Приключения менеджера. Война (СИ) - Терников Александр Николаевич (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Так с крупными новостями все, мелочи мне не интересны. Так что у нас в письмах?
У Ван Рейна все прекрасно, цены на алмазы хотя и падают, но товарооборот наш все растет. С фабрикой Мозеса мы успешно сотрудничаем, уже подгребли под себя значительную часть алмазного рынка. Ван Рейн уже делал предложения по использованию технических алмазов нужным людям, уже идут кое-какие подвижки, ведутся опыты. Так же Ван Рейн уже провел пару мало бюджетных рекламных компаний, на тему: "Бриллианты вечны, сейчас настало время покупать, пока цены на алмазы самые низкие за последнюю тысячу лет". Все это я одобряю, правильной дорогой идете товарищи! Завод по производству динамита работает на полную мощность, под руководством его родственника, которому я продлил контракт. Такого я, не помню, наверное, была в его договоре опция автоматического продления, если не будет возражения сторон. Ладно, пусть работают, коней на переправе не меняют, надеюсь, аудиторы проведут проверку расходов за отчетный прошедший год, а по итогам проверки посмотрим, и будем делать выводы. Это и наше сотрудничество с Ван Рейном тоже касается. Жалуется, что Ван дер Ваалс, совсем ошалел от свалившихся на него денег и занимается "чистой наукой", вместо того что бы усовершенствовать технологические процессы. Ну что же, есть же на заводе технологи, пусть они работают. Грузы все для меня формируются вовремя. Ост-Индская компания готовит для меня очередную партию контрактных рабочих малайцев. Так ладно зачитаю я потом еще выдержки из этого письма Шульцу, пусть озадачится. Я пока для себя ничего критичного не вижу. Ван дер Ваалс написал письмо так проводит опыты надеется… похоже повело парня уже в науку. А я ничем помочь ему не могу, по большому счету сам ничего полезного не помню. Только и вспомнил, что: "Труднее всего после ВУЗа приходится химикам. Они знают, как взорвать или отравить любого человека, но держатся". Хорошо, что хотя бы, мой ученый партнер, наши, врыв машинки, довел до ума, есть теперь в них рычаг предохранитель, и то хлеб.
А вот из Парижа письмо от Эдмона Ферми меня порадовало. Пишет он мне, что есть уже обнадеживающие результаты, и через полгода уже он надеется сварить ювелирные рубины из мелких. Сейчас уже пару маленьких осколков удалось соединить между собой, идут опыты, подбирается температурный режим, улучшается сама установка, так что отдача уже не за горами. Прекрасно, у меня уже планов на эти рубины громадное количество. Конечно не как в мое время разница в десять тысяч раз между ценой искусственного рубина и натурального, да это пока и не искусственные рубины, а все еще природные, но, думаю, для начала прибыль в 500 %, и то неплохо.
А вот письмо от моего Кейптаунского поверенного мистера Томсона, меня немного огорчило. Пишет, что все мои неприятности на таможне, благополучно сразу разрешаться, стоит лишь только мне самому приехать в Кейптаун. Пишет, что со мной хотят познакомиться люди из окружения самого губернатора Капской колонии, и они очень хорошо обо мне отзываются, и тоже меня ждут. Впереди у нас грандиозное сотрудничество и они даже порекомендуют меня своим друзьям в Лондоне в министерстве по делам колоний. Там тоже горят желанием, со мной познакомится, и наладить взаимовыгодное сотрудничество. Также он пишет, что с марта Басутоленд теперь уже официально Британский протекторат, и находится под защитой империи. В общем, сплошная лесть и патока в мои уши. И все для чего, что бы крыса пошла за дудочкой крысолова. Даже зачем-то прислал мне кучу рекламных проспектов океанских пароходов, услугами которых я могу воспользоваться, если поеду из Кейптауна в Европу. Глянул проспекты, да, пока все еще так просто и наивно. А то я мало путешествовал на здешних пароходах, был период, когда из кают не вылезал месяцами. Вот как рекламщик описывает нынешние угольные "уродцы": "Темный изящный корпус парохода поднимается над спокойной гладью воды, и кажется, что его тонкая стальная стенка уходит в бесконечность. Четыре мачты — тоже из стали — взметнулись над палубой; они так высоки, что можно лишь с трудом различить огни на их верхушках. С каждой стороны корабля, параллельно его оси, тянутся два длинных коридора, огибающих различные отсеки, окрашенные в красивый, радующий глаз светло-серый цвет. Здесь находится огромный машинный зал, где стоит гул от семи тысяч лошадиных сил, которые сегодня вечером запустят винт парохода, и откуда выходят, подобно гигантским раковинам, повернутым к носовой части, диффузоры с воздушными рукавами, предназначенные для внутренней вентиляции. Затем рулевая рубка со штурвалом, которым может управлять, нисколько не напрягаясь, один человек благодаря силе пара, передающей рулю все его движения. Каюта капитана с мостиком наверху, возвышающимся над всем огромным трансатлантическим пароходом." Ну, надо же, сила пара его восхищает, а то, что при малейшей аварии эта сила пара ударит тебе в лицо, да так что вся кожа волдырями слезет, это его тоже восхищает?
