Демократия по чёрному (СИ) - Птица Алексей (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Я разбогател на сотрудничестве с этим вождём, и ни разу не пожалел об этом. Я поверил в него, и разбогател. Поверь и ты в него.
— Хорошо… тебе виднее, Феликс. Где ты хочешь строить завод?
— Завод и фабрику, Герхард. В Астрахани.
— Зачем? Зачем, Феликс?
— Мне посоветовал так вождь.
— Феликс… с какого дерева ты упал, с этого… как его там… африканской акации?
— Возможно.
— Я предлагаю завод построить в Нарве. И море совсем рядом, и рабочих легко найти, и столица недалеко.
— Нет.
— Ну, хорошо, но не в Астрахани. Там очень жарко, и мало европейского населения. А местные, ногайцы и калмыки, просто не приспособлены к труду рабочих. Они неграмотны, и с трудом понимают русский язык. Предлагай другие варианты.
— Что ты предлагаешь? А много ли грамотных среди русских? А рабочих? Те, что есть, уже работают на других заводах и фабриках, а новых тяжело найти, и это такое же безграмотное крестьянство, с нулевым техническим уровнем развития, как и скотоводы калмыки с ногайцами.
— Хорошо, давай тогда вместе подумаем. Если не возле Балтийского моря, и не возле Каспийского. Тогда где?
— А что у нас за река находится между ними. Волга?
— Волга! Если ты, Феликс, настаиваешь на своём предложении. Давай построим артиллерийский завод в Самаре, или Саратове.
— А табачную фабрику?
— А табачную фабрику, как раз, выгоднее построить в Астрахани.
Через две недели, основательно побегав по разным конторам и покорпев над картой железнодорожных путей и водных магистралей Российской империи, они, наконец, определись с городом, в котором решили заложить завод.
Это оказался нынешний город Маркс, тогда называвшийся Баронском, но немецкие колонисты, которые и основали его, называли свой город Екатериненштадт.
Там жили, в основном, поволжские немцы, также, как и в окрестных фольварках и многочисленных посёлках. Рядом находилась судоходная Волга, по которой доставлялось оборудование и стройматериалы для постройки завода. А поволжские немцы были технически грамотны, ответственны, и обладали огромной работоспособностью.
В беседе с Мамбой Феликс узнал о железобетоне, но, естественно, не поверил. При строительстве завода он решил опытным путём проверить предложение Мамбы, и с удивлением понял, что Мамба, в очередной раз, не ошибся.
Строительство пошло гораздо быстрее, а конструкции стен стали надёжнее. Денег, вырученных за изумруд, а также накопленных ранее, хватило и на строительство табачной фабрики. В планах было ещё строительство текстильной фабрики, фабрики по производству пороха и патронов. Но ни денег, ни сил на это пока не было.
Но табачную фабрику они построили не в Астрахани, а опять же, в Баронске. Уже по прибытии в город, они обнаружили там остатки старой табачной фабрики, а в окрестностях города активно выращивали табак, который шёл даже на экспорт.
В постройке табачной фабрики личное участие не понадобилось. Один из купцов первой гильдии, Амуров Тимофей Иванович, заинтересовался её строительством. А узнав про Мамбу, решительно захотел иметь долю в этом предприятии, изыскав возможность прямых поставок табака на фабрику, не только из окрестностей Баронска, но и из-за границы. Это был, кстати, не старовер. Староверы на дух не переносили табак, и не желали связываться с бесовским зельем.
Были найдены местные «кулибины», которым было дано задание на изобретение сигаретного фильтра, по схеме, и из похожих материалов, описанных Мамбой.
Фабрика была построена в кратчайшие сроки, всего за четыре месяца, а через два начала выпускать первые сигареты. Фильтр был изобретён и запатентован, и не только в России, но и в Германии, а дальше сигареты, в особенности тонкие, дамские, стали распространяться по всему миру.
Их было несколько видов:
— Лёгкие, под названием «Ночная Африка», с изображением полуобнажённого силуэта чёрной женщины.
