Студент в СССР 3 (СИ) - Коруд Ал (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt, fb2) 📗
— Ты чего, Сережка, не предупредил, зараза?
— А чтобы, по существу, изменилось?
— Ну да, — батин кореш почесал в затылке. — А ты ,скажу — орел!
— Товарищи по вагонам, то есть лодкам!
Иронический возглас Золотухина перебил громкий смех Высоцкого, который что-то уже горячо втирал дамам. Хозяева моторок быстро распределили нас по местам. В новомодный катер дяди Саши уселись его жена Галина, моя мама и Шукшин. Ну а остальные отлично поместились в деревянном катере с каютой спереди. Именно такие чаще всего используют на морской рыбалке, вельботы ходили на острова дельты Северной Двины и по её многочисленным притокам, не боясь плохой погоды. Рыбалка, грибы, охота. С небольшим мотором Л 6 или 12, обладающие отличными мореходными качествами, они снискали любовь народа и стояли практически в каждом дворе Соломбалы или Кузнечихи.
Распогодилось. На небе ни облачка, на реке тепло и даже ветер стих. Солнце уже ныряло где-то на северо-западе, заходя в море, оставляя после себя сказочную атмосферу растворяющегося в воздухе солнечного дня. Потому никто не полез в небольшую каюту, а все сидели сзади, наслаждаясь невиданной красотой двинской белой ночи. Белоночие! Сказка русского Севера.
Да-да, и мы хоть видим с детства их, спокойно спим в их призрачном отсвете, но каждый раз замечаем в белоночье что-то новое. Огромное хрустальной прозрачности небо над головой, призрачный розовый отсвет, накрывший все вокруг легкой пеленой. И все это отражается в зеркале вод широкой здесь, километров на пять раскинувшейся между берегами Двины. Все на борту моторки оказались очарованы небесной красотой.
Валерий еще пытался поначалу по привычке хохмить, рассказывать смешные истории, но и он в итоге замолк. А Высоцкий сразу же впился глазами в расстилающиеся окрест красоты, насыщаясь ими вдосталь и про запас. Лишь когда мы зашли в протоку, он очнулся и обвел нас неясным взором. Потом заметил Иришку и тихо поблагодарил.
— Девочка моя, ты подарила мне самую чудесную ночь на свете. Как же хорошо жить…
Что стояло за этой фразой, я не ведаю. Видимо, мои коллеги из будущего смогли как-то вытянуть знаменитого барда из того болота, куда его затащило окружение псевдодрузей и бомонда. А ведь Высоцкий чаще писал песни и стихи про простой народ. Моряков, летчиков, солдат, полярников. Не было в его репертуаре произведений о людях искусства, или я запамятовал? Подспудно отторгал их окружение? Но жить приходилось с ними. Это же его работа. Вот такая вот нескладуха, стоившая в том мире ему жизни на самом взлете.
Мы неспешно шли протоками, катер дяди Саши с мощным японским мотором убежал далеко вперед. Тот любил лихо прокатиться. Мимо проплывали небольшие поморские деревушки, широкие луга и поля, вольно раскинувшиеся на островах, густые заросли ивняка. В этих местах Северная Двина распадается на сеть протоков и речушек. А названия какие — Вагинский Наволок, Ластола, Чубола или проще — Андрианово, Нижнее Рыболово, Кальчино. Смесь чудского со старославянским.
Мерный стук мотора и плеск волн прерывался тихими разговорами. Высоцкий сцепился языком с мужиками, Золотухин о чем-то шептался с Ириной. Той льстило, что мы проводим ночь со знаменитостями. Меня же это, честно говоря, несколько напрягало. Но не потому, что произошло неожиданно. В жизни всякое бывает, в прошлый раз много чего интересного насмотрелся. Просто сейчас, как зубная боль в голове засела одна нехорошая мысль — А что если это прощальный подарок судьбы? Помирать же в проклятом Заполярье совсем не хотелось. Даже ради науки. Эх…горька полынрь трава.
— Нам туда!
В стороне, в узкой протоке встала моторка дяди Саши, в ней сидели двое мужчин с удочками. На берег причалила еще одна деревянная моторка. Ну да, Николай, хозяин нашей лодки упоминал, что к нам присоединится кореш с деревни. Женщины уже запалили небольшой костер, спасающий от гнуса. На огне стоял закопчённый чайник, рядом на скатерти собирается нехитрое угощение.
