Капкан для «Барбароссы» (СИ) - Гор Александр (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Все три «обутых в лапти» бомбардировщика уже развернулись, и теперь мчались к земле, поливая её огнём. Два по зданиям в военном городке, а один по зенитной пулемётной установке, стрелявшей в районе станции. Пулемёт, огрызнувшись парой коротких очередей, вдруг замолк. Зато другой, расчёт которого во время первого захода бомбардировщиков на цель так и не успел сделать ни единого выстрела, разразился длинной очередью, просто вспоров бок «лаптёжника». Немец так и не вышел из пике, врезавшись в землю где-то за станцией и пометив место своего падения клубом смоляного дыма.
Наши истребители, как по команде, прекратили преследование удирающих на запад бомбёров и переключились на «лапотников», кружащихся над военным городком. Минута, и оба одномоторных бомбардировщика нашли своё пристанище на земле. Правда, пилот одного из них успел выпрыгнуть и раскрыть парашют. А краснозвёздные истребители, собравшись в группу, потянулись с набором высоты назад, на восток.
— Извините, товарищ младший политрук, что я вас так… грубо приземлил, — козырнул младший сержант. — У меня просто друг также как вы… замешкался под Выборгом. Только по обрывку кисета и опознали…
— Да я понимаю, — отмахнулся Виктор. — Что вёл себя, как идиот. Спасибо, товарищ младший сержант. Извините, не знаю вашей фамилии.
— Младший сержант Сёмочкин. 79-й отдельный батальон связи. Моё отделение обеспечивает радиосвязь станции со штабом дивизии и Белостоком: проводная-то связь второй день барахлит из-за чёртовых диверсантов.
Представился и Юдин.
— Что слышно из штаба дивизии? Как там наши? Держатся?
— Не знаю, товарищ младший политрук. У нас контакт фидера антенны, установленной на водокачке, отошёл, я бегал поправить. А когда обратно бежал, как раз немцы и начали бомбить. Так что извините, товарищ Юдин, мне к своим срочно надо.
А гул в стороне границы не стихал.
В Викторе боролись два желания: сбегать к зданию штаба, на которое сбросил бомбы немецкий бомбардировщик, и переговорить с героическим расчётом зенитного пулемёта, вогнавшего немца в землю. Но здание штаба опустело ещё вчера, и Кац не опубликует даже намёка на то, что фашисты знали, куда бросать бомбы. Зато репортаж о том, как бойцы дивизии сбили самолёт! И он двинулся туда, откуда раздавались очереди по «лаптёжнику».
Герои оказались обыкновенными парнями, один второго года службы, а другой — призванный прошлой осенью.
— Да как сбили? Просто: прицелился, взял упреждение, как учили, и даванул на гашетку. Не ожидал, правда, что пули этого зверя просто в клочья немца порвут, — похлопал первый номер ладонью по ребристому стволу ДШК. — Фашист, в общем-то, сам подставился под наш огонь. Мы-то его первый заход проворонили: первый патрон с ленте чуть с перекосом пошёл, вот я и провозился, устраняя задержку. Так что он и подумал, будто у нас тут только расчёт Васина, его и поливал из всех стволов. А мы с Удовчено как из засады сработали. Вы простите, товарищ младший политрук, после того, как васинский расчёт погиб, мы одни остались. Нам вдвойне внимательно за небом следить нужно.
Вот так вежливо, но настойчиво, тебе, газетчик, намекнули, чтобы не мешался под ногами. Ну, не понимают люди, что их примером и других на героизм вдохновить можно!
Глава 27
Больше всего Кижеватова жгло изнутри то, что пограничники его 9-й заставы сейчас сражаются с врагом, а он отсиживается в тылу. Ведь бой идёт по всему внешнему обводу Крепости. Ну, за исключением небольшого участка, примыкающего с запада к Тереспольскому укреплению. Там установилась какая-то настороженная тишина. Зато вскоре по деревянному настилу моста через Буг зашаркали подошвы солдатских сапог: буквально этой весной ботинки с обмотками ушли в прошлое, а вся Красная Армия переобулась в сапоги, пошитые из какого-то заменителя кожи, мало уступающего по качеству натуральной. Это тянулись в Цитадель первые раненые, кое-как перевязанные, но способные передвигаться самостоятельно.
