Корпункт (СИ) - Прягин Владимир (книга регистрации TXT) 📗
Иван не настаивал. Ему и самому начинало порой казаться, что пережитое в промозглом апреле — лишь цепь нелепых случайностей в сочетании с акклиматизационными глюками. Эта версия, проросшая тихо и ненавязчиво, выглядела всё более убедительной с каждой неделей уютно-тёплого лета.
Приближалось солнцестояние, и по этому случаю ожидался городской праздник.
Гулянья должны были продлиться три дня. В пятницу вечером — концерт на центральной площади (из губернского города пригласили ансамбль), в субботу — ярмарка, в воскресенье — кульминация, фестиваль воздушных шаров. Ивана в его редакторской ипостаси такой график вполне устраивал. Пятничный газетный дедлайн подразумевал, что основная часть репортажа сдвигается на следующую неделю и можно будет писать без спешки.
Концерт прошёл скучновато. Ансамбль играл меланхоличный фолк — Иван слышал отголоски, сидя в редакции у распахнутого окна. Фотограф притащил снимки. Наибольшее впечатление производило декольте у солистки. Фотка с ней отправилась на первую полосу, газета — в типографию, а самоотверженная команда «Вестника» — по домам.
У ярмарки, стартовавшей наутро, тоже обнаружился фольклорный уклон. Было много сдобы и пряников, косынок и пёстрых лент, расписных подносов, резных поделок с ауксилитовыми вкраплениями, а также прочей фигни, которая с трудом поддавалась классификации, но явно относилась к народным промыслам. На каждом углу разливали сбитень, дудели в дудки и бренчали на инструментах, которые Иван решил считать балалайками, хотя корпуса у них были не треугольные, а продолговато-округлые.
Иван подговаривал Асю выставить на продажу свои картины, но та упёрлась — работы, дескать, совсем ещё ученические, и требовать за них деньги будет нечестно. «Ну и зря, — говорил он ей, — красиво же рисуешь, народ оценит». Она веселилась: «Тебя бы в критики — я бы давно знаменитой стала на всю страну! Писал бы в рецензиях — красивенькие картины, приятненькие, бегите скорей на выставку». «А что, — подтверждал он с достоинством, — я могу. Вот перейду с регионального уровня на общенациональный и пропиарю тебя по полной…»
Смотровая площадка, где рисовала Ася, была оборудована и для массовых посещений — просторная, с балюстрадой, установленной вдоль обрыва. В воскресенье утром туда начал подтягиваться народ, желающий полюбоваться аэростатами. Дождя не предвиделось — редкие облака снисходительно отодвинулись к горизонту.
Настроение публики соответствовало погоде. Даже мегера-домовладелица Александра Андреевна, с которой Иван столкнулся в толпе, изобразила почти приветливую улыбку. Градоначальник, тоже попавшийся на глаза, скалил зубы и вовсе без перерыва, будто в разгаре была избирательная кампания. Репортёрша Катя явилась в сопровождении нового ухажёра — пилота, с которым познакомилась в апреле, когда ездила на причал делать репортаж. Ухажёр этот имел породисто-волевое лицо, тёмно-синюю униформу и дом в губернском городе, где, собственно, и жил постоянно. Свидания же с Катериной происходили между рейсами в Верхневейск и обратно.
— Ну, так что, шеф? — спросила репортёрша после взаимных приветствий. — Сегодня — как договаривались?
— Да, — подтвердил Иван. — Мы гуляем, Паша работает. Сколько он меня доставал, чтобы я ему первополосный репортаж поручил? Вот и флаг ему в руки.
— Золотые слова.
Катя увлекла хахаля в сторону палаток со снедью. Иван и Ася подошли к балюстраде. Равнина расстилалась внизу — огромная, местами всхолмлённая, ещё не растратившая сочную зелень, несмотря на сухие дни. Лента реки искрилась под солнцем. В излучине виднелись дома с бордовыми крышами, курчавились сады — там был городок, сравнимый по площади с Верхневейском. И там же, возле воды, готовились к старту разноцветные шары — синие, оранжевые, малиновые, лимонные, фиолетовые.
— Ух, — выдохнула Ася, — обидно, что я сегодня без красок и без мольберта.
— А я без смартфона, — сказал Иван. — Вот тут бы как раз пригодилась камера, мегапикселей на двенадцать.