Мы споро выпрыгнули из деревянной моторки. Ирина отказалась от поданной Золотухиным руки и ловко скакнула на песок. Вот что значит гимнастическое прошлое! Оно в разных позициях пригождается. Высоцкий оглянулся на оставшихся в моторке Николая и Сергея.
— Вы что, мужики, дальше пойдете?
— Семеныч, держи снасти, а мы это…— рыбак застенчиво улыбнулся. — Пойдем «морды» поставим. Уда — это для нас баловство.
— Ну, удачной рыбалки!
Ирина присоединилась к женщинам, а мы взяли удочки и разошлись по берегу. Не сказать чтобы рыбешка торопилась прыгнуть на наши крючки, на лодке, стоящей в узкой протоке, ловля, шла явно удачней. То и дело оттуда раздавались радостные вскрики.
Но все равно было здорово стоять у воды, наблюдать за приливом, отмахиваться от назойливой мошки, любоваться плавно угасающим закатом. В душе спокойно и тепло, голова отдыхает. Лишь глаза наблюдают за поплавком и тухнущим днем. Медленно надвигается сумрак, белые ночи уже на излете и не так светлы, как в июне.
Никогда не мог ими насладиться. Бывало, сядешь у окна часов в двенадцать, в моей новой квартире был отличный вид на город, и не можешь оторвать глаз. Вроде и видел все тысячу раз, но все равно ищешь и находишь нечто новое. Настоящая красота внутри нас, мы можем её лишь немного расплескивать по сторонам, делясь с окружающими.
Поймав пару подлещиков и ерша, я решил рыбалку закончить. Никогда особо не любил речную рыбу. Захотелось чаю и посидеть. У костра уже удобно устроился Золотухин, развлекая и веселя женскую часть нашей компании.
Высоцкий также закончил рыбалку, уселся чуть в сторонке и держал в руках гитару, тренькая на струнах и о чем-то бормоча. Да никак новую песню сочиняет или свои впечатления старается запомнить? Ну, мешать творческому процессу не будем. Для того сюда и вылезли.
Иришка принесла мне чай на травах и устроилась под бочок. Я же поймал на себе задумчивый взгляд мамы. Как знакомы мне эти ощущения — отпускать собственных детей в новую жизнь. Сердце ожидаемо сжалось. Все стараюсь запихать поглубже проклятые мысли об их ужасной судьбе. Потому что ничем не могу помочь. Ничего не получится сделать с той прошлой и ушедшей навсегда жизнью. Её просто-напросто нет. Да и человек ли я или фантом все еще непонятно. Надеюсь, в Ноосфере им нашлось место, и мы когда-нибудь еще встретимся. Дети разных мирозданий.
Вскоре к берегу на веслах подошла моторка рыбаков. Шукшин, довольный и весь светящийся изнутри гордо нес большой кулек с рыбой. Дядя Саша тащил на ветке ряд щукарей.
— Ну, что, мои дорогие, на уху наловили! Галина, ваш муженек не сплоховал.
— Щас мы их на прутиках сделаем. Ребятки, притащите еще дровишек.
— Мужики, может, по сто пятьдесят?
Довольный как слон, Сашин приятель ловким движением выудил из воды бутылку беленькой. Золотухин подал ему кружку:
— Мне давай, а этим деятелям ни-ни.
И сказано это было таким категорическим тоном, что вопросов больше не возникло.
— Сереж, и нам открой бутылочку. Галка взяла красного сладенького. И сами тоже можете, если хотите?
— Ну я не откажусь.
Все вокруг засмеялись.
Женщины ловко взялись за рыбку, шкерить и чистить для ухи. Щурятами занялся Геннадий, приятель дяди Саши. Он с некоторой настороженностью поглядывал на знаменитостей и все больше помалкивал. Приехал ведь просто порыбалить с городским приятелем, а оно во, как оказалось. Котелок грелся на огне, в который Василий Макарович ловко подбрасывал дровишки. Я заметил, что ему больше нравилось общаться с простым народом. Он то и дело перебрасывался фразами с Геной и дядей Сашей. Черпал там, видимо, Василий Макарович живительную силу.
Его задумчивое лицо отлично легло в видоискатель камеры. Я же не мог пропустить такое событие! Да и для истории пригодится. Правда, я не был уверен, что светочувствительности импортной пленки хватит в эти темные часы. Ничего, скоро рассвет! Для него у меня слайды ОРВОвские припасены.