"Этот мостик, где во время плавания постоянно находится вахтенный офицер, примерно на три, а может быть, и на четыре этажа выше уровня моря. Здесь трудно подобрать подходящие сравнения! Только представьте себе: четыре этажа над поверхностью моря, при этом не забывайте, что большая часть парохода погружена в воду.
Прогуляемся по верхней палубе парохода от носовой части до края кормы (это сто сорок пять метров!)"
Ну да, хороший бегун добежит из конца в конец за 20 секунд
"Мы увидим здесь брезентовые паруса, пол, вымытый так тщательно, словно его убирали голландские домохозяйки, бортовые ящики, огороженные железными столбиками, спасательные шлюпки, прикрепленные к корпусу судна шлюпбалками. С верхней палубы спустимся по большому трапу в каюты первого класса. Здесь вы неожиданно оказываетесь в обстановке не просто комфорта, но настоящей роскоши, утонченной, не кричащей, отмеченной изысканным вкусом, хотя, пожалуй, и немного чрезмерной, превращающей в будуар огромный железный корабль, где швы и углы скрыты под мягкой обшивкой, стены обшиты самыми ценными породами дерева, где повсюду услаждают взор скульптуры, бархат, ковры, цветы".
Внутри бархат и ковры, а паруса до сих пор нужны, что бы котлы отдыхали.
"Большой салон, где столуются пассажиры первого класса, — просто чудо! Массивные столы красного дерева, вращающиеся кресла, огромные зеркала, электрические лампы; стены отделаны кленом и обиты бархатом. Огромный букет тропических растений — настоящий сад — подвешен в центре над широкой панелью, отделяющей собственно салон от салона-гостиной.
Столь же прекрасен и салон-гостиная с мягкими диванами, обитыми золотистым бархатом, с горами подушек, коврами, заглушающими шаги, книжным шкафом, а перед ним неизменным пианино — орудием пыток для пассажиров, которые, вместо того чтобы слушать избитые мотивы музыкального ящика, предпочитают предаваться мечтам и сладостному ничегонеделанию".
Да уж, чего чего, а сладостного ничего неделанья Вам на сорок дней, минимум на тридцать пять, обеспечат досыта.
"….великолепную, утонченную кухню наших трансатлантических пароходов и почтово-пассажирских судов, марочные вина, подаваемые в неограниченном количестве, и внимательный обслуживающий персонал, безукоризненно честный, хорошо воспитанный…"
Великолепная кухня — это наверное те два банана, или один апельсин в день которые выдают пассажирам помимо приевшихся блюд из продуктов длительного хранения? А персонал, наверное, хорошо воспитан, потому что их никогда не дождешься.
"Нужно ли напоминать о курительной комнате, самой уютной из всех, что мне довелось видеть? Добавлю, что на корабле едят четыре раза в день; хлеб выпекается в судовой пекарне; пассажиры питаются свежими продуктами на протяжении всего рейса, и в изобилии имеется мороженое…
Повторяю, роскошные условия, обеспеченные компанией, не только видимость: на этих прекрасных кораблях все действительно находится на самом высоком уровне".
