В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим (версия книг .txt) 📗
Реакция Севы на песню была странной — он весь подался вперёд к магнитофону, повернулся левым ухом и поднял указательный палец, как бы в преддверии показать какой-то определённый момент или ошибку в песни.
Вообще-то такого плана «попсятину» Савелий уже слышал, ведь мы демонстрировали потенциальному продюсеру «Белые розы» и т. д., совсем не давно, поэтому я так и не понял, что тут клавишник хотел мне показать, а вот Юля сидела, опустив голову, иногда мотая головой, как бы говоря «нет».
— Что Юль, переписать вокал хочешь? Вроде ничего получилось… Всё равно же там на студи всё они перезапишут заново, так чего нам время тратить? Это же показательный — «демо» вариант, — поинтересовался я, не вникнув в глубину женских печалей и тревог.
— Да, там нужно чуть по-другому спеть, но… — негромко сказал она, а затем как бы проснулась, выпрямилась и зловещим шёпотом в ужасе прошептала, глядя на меня:
— Саша!.. Кто перепишет мою песню?!..
— Эээ… Роксана какая-то, — в очередной раз не подумав брякнул я.
— Какая ещё Роксана? — открыв свои бездонные глазищи, которые уже начинали заполняться морем слёз произнесла Юля. Ни я ни Севе ещё не успели сказать наше коронное — «писец» в преддверии «кипиша», а «кипишь» уже начался…
— АаААа!!..
Сева сидел и охреневал, как скромница Юля всего меня «обслюнивает» и чуть ли не падает на колени со словами: «Пожалуйста не надо! Только не это! Это моя песне! Нет!! Сашечк, милый!! Нет!!»
Меня обнимали, меня целовали… а я не понимал, что мне теперь делать. Я оказался в ловушке…
Мне нужно было записать две песни с женским вокалом и не просто песни, а хита. Вокал могла записать только Юля, ибо с мужским голосом песня звучала не очень, а других певиц у меня в знакомствах не водилось, но… Юле нельзя было их показывать, ибо в любую песню она вкладывала душу и считала песню, исполненную ей уже своей…
«Замкнутый круг — мать его!»
— Юль. Пойми. Мне песня нужна, — пытался вразумить я красавицу в слезах, сидя рядом с ней на диване, потому как в меня «вцепились как клещ» и не отпускали.
— Саша! Милый мой! — шептали мне со всей любовью глядя на меня. — Пожалуйста! Я очень тебя прошу! Не надо!
— Тогда… — размышлял я в слух. — Тогда — «Старшая сестра», или «Юлия»?
— Ты что?! Нет конечно! Нет, зачем же, — втолковывала принцесса мне не разумному гладя по голове. — Отдай другую. Отдай какую ни будь, где поёт Антон.
— Нда?..
— Всё равно они хотели тебя из ансамбля выгнать…
— Нда…
— Так, что мы ничего не теряем.
— Мы?.. — поинтересовался я у шантажистки, в принципе ожидая ответ.
— Конечно мы. Мы же с тобой — я и Савелий. Так Сева? — спросила она влюблённого в неё гражданина, который бы многое отдал, дабы оказаться на моём месте — в объятиях красавицы пусть даже на несколько секунд. Тот хмуро кивнул, подтвердив и Юля решила закрепить успех:
— Так, что отдавай «чужие», а не наши…
Минут пять я слушал «отмазку-объяснение», что, хотя «Третье сентября» и хорошая «вещь», но уж наверняка не лучше этой, а про «Пепел» и говорить не стоит…
Дабы доказать свою правоту, она приводила мне примеры из всех «мужских» композиций сравнивая их с «её» песнями, естественно преподнося всё это в выгодном для себя свете.
«Что же делать? — обдумывал я. — Как вариант — просто забить и сделать как я хочу… но, что потом? Не потеряю ли я не только Юлю таким поступком, но и Севу?..» Посмотрел на своего друга и понял, что тот может и взбрыкнуть увидев, как обидели его любовь…
— Всё хватит!.. — громко прервал я излияния «рыжухи» и оторвал обе своих руки от своей головы, которыми обжимал свою «многострадальную» с первых секунд речи принцессы.
Та замолчала, преданно глядя на меня. Сева тоже приосанился.
— Есть ещё одна песня. У нас есть два часа, чтобы её записать. Пока не придут ребята… — начал я но был прерван Феликсом, который спросил из дверей:
— Ну как дела молодёжь?