— Кстати, давно хотела спросить. Тебе не кажется, что эти ваши фото-машинки, которые в карман помещаются, убивают настоящую живопись? Или, может, не убивают, но из искусства превращают в дешёвое развлечение?
— В искусстве я — не особо, сама ведь знаешь, но, может, ты и права. У нас с посредником в своё время похожий разговор был, только не про фото и живопись, а про печатные тексты…
Первый шар у реки взлетел — солидно и не спеша. Ярко-красный, с вертикальными жёлтыми полосами, он был похож на бутон, едва раскрывшийся и тут же сорванный ветром с луга. Шар-цветок поплыл в сторону плато, другие уже поднимались следом. На смотровой площадке зааплодировали.
Услышав эти аплодисменты, Иван рассеянно оглянулся — и вздрогнул от неожиданности. За его спиной, всего в нескольких шагах, стоял «призрак», серый и хмурый, словно вынырнувший прямиком из апреля.
34
Иван сделал шаг к названому гостю (инстинкты требовали — схватить, встряхнуть, допросить с пристрастием!), но тот мгновенно затерялся в толпе. Да ещё, как назло, ближайший аэростат, на секунду закрывший солнце, снова сдвинулся в сторону, и этот перепад освещения заставил сморгнуть, отвлёк, сбил фокус внимания. Перед глазами мелькали лица гуляющих, но «призрака» среди них уже не было — как не было и шансов отыскать его заново в праздничной суматохе.
— Что такое? — спросила Ася. — Чего нахмурился?
— Да так. Обознался, кажется, не грузись…
На самом деле, однако, Иван был совершенно уверен — ему не померещилось, противник был рядом и, конечно, задумал очередную пакость.
Как реагировать? Найти инспектора, рассказать? Нет, это будет просто потерей времени, даже если сыщик не отмахнётся и воспримет услышанное всерьёз. Что полиция может сделать прямо сейчас? Сотрудников у неё — раз-два и обчёлся. План «Перехват», усиленные наряды и шмоны — всё это из другой жизни…
Ладно, проехали. Надо самому включить голову и понять, чем нынешний фестиваль заинтересовал противника. Причина должна быть очень серьёзной. Ведь это первый случай, когда «призрак» появился не где-нибудь на малолюдной улице, а посреди толпы. Добровольно пошёл на риск, что его узнают и попытаются изловить.
Было впечатление, кстати, что он сейчас, стоя рядом, смотрел не на Ивана с Асей, а мимо, на подлетающие шары. Да, смотрел и что-то прикидывал…
Иван опёрся локтями на балюстраду, склонил голову и зажмурился, пытаясь отрешиться от разноцветного мельтешения и поймать ускользающую догадку. Значит, что мы имеем? Плато, магическое месторождение, дверь в альтернативный мир, а теперь ещё и аэростаты. Эта комбинация почему-то выглядит знакомо…
Стоп-стоп!
Был зимний сезонный знак — не что-нибудь, а метеозонд. То есть, опять же, аэростат, залетевший из соседней реальности. И, между прочим, подавший прежнему редактору мысль пригласить иномирянина на работу…
Думаем дальше. Противник мог бы сегодня наблюдать за шарами и с другой точки, где народу поменьше, но почему-то предпочёл место рядом с Иваном. Чего добивался, что вынюхивал? Непонятно…
Вот так, господин Возницын. Рано вы, похоже, расслабились.
Тайм-аут продолжался недолго. Солнцестояние миновало, астрономическое лето вступило в силу — а значит, и новый сезонный знак уже на подходе. Может, прямо сегодня он и появится, не зря же «призрак» выполз из логова…
— Иван, — укоризненно заметила Ася, — опять ты меня не слушаешь.
— Прости, — он коснулся её плеча, — отвлёкся, вспомнил тут кое-что… э-э-э… по своим делам.
— По работе?
— Да, можно и так сказать.
— Я понимаю, работа у тебя очень важная, но надо ведь и отдыхать иногда! Сам же только что сказал — мы гуляем, а репортаж сочиняет Павел. Разве не так?
— Да-да, всё правильно. Вон, смотри, какой шар летит — на персик похож…
Приблизившись к плато, экипажи начали выполнять очередной манёвр — манипулировали горелками и выпускными клапанами, в результате чего аэростаты выстраивались в шеренгу.
