Единственная на всю планету - 3 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (версия книг .txt) 📗

— А что если сказать часть правды? — спросила Ольга.

— Какую ее часть? — насторожился Виктор. — Что ты еще придумала?

— Проблема в том, чтобы объяснить происхождение наших миллиардов?

— Проблем много, но это одна из основных, — согласился Виктор. — А ты хочешь заявить, что вам бог подарил несколько тонн чистого золота? Тогда я вместе с тобой на студию отправлю наших санитаров, а то они найдут своих.

— Я похожа на дуру? — спросила Ольга. — Золото мне подарили инопланетяне. Разве Ардес при всей его божественности не попадает под это определение? Почему они это сделали, я никому не обязана объяснять! Может быть, я им понравилась или накормила, когда они ремонтировали свой космический корабль и питались впроголодь. Это для нас шесть тонн золота — много, а для них, может быть, сущая ерунда.

— Инопланетяне не намного лучше бога, — не согласился Виктор. — Никто не поверит. А родное ФСБ еще вставит клизму.

— Насчет клизмы — это спорный вопрос, — усмехнулась Ольга. — Я у них кое за что расписывалась, вот только золота там не было. Им важно сохранить в тайне не сам факт продажи золота, а наличие у него уникальных свойств, а я не собираюсь об этом распространяться. Золото было химически–чистым? Было! А то что оно было еще чище, никому знать не обязательно. Этим, кстати, объясняется то, что с меня никто ничего не удержал. Я его и так продала в несколько раз дешевле того, что оно должно стоить. Еще и посмотрят как на дурочку. А президенту выгодно это подтвердить. И пусть только кто‑нибудь по глупости вякнет, что у меня это золото нужно было не покупать, а просто забрать! Уже само наличие шести тонн такого чистого золота у какой‑то девчонки может считаться доказательством его инопланетного происхождения, потому что я его нигде и ни при каких условиях не смогла бы достать на нашей планете! Или они хотят, чтобы инопланетяне навестили нотариуса и оформили дарственную? Можно сказать, что наши кабели — это еще один их подарок и мой взнос в корпорацию!

— Многие все равно не поверят.

— Ну и черт с ними! — сказала Ольга. — Главное, что для Думы отчета ФСБ и заявления президента будет достаточно, а остальные… Поверят, когда наши перехватчики непонятно как окажутся в космосе, а на околоземную орбиту выйдут станции в сотни тонн весом. Или раньше будут генераторы? Все равно все это придется как‑то объяснять.

— Сейчас дует сильный ветер, а ты хочешь, чтобы разыгрался шторм, — покачал головой Виктор. — Если поверят, будут требовать поделиться.

— А на каком основании? — спросила Ольга. — Назовите мне хоть одну страну, которая с нами хоть чем‑то поделилась или помогла! Все только вечно тянули и ставили палки в колеса. Можете мне объяснить, почему нас почти во всем мире так активно не любят? А ведь по сравнению с теми же американцами мы ангелы божие! Так что пошли они все лесом! Так и скажем, что все секретные производства имеют средства их ликвидации, неопасные для персонала. Начнут на нас давить и получат свои предприятия обратно, правда, в намного лучшем состоянии, чем мы их получили. Но я думаю, что крикунам заткнут рот, по крайней мере, в России. А за океаном пусть кричат. Или в Европе. Нам бы только выиграть время, а потом на всех будем кричать мы. Поговорите с Бортниковым и Васильевым, как они к этому относятся. А я завтра через отца свяжусь с президентом. Послушаю, что он скажет.

— Давай попробуем, — с сомнением сказал Виктор. — А если ничего не выйдет?

— Тогда я очень рассержусь! — сузила глаза Ольга. — И вспомню, что я единственная на всю планету. Я колочусь за корпорацию не из‑за тех денег, которые вы мне переводите. Я им давно потеряла счет. Хочется вытащить страну из дерьма и почистить, а если кто‑то из‑за своих шкурных интересов тянет ее обратно, я ведь могу и врезать! Совсем недавно мне то же самое говорил Нор. Поверьте, способов избавиться от крикунов… до фига! А можно врезать не только им, но и дирижерам. Это сделать намного сложнее, но возможно.

