Приказано - спасти... (СИ) - Мохов Игорь (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Есть, как не быть. Мало только. Возле реки, правда, еще пару ящиков нашли.
— А как же вы через реку перебрались? — включилась в расспросы и Фира, оправившись наконец от смущения, в которое ее вогнали слова Масленикова.
— Тоже товарищ капитан придумал, — согласно кивнул головой, со слишком большой пилоткой, Иван. — Мы реку ночью, с винтовками переплыли. Пушку потом канатом по дну перетащили. А снаряды, на маленьком плотике, тем же канатом переволокли. И "Максима" так же перебросили.
— А как же немцы? — не оставляла свои расспросы Дольская.
— А что немцы? — пожал плечами Иван. — Они на бродах сидели. А мы по краю омута прошли. Тихонько, тихонько — потом через дорогу, шмыг — и ищите ветра в поле… Сюда, вот, дошли. Денек передохнем. А завтра ночью перейдем эту дорогу и дальше двинем. К своим…
— А если немцы на дороге засаду устроили? — Чекунов, не отводил взгляда от огня. Казалось вопрос, он задал просто так, особо не интересуясь ответом. Филиппов не обратил на это внимания.
— Все равно пробьемся. Товарищ капитан свое дело знает. У нас есть два пулемета, пушка. А теперь и ваш тягач. Чем не танк?
— У меня на прицепе раненые, — поднял голову Семен. — Если под обстрел попадем, они даже вылезти не смогут. Нельзя нам в бой ввязываться. Нужно по-тихому проскочить. Лучше всего — прямо сейчас. Пока темно, пока не ждут…
Иван почесал затылок:
— Видишь, какое дело, Семен. Командир наш не зря привал объявил. У нас люди уже на ходу падать стали. Вот, хорошо, что картошку нашли. А то уже ремень некуда затягивать стало — живот со спиной слипся. Нам бы хоть денек передохнуть…
— Да ведь завтра немцы пулями могут накормить! Нас самолет-разведчик засек. Сейчас доложит по команде, днем уже засаду посадят! — Чекунов пытался как то объяснить, то, что он сам слишком хорошо знал. Опять в памяти всплыл свет фар, полосующий темноту леса. Пытающийся найти, застигнуть мечущиеся между стволов фигурки.
— Поставят пару пулеметов и причешут! Еще и прожектором подсветят. Они же не дураки. Прицеп — цель видная, не спрятать, не замаскировать. Раненые могут погибнуть!
— Прекратить панику! — прогремел вдруг голос из темноты. Широким шагом к костру подошел капитан Анохин. В отсветах огня блеснули артиллерийские эмблемы на петлицах. — Что вы себе позволяете красноармеец? Вас, что, немецкое командование сведениями снабжает? Отставить эти разговорчики! А Вы, товарищ капитан, почему не пресекаете?
Маслеников поднялся на ноги, одернул реглан:
— Простите, не вижу, с кем разговариваю. Представьтесь, пожалуйста.
Анохин недоуменно глянул в лицо летчика.
— Он не видит, — быстрым шепотом произнесла Фира. И это как то поубавило агрессивность капитана. Замявшись, он прокашлялся в кулак и козырнув, представился:
— Капитан Анохин, командир сводной батареи артиллерийских курсов подготовки командного состава.
На голове летчика не было ни фуражки, ни пилотки, поэтому он просто произнес:
— Капитан Маслеников, Н-ский легкобомбардировочный полк. Красноармеец говорит правду. Нас действительно облетел немецкий самолет. Я звук их моторов хорошо знаю.
— И что? Они тут постоянно летают. Ищут нас. Так хрен им в зубы. Не найдут!
— Не считай противника глупее себя, капитан. — шрамы на лице Масленикова начали наливаться кровью. — Ты за людей отвечаешь. И за здоровых, и за раненых.
— Да, отвечаю. И с меня спросят. Там, у наших. А здесь я паники не допущу.
И, развернувшись на каблуках, Анохин скрылся в темноте. Извиняющеся глянув на всех, следом ушел и Филиппов.
Еще немного посидев, стали расходиться. Уковылял к фургону Маслеников, в сопровождении Фиры и Андрея. А Чекунов остался сидеть возле костра, наедине со своими мыслями. С тяжелыми мыслями…
Чугунными шарами они катались в гулкой голове, сталкиваясь и разлетаясь в разные стороны. "Что делать?" Извечный русский вопрос. И вечное отсутствие ответа…
Завтра вечером отряд капитана Анохина, вместе с группой Сивакова, должен пересечь шоссе. Каков шанс, что он попадет в засаду?
Насколько помнил Семен, в прошлый раз они попали под обстрел, как только выбрались на шоссе. Но тогда в группе был всего десяток окруженцев, вооруженных одними винтовками. С отрядом Анохина они не встретились. И был ли вообще этот отряд поблизости?
Конечно, возможно, что причиной той перестрелки и стал завязавшийся бой между отрядом Анохина и немцами. А группа, с которой шел Чекунов, просто оказалась в неудачном месте и в неудачное время. Ведь, насколько помнил Семен, они не заходили ни в какую сторожку, а шли все время лесом. Да и если верить карте Масленикова, шоссе они тогда переходили восточнее нынешнего местоположения.
Или же, перестрелка случилась только с группой Семена, а отряд капитана проскочил незамеченным?
А если Семен сейчас здесь, то где находятся его товарищи, с которыми он шел тогда? Возможно, как раз сейчас они двигаются лесом в сторону дороги? И повторится ли их столкновение с немцами завтра вечером?
Вопросы, вопросы, вопросы…
Если немцы действительно готовят засаду, то лучшим способом ее избежать, стало бы пересечение шоссе уже сегодня ночