должны представить на суд Марка Наумовича свои первые статьи. А мой черед настанет чуть позже, после того, как я завтра возьму интервью у Чарльза Сноу. Волнуюсь немного – как оно все пройдет?
Слух неожиданно цепляет знакомое имя, и я невольно начинаю прислушиваться к чужому разговору.
– Солженицын?! Да, ты не представляешь, какой он скандал здесь устроил! Требовал найти завистников, выкравших его рукописи и часть архива. Кричал, что написал роман века, угрохав на него несколько лет.
– Он? И роман века? Не смеши! Его же читать невозможно. Пишет каким-то странным языком, на котором давно никто не говорит. И потом: какой смысл красть у писателя рукописи? Их же нельзя издать под чужим именем!
– Вот и Федин ему так же сказал. Но Солженицын на этом не успокоился, в КГБ помчался, представляешь?! Говорят, тоже там требовал найти его бесценные рукописи.
– А они сразу вскочили и побежали искать! – хохотнул собеседник – небось, перекрестились на радостях, что этот «Достоевский» без своей писанины остался.
– Но вообще дело тут нечистое, согласись… – задумчиво возразил другой – Какая-то провокация намечается.
– Нечисто, да. Особенно, если учесть, что Суслов с Ильичевым иначе как «литературный власовец» Исаича даже не называют.
– А с чего вдруг так?
– Ну, вроде как Солженицын имел дурость сказать кому-то из писателей-фронтовиков, что Власов вовсе не предатель, а идейный борец со сталинским режимом.
– Совсем что ли сбрендил?!
Дальше разговор обрывается, поскольку распахивается дверь фединского кабинета и оттуда выходит какой-то важный седой дядька. Федин провожает его до дверей приемной, а заметив меня на обратном пути, кивает:
– Зайди, Алексей.
Писатели зло на меня смотрят, но молчат. Я оставляю плащ на вешалке рядом с секретаршей, захожу. Присаживаюсь за стол, пакет с виски скромно ставлю в ноги.
– Ну, что… Хочу тебя поздравить – Федин закуривает – Поскольку твоя книга распродана в рекордные сроки, решено издать дополнительный тираж «Города». На этот раз 100 тысяч экземпляров. А учитывая тираж «Нового мира» да плюс стартовую партию книги, то и вовсе идешь на рекорд. Переводами «Города» тоже уже занимаются, так что скоро и за рубежом тебя издадут.
– Константин Александрович, сам бог велел такое дело обмыть! – с улыбкой выставляю коробку с Чивас на стол.
– Открывай, раз так! – смеется мэтр.
– Нет, я не могу. Мне сегодня еще в партию вступать, так что вы уж сами за мой успех выпейте.
– Молоток! Так держать. Документы на квартиру-то сдал?
– Справки все собрал, завтра отвезу.
– Молодец. А что со сценарием?
– Написал. Собираюсь его в Госкомитет по Кинематографии завезти.
– Правильно, нечего тянуть. Пока в Японии будешь, здесь все твои дела и решатся. Надо мне Романову позвонить – почти дословно повторяет Федин слова Фурцевой.
Я смущенно кашляю.
– Ну… вроде как Екатерина Алексеевна тоже хотела ему набрать.
– Лишних звонков не бывает. Тем более, что за такой хороший роман не стыдно и попросить.
– Тогда если вам не трудно, объясните Алексею Владимировичу, что у моего «Города» есть …специфика – текст согласован с ГРУ, и менять там что-то можно только с их согласия. Просто человек, который будет писать режиссерский сценарий должен об этом помнить. И нужно сразу, наверное, договариваться о консультантах из спецслужб для фильма.
– Да, об этом нужно Романова предупредить, ты прав. Ладно, прости, но мне сейчас некогда. Давай дуй в издательство за деньгами.
– Сегодня уже не успею. На собрание пора.
– Ну, ладно иди, коли опаздываешь. Вечером обязательно выпью за твои успехи!
– Спасибо. И, Константин Александрович, я хотел сказать, что очень благодарен вам за помощь. Поверьте, я очень ценю это.
Федин машет на меня рукой, но видно, что моя искренняя благодарность приятна.
– Алексей, если бы ты знал, сколько графоманов вокруг развелось. Иногда волосы дыбом встают, что они нам на комиссию приносят. И когда в руки попадает такой роман, как твой, просто грех не помочь. На кого мы советскую литературу оставим? Кто будет задавать планку в ближайшие годы? Десять – двадцать лет, и старшее поколение вымрет, как динозавры. И кто наши места займет? Вот эти…писаки?! – секретарь СП машет рукой в сторону приемной – Некоторые только и умеют, что фигу в кармане держать, да красиво рассуждать о судьбах интеллигенции. А попробуй, откажись печатать их бред, сразу начинают кричать, что их зажимают… – тяжело вздыхает мэтр – Вот и получается, что одна надежда на таких молодых и сознательных, как ты…
На Моховую я приезжаю тютелька в тютельку, успевая заскочить в учебную аудиторию перед самым носом преподавателя. Лева с Димоном машут рукой, показывая, что заняли мне место, и я быстро пробираюсь к ним по рядам, пока лектор идет к кафедре и раскладывает свои конспекты.
– Какие новости?
– Собрал у ребят-болидов фантастические рассказы – кивает мне Коган на толстую папку, лежащую рядом с ним на скамье – можно проводить заседание клуба.
– Это хорошо. Значит, в субботу собираемся в Абабурово.
– Рус, насчет Абабурово… Дядя Изя звонил, спрашивал, собираемся ли мы выкупать дачу. На сентябрь вроде договаривались, и аренда вот-вот закончится. Что с деньгами будем делать – в экс залезем?
Хлопаю себя по лбу. Дача! Срок аренды прошел и нам пора определяться. Хотя о чем тут говорить – мы с этой дачей уже сроднились, и о том, чтобы от нее отказаться, даже речи нет.
– С деньгами полный порядок. Я сейчас от Федина, «Город» большим дополнительным тиражом издают. Завтра в Советский писатель за деньгами поеду, на дачу там должно хватить. А если маловато будет, тогда уже залезем в экс. Так что звони дяде Изе, порадуй его.
Лева с Димоном переглядываются, радостно хлопают меня по плечу. Да, парни! У нашего Клуба есть теперь постоянная крыша над головой. Зимой туда конечно особенно не наездишься, но раз в месяц проводить там заседания – легко! К тому же у каждого из нас есть от нее ключи, и подозреваю, что парни активно туда своих подруг возят.
– Что с партсобранием – волнуешься?
– Волнуюсь – вздыхаю я – просто морально не успел к нему подготовиться. Думал, после Японии в партию буду вступать, а оно вон как вышло.
– Торопятся… – глубокомысленно замечает Лева.
– Торопятся… – соглашаюсь я.
…Партсобрание начинается ровно в три. Небольшая аудитория гудит – народ обменивается новостями после лета. Оргвопросов за летний период накопилось много, первая часть собрания посвящена им. Потом доходит дело и до меня. Слово берет Солодовников.
Он снова представляет меня присутствующим, снова зачитывает мои рекомендации, перечисляет все заслуги комсомольца Русина. Сокращение кандидатского стажа объясняет моей предстоящей поездкой в Японию. Негоже мол, отпускать меня туда без партбилета в кармане. Предлагает задавать мне вопросы.
Спрашивают меня в основном по внешней политике, много вопросов по Японии и Олимпиаде. Отвечаю подробно, но особо стараюсь не умничать – маловероятно, что советский студент знает в подробностях устройство политической системы островного государства или планы Олимпийского комитета на следующую пятилетку. Да и есть ли у них эти пятилетки?