Получив объяснения типа: «Песня очень сложная, пожалуйста не мешайте», сказал: «Хорошо» и на пару часов удалился.
— Юль! — решил поставить я сразу точки над «и». — Имей ввиду — эта песня не твоя и её будет петь другая исполнительница… Что бы без истерик! Договорились? У нас горн тут? Отлично! Хм, откуда?! Ах да!.. Из пионерки… Совсем забыл!.. Нужно будет сегодня вернуть! Запишем верну! Нахрена там горн конечно… Фиг с ним… Так Юля… записывай слова… Взяла ручку? Пиши…
Почему эту песню я предложил к записи? Не знаю! Наверное, надеялся, что Юли не понравится из-за сверх примитивизма композиции… — тщетно. Ей понравилось… Очень, очень при очень… Музыкантка консерватории блин… Как только я это понял, то заорал, что «больше не напишу ни одной песни и вообще завязываю с музыкой»! Вероятно, я так орал, что красавица сжалилась надо мной, пошла на попятную и «отдала» в жадные руки неизвестной исполнительнице песню «Старшая сестра(!)».
Почему именно её я тоже так и не понял, но мне было всё равно… — хоть, что-то мне отдали — уже хлеб! Ура товарищи!.. А вообще конечно это не дело. Точнее будет сказать — это дело, мешает другому делу, а вот это уже совсем не дело, ибо дело есть дело… — короче как-то так…
Пока я размышлял над философскими мыслями о несправедливости бытия, пришли остальные ребята из ансамбля…
Были они показательно вежливыми со мной и при пожимании рук всячески отводили глаза.
— Ладно, ребята — забейте. Я уже понял, что под школьником вам быть стыдно. Поэтому я ухожу…
«Как? Как? Как?» — разнеслось со всех сторон.
— Как уходишь? — удивился Антон. — Ты что?.. Тебя же никто не выгоняет… просто…
— …?
— Просто Кеша прав. Нам не удобно будет в дальнейшем, что нами командует 15-летний пацан. Стыдно же!
— Иии…
— И давай ты будешь у нас третьим гитаристом…
— Третий гитарист — это глупо, — ответил я и напомнил: — У вас такой репертуар, что и два гитариста, это очень много, а третий так вообще лишний.
— Ну так, что же делать?.. Мы не хотим, чтобы ты покидал ансамбль. Ты пишешь хорошие песни… и вообще… — проговорил Дмитрий переглядываясь с ребятами.
Я задумался: «А нужны ли мне вообще они?.. Чего я с ними вожусь-то?.. Привязался!.. Ну так надо отвязаться и всего «делов-то»!.. Жалко!.. Да и вообще… не тупи, нужны. Во всяком случае пока нужны, а там видно будет».
— Хорошо ребята. Я вас не покидаю, а становлюсь консультантом по вопросам светомузыки.
— Кем? Кем ты становишься? — нихрена не поняв попытался уточнить до этой минуты молчавший новый-старый лидер ВИА — Иннокентий.
— Светомузыки, — проговорил я, а затем, видя непонимание вокруг пояснил: — Это мигание лампочек всевозможными цветами под музыку, очень нужное дело на концертах, потому как придаёт энергетику выступления ВИА.
— Ааа, — удовлетворённо заявил басист и хохотнул. — Молодец, хорошо придумал. Как раз для тебя.
— Ну да, — согласился я и забрав плёнку с кассетой пошёл к выходу. — Всем пока.
— Я тебя довезу, — сорвался друг Савелий с места, но был остановлен голосом Кеши:
— Сева. У нас репетиция вообще-то. Нам к концерту нужно готовиться.
— Сева, — я же сказал всё будет хорошо. — Прорепетируй с ребятами. Завтра созвонимся.
— А ты? Что будешь делать ты? — прошептал клавишник с болью во взгляде.
— Не волнуйся. Всё будет «гуд». С Арменом поеду поговорю. Завтра созвонимся…
— Саша подожди, — сказала принцесса подойдя ко мне. — Зачем ты уезжаешь? Оставайся. Мы ведь сочинённые тобой песни играть будем. Да ребята?! — твёрдым голосом потребовала она ответа у смотрящих на нас. «Да» ответил только Сева, остальные же неопределённо пожали плечами и принялись за настройку своих инструментов, не обращая внимания на заступницу.