— Ладно, так и сделаем, — согласился Виктор. — Я завтра, в первой половине дня, привезу собак и сведу вас с беглянкой, а потом поеду в Ржев. Надо будет уговорить Васильева выступить в Думе. Они там все равно потребуют от нас отчета, вот пусть Павел и отчитается. Мозгов у него, если считать по качеству, а не по объему, больше, чем у всех депутатов вместе взятых. Это будет действенней нескольких листов с данными статистики. Заодно проверят компетенцию бывшего директора сахарного завода. Тогда и к остальным будет меньше вопросов.

— Расскажите о Ленке, — попросила Ольга. — Из‑за чего она сбежала?

— Я с ней не разговаривал, — ответил Виктор. — Встреча была с адвокатом Мельниковым, который полтора года назад был избран в Думу по спискам ЛДПР. Он возвращался домой с дачи, а твоя Ленка голосовала на дороге. Он ее подобрал и спросил, куда подвезти.

— И что она ему наговорила? — спросила Ольга. — Надеюсь, не то что ее хотели продать богине чужого мира в обмен на золото?

— Он бы ее тогда отвез не к себе домой, а в психушку, — засмеялся Виктор. — Нет, Ленка ему заявила, что она твоя сестра и жаждет с тобой воссоединиться. Но в городе нет никого знакомых, денег ни копейки, и она не знает, где ты живешь. Этот Мельников тот еще жук, но чем‑то она его задела за живое. По крайней мере, его озабоченность судьбой девушки — это не игра и не желание половить рыбку в мутной воде. Завтра они к тебе приедут, тогда уже сама выясняй, что ему наплела твоя Иванова и чего она хочет. Если ее найдут твои друзья из ФСБ, ей мало не будет. И знает слишком много, и золото из‑за нее потеряли.

— Да, кстати, по поводу ФСБ, — спросил Нор. — Что у нас по Полякову?

— Позвоните ему сами, — ответил Виктор. — Я с ним почти не разговаривал.

— Сегодня же позвоню, — сказала Ольга. — Виктор, как вы думаете, можно этого Мельникова использовать в своих целях? Я не знаю, кто стоит за ЛДПР, но вряд ли они купаются в деньгах. Если их фракция поднимет шум, что всякие…

— Шельмуют патриотов, радеющих об интересах русского народа! — подхватил Нор. — Языки у них подвешены хорошо, так что пусть ими поработают, а мы оплатим эту работу. Можем даже из своих средств.

— Поговорите, — решил Фадеев. — Только пока предварительно, не давая никаких обещаний. А я проконсультируюсь в Ржеве. Да и Мельников вам ничего не скажет, ему самому нужно говорить с руководством.

Когда он уехал, Ольга сразу же позвонила Полякову.

— Слава богу, что вы живы, — пошутила она, когда Николай Иванович взял трубку. — Как же это ваше руководство отпустило такой сундук с секретами, как вы?

— С большим скрипом, — ответил он. — От нас люди тоже уходят, только кое за кем долго присматривают, иногда до самой смерти. Все не так страшно, как думают некоторые: можно ведь предать, никуда не увольняясь. Кстати, наш директор думал обратиться к вам по поводу проверки наших кадров, но теперь, когда вы ему подготовили специалиста, справятся сами. Я вам звонил, но так и не дозвонился. Был номер телефона Фадеева, но он не стал решать мой вопрос, посоветовал дождаться вас.

— Николай Иванович, вы можете ко мне приехать после обеда, часам к трем?

— А на обед не хотите пригласить? — пошутил он. — Конечно, я приеду.

— Сколько раз я вас приглашала, помимо чисто служебных дел? — спросила Ольга. — Хоть раз приехали? Если я когда‑нибудь стану олигархом, то не по сути, а только по положению. И вся семья у меня такая. Я вам говорила, что хотела бы видеть в числе своих друзей, что вам еще нужно? А друзья могут приезжать без приглашения. Только нужно выяснить, дома мы или нет… Отец в кабинете, — сказала она мужу, закончив разговор с бывшим полковником. — Пойду говорить насчет президента. Идешь со мной?

— Говорите вдвоем, — отказался он, — а я послушаю отсюда. Заодно посмотрю, что о нас показывает телевидение. Слава богу, что я уже не Матвеев, хотя и сейчас может найтись какой‑нибудь дотошный кадр, который раскопает мои липовые корни. Скажи отцу, что нужно связаться с его знакомыми и убедить в том, что у них, помимо дочери, есть еще и сын. А то прибегут брать интервью, а у них будут квадратные глаза.