Уже совсем рассвело, и с башенки лейтенанту были прекрасно видны многочисленные дымы, поднимающиеся вдоль всего Буга: последствия артобстрела, бушевавшего целую четверть часа. Башенка с её узкими стрельчатыми окошками позволяла видеть только в секторе около 180 градусов, и то, что наделали немецкие артиллеристы у него за спиной, лейтенант мог только догадываться по звукам и запахам.
Да, запахам. Остро несло гарью и горелой плотью. Видимо, снаряды, обрушившиеся на Цитадель, вызвали пожары, и их сейчас тушили красноармейцы 333-го полка.
— Вооооздууух! — протяжно закричал кто-то во дворе крепости.
Кижеватов, прикрываясь простенками (шальные пули уже прилетали в кирпич ворот), пробежался по окнам-бойницам. Вон они, чернокрылые, идут, в районе железнодорожного моста.
Откуда-то сзади, с территории крепости, часто-часто затявкали зенитные пушки, пятная небо вблизи вражеских самолётов хлопьями разрывов. Одна из девяток одномоторных самолётов с торчащими под брюхом шасси так и продолжила лететь в сторону города, а вторая довернула правее, в сторону крепости.
По лестнице, ведущей с плоской крыши, послышалиь шаги «чёрных».
— Кижеватов, не пальни сдуру, — окликнул лейтенанта, кажется, Петров.
— А откуда вы знаете, что я здесь? — нервно хмыкнул пограничник.
— Да ты топаешь тут, как слон, — хмыкнул «чёрный», аккуратно опуская у стенки свой то ли рюкзак, то ли ранец.
— Переждём под крышей, пока «лаптёжников» отгонят. Ещё нам не хватало сдуру под шальную пулемётную очередь угодить.
— Каких лаптёжников?
— Одномоторных пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87», которые из-за неубирающихся шасси с обтекателями прозвали «лаптёжниками». Запомни на будущее, Кижеватов, может, когда-то тебе это и жизнь спасёт, — абсолютно спокойно уселся на пол Петров и прислонился спиной к стене. — Машинка выглядит смешно, скорость у неё так себе, но точность бомбометания прекрасная: в дымоход печи бомбу положить может. И самое неприятное — даже не вой сирены, которые пилоты «лаптёжника» включают, переходя в пикирование.
Петров ткнул пальцем в потолок, намекая на душераздирающий вопль, доносящийся с неба.
— Этим они просто страху нагоняют. Самое неприятное, что нельзя расслабляться, даже когда этот «юнкерс» прекратил пикирование. Стрелок задней пулемётной установки при этом зачастую ведёт огонь по земле.
— А ещё эти гады очень любят работать конвейером, — добавил Боширов, переждав грохот авиабомбы. — Встают в круг и пикируют по очереди, не давая ни секунды передышки.
— В общем, так, лейтенант. Дожидаемся конца бомбёжки и уходим из Крепости через Кобринское укрепление, пока немцы нам путь не перерезали. Предупреди бойцов, чтобы были готовы.
Внутреннему двору Цитадели действительно сильно досталось при артобстреле. И, возможно, при бомбёжке. Разнокалиберные воронки, сгоревшая полуторка, обломки артиллерийского передка, груды битого камня, кирпича и стёкол. Полуобгоревшие тряпки, пятна крови. Труп лошади с оторванной задней ногой, дым, тянущийся из окошка казармы…
— Кто такие? Почему здесь, а не своей погранзаставе? Предъявить документы!
Лейтенанта НКВД сопровождает боец с ППС на груди.
Кижеватов раскрывает удостоверение, и взгляд капитана тут же находит в уголке переливающуюся звёздочками наклейку.
— Командир 9-й погранзаставы лейтенант Кижеватов.
— Ты что, Кижеватов, заставу бросил? — хватается чекист за кобуру ТТ.
— Никак нет, товарищ лейтенант НКВД. С группой пограничников своей заставы выполняю специальное задание Особого отдела округа, — открывает лейтенант планшетку, демонстрируя чекисту бумагу, вручённую начальником погранотряда.
— Какое ещё специальное задание? Я приказываю вам вернуться в расположение вашей заставы! Немцы вот-вот ворвутся на территорию Крепости.
— А ты не ох*ел, лейтенант? — рявкнул на чекиста Петров. — Ты кто такой, чтобы отменять распоряжения Особого отдела округа? Вернее, уже фронта. И почему распускаешь панические слухи? Кижеватов, напомни мне, как предписывается поступать с паникёрами.
