Красный Анклав (СИ) - Грачев Андрей (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Снова прожектора! Едва удерживаясь на ногах по колено в бурном потоке, те, у кого все еще было при себе оружие, попытались отстреливаться от внезапно вышедших из пелены дождя людей. Эндрюс чувствует четыре сильных удара в грудь, от которых у него темнеет в глазах, ноги подкашиваются и он падает в любовные объятья стихийной реки, сразу же погружаясь на дно. Захлебываясь он понимает, что все еще жив, когда чья-то рука вытаскивает его из воды. Его рвет смесью воды, грязи и крови, тяжело и очень больно дышать - сломанное ребро пробило легкое. Спаситель бесцеремонно затаскивает его внутрь большого армейского внедорожника, напоминающего привычный хамви. Он слышит, как бой постепенно стихает до одиночных выстрелов, которые столь же быстро затихают окончательно. Лежа на полу транспорта сквозь собственные хрипы он слышит шаги - мимо него проводят троих бойцов его взвода с руками за головой. Среди них испуганное лицо радиста Эванса, он зовет маму, кажется парень поехал крышей. Их сажают в противоперегрузочные кресла, напротив садится вооруженный автоматом русский. Еще трое забираются в машину, обходят истекающего на полу кровью хрипящего в агонии Эндрюса. Трясущимися пальцами Эндрюс нащупывает на поясе гранату. Уставившись в потолок машины уже не видящим взглядом, совершая свои последние резкие вздохи, он, собрав все оставшиеся силы, рывком срывает гранату и погружается в вечную тьму.
Кавказские горы, недалеко от Сочи
Двое стояли у огромных панорамных окон, наблюдая за танцующими внизу разрядами молний, подсвечивающими сплошной ковер грозовых туч. Здесь, наверху, была тихая ночь, а внизу творился натуральный армагеддон. Один из стоящих повернулся к другому и, аккуратно подбирая слова, начал беседу:
- Кажется я у вас в долгу, моя свобода была бы под большим вопросом, если бы не ваш своевременный звонок.
Второй не поворачивая головы улыбнулся и ответил:
- По моим сведениям, речь шла о вашей жизни. И никакого вопроса тут не стояло. Вас собирались уничтожить. Уже готова речь в ООН, которая получит одобрение большинства участников, обвинительное заключение и красивая история о сопротивлении аресту. Само собой это все растянули бы на неделю, делая вид, что вы все еще живы.
- Я не понимаю ваших мотивов и не знаю, как мы можем продолжить сотрудничество после того, что случилось в Москве
Собеседник отмахнулся, отпив из стакана:
- Это была частная инициатива подрядчика, задача стояла - спровоцировать противника на активные действия. И ставка сыграла как нельзя лучше - противник себя проявил
- А мой первый помощник? Андрей Орлик? - уже не столь уверенно спросил Волков
- Предатель. Обдурил твоих ханжей чекистов, пройдя через гейклуб, там мои люди повесили на него маячок. Заодно мы перехватили его звонок в службу такси и прислали своего человека. - Макаров повернулся к Волкову и, изменившись в лице, продолжил - он работал на врага, Лёша, на нашего главного сейчас врага.
Глаза Волкова испуганно забегали по интерьеру, теперь в каждой тени внутри этой роскошной виллы ему мерещились убийцы:
- Америка?Неужели они решили играть в открытую?
Макаров небрежным жестом указал стаканом в окно, куда-то в направлении Сочи:
- Нет, американцы здесь по другой причине, за это вы можете благодарить своего премьера Ловцову. Баба оказывается не до конца пропила свои мозги и собиралась разыграть красивую партию с помощью заокеанского спонсора.
Лицо Волкова вытянулось:
- Вот сука! Она же пришла ко мне с мировой после терактов, попросила прощения, обещала поддержку! Что теперь с нею делать? Как поступить?
Макаров беспечно развел руками в стороны:
- Что делать? Не знаю, можно кремировать, можно похоронить - она погибла там внизу при штурме. Так получилось…
- Выходит, Пётр Андреевич, вы снова единственный, кому я могу доверять?
- Выходит, что так, выпьем за это? Завтра обсудим решение по пленным - возьмем паузу, по-нервируем их.
Волков с Макаровым чокнулись стаканами, после чего президент сделал добрый глоток, а Макаров лишь пригубил слегка напиток.
Раскрасневшийся Волков вперил усталые красные глаза в Макарова:
- Вернемся к долгам: чего вы хотите за свою помощь? Нынешнюю и будущую?
Хищное торжествующее выражение лица Макарова всем своим видом говорило о том, что тема перешла в конструктивное русло:
- Я хочу один камень из алмазного фонда. Бриллиант Шах.
Волков задумался. Сомнение отразилось на его лице:
- Я даже не представляю, как это организовать… Будут вопросы….
Макаров приобнял его за плечо:
- Поверьте, мой друг, я уже все подготовил, осталось лишь заручиться вашим согласием!
- Это все? Или может что-то еще? - Волков выжидающе смотрел на упивающегося моментом Макарова
- Не совсем… Вам теперь понадобится новый премьер, я мог бы занять этот пост, выйти из тени. Вы президент, я премьер. Согласитесь и я вам расскажу, что на самом деле за угроза над нами нависла и как мы будем вместе с нею бороться.
- Но, это же не так просто, надо согласовывать кандидатуру!
На этот раз Макаров улыбнулся искренней, отеческой улыбкой:
- Ты, главное, не будь против, когда придет время. И все.
США, Пентагон, Центр планирования операций
- Макаров нас сдал, сукин сын! Объявите оранжевый уровень готовности по всем подразделениям - будем ждать реакции русских!
Генерал закрыл папку и бросил ее в открытый ящик стола. Ему предстоял очень тяжелый телефонный разговор.
Глава 20
Город Приштина, Югославия, май 1999 года
Над руинами горящего города занимался рассвет, сырые от росы камни поблескивали в первых лучах Солнца. Где-то вдали ухали разрывы снарядов, кричали и кружились привлеченные запахом разлагающихся тел птицы. Он неподвижно лежал на битой кирпичной кладке разрушенного бомбами корпуса завода, стараясь увидеть какое-нибудь движение в мешанине изувеченных зданий. Отдаленные разрывы говорили о продолжающихся в городе боевых действиях, последний авианалёт был менее получаса назад. Здесь, в промышленном районе города, было почти тихо. Почти. Стоны тяжело раненного товарища, лежащего в луже крови в ста метрах севернее, на третьем этаже офисного здания, раздавались на всю округу уже битый час. Лейтенант фильтровал эти душераздирающие крики, сосредоточившись на поиске снайпера.
Враг был хорош, слишком хорош для албанца и звук выстрела - это не СВД. Лейтенант был уверен, что по ту сторону находится родившийся с винтовкой в руках на какой-нибудь оклахомской ферме парень, в родном городе на спор коловший от бедра подброшенные в воздух бутылки. Помимо врожденного дара меткой стрельбы он обладал и недюжинным терпением. Он неделю выслеживал их двойку, именно их, сербы его не интересовали, и подловил во время очередного перехода между бомбежками. Его напарнику, Сергею, не повезло, раны медленно и мучительно высасывали из него жизнь, страдания были столь сильны, что он не мог удержать крик и его боль была слышна на всю округу. А враг ждал. Ждал, когда лейтенант придет на помощь другу. Он никуда не торопится, все время мира принадлежало ему в это утро. Ситуация была безвыигрышной - местоположение снайпера неизвестно, все подходы к зданию, где лежал Сергей - простреливаются. Казалось, что вся большая война отошла на второй план и декорации целого города служили лишь одной цели - аккомпанировать смертельному танцу троих солдат. Умирающему, Другу и Врагу.
Не создавая лишнего шума, лейтенант медленно переползал от одного окна к другому. Униформа солдата сербской армии на нем была изодрана и пропитана кровью. Но это была не его кровь. Через плечо перекинут грязный школьный рюкзак с изображением Микки Мауса. Самая ценная вещь на многие километры вокруг. Ценнее жизни Сергея, ценнее его жизни. Сергей снова истошно закричал, захлебываясь от боли, в то время, как пустые глазницы разрушенных зданий наполнялись светом рождающегося дня. Медленно, градус за градусом, лейтенант смещает прицел, держа второй глаз открытым для лучшего обзора. Никакого движения. Время от времени взгляд выхватывает лежащие в грязи тела, в основном гражданских. Кто-то погиб от авиабомб и сильно обгорел, другие явно были застрелены. Еще вчера тут шли бои, а сегодня это место обезлюдело и покинуто.