— Дорогие сигареты для джентльменов, различных видов и размеров, с общим названием «Приключение», с изображением одинокой пальмы на фоне океанского берега, на сделанной из плотного глянцевого картона пачке. На экспорт отправлялись сигареты с английским названием «Adventure» и «Independence».
И самые простые, с демократичной ценой, из самого дешёвого табака, либо, из остатков дорогого, назывались просто, «Вождь» и блистали изображением головы негра в перьевом уборе, на чёрно-белой глянцевой пачке.
Также производились и другие виды табачных изделий.
Первый вид, это махорка, выращенная в Воронежской губернии, и обозначенная, как «Дым Отечества», продававшаяся в пачках и нарезкой. А выращиваемый здесь табак, с добавкой кубинского, шёл на папиросы с названием «Чёрный русский».
Поставки кубинского табака наладил, опять же, Феликс, воспользовавшись своими старыми связями, в частности, через Вильнера и американских партнёров. Сигареты приобрели бешеный успех, и за три месяца полностью окупили расходы на строительство табачной фабрики, которую пришлось даже немного расширить.
Полученные доходы позволили достроить завод и принять прибывшего изобретателя Сэмюэля Макклейна с семьёй, и чернокожего изобретателя Бенджамена Брэдли, также прибывшего со всем семейством. Увы, сегрегация между ними, и здесь имела место быть. Но, они и не пересекались друг с другом.
Макклейну был куплен дом, в недалеко расположенном Саратове, здесь же была построена мастерская для его изобретений, с возможностью работать, как на ней, так и на уже построенном заводе.
А Брэдли был готов довольствоваться и малым. Ему всё нравилось: и то, что на него и его чернокожую семью, хоть и обращали внимание, но совсем не так, как это было в САСШ, и то, что здесь никого не интересовал цвет его кожи, и то, что никто не пытался выгнать его из купе поезда, или из каюты теплохода, мотивируя тем, что чёрным здесь не место.
Он никому не уступал места в кафе или на вокзале. Все только дивились цвету его кожи и говорили: «Смотри, арап!» И это не могло его не радовать. Его всё устраивало, кроме погоды. Но, тёплая шуба жене, и овчинный полушубок ему и его детям, спасли положение.
Так что, белые мухи, начинающие летать уже в октябре, нисколько не испугали его. Наоборот, они лишь подтверждали его мысли о правильности сделанного выбора, и он с жаром принялся за любимое дело, изобретение паровых машин и различных механизмов.
В помощь ему было выделено пять мастеровых, и много местных изобретателей, которые временами появлялись у него, пытаясь научиться работе с паровыми машинами, либо научить его чему-либо своему, и стимулировать интерес к своим идеям. Жизнь завертелась волшебным калейдоскопом, а молодость неожиданно опять вернулась к нему.
И изобретения посыпались, одно за другим. Паровые прессы, инструментальные ножницы, резаки, и прочие изобретения стали получать патенты, благодаря протекции Герхарда фон Штуббе, служившего в Михайловской артиллерийской академии, и находя применение на артиллерийском заводе фон Штуббе.
Герхард, по долгу службы, вращался в высоких кругах, и уже готовился стать полковником. В немалой степени этому способствовали и экзотические подарки, привезённые Феликсом.
Завод ещё достраивался, когда Феликса из этой суеты вырвало письмо от Луиша Амоша, пришедшее из Дуалы, с просьбой приехать в Камерун и помочь наладить связи с американцами, а также решить множество появившихся проблем, с Германской колониальной администрацией. Разобраться с грузом пришедшего каравана, и помочь ещё в тысяче мелких вопросов, которые Луиш не мог решить самостоятельно. В письме также содержались намёки на важную информацию, полученную от Мамбы.
Феликс и сам думал, что наступила пора кратковременно вернуться в Дуалу, чтобы передать всё новым людям. Продать дом, попрощаться с губернатором, и узнать все последние новости, а также степень его возможного влияния на них. Противоречивые слухи доходили до него из Африки.
Истерия против Мамбы и его жестокости, поднятая французской прессой, докатилась и до России, и была подхвачена местной прессой. Но, поднятая французами шумиха, быстро сошла на нет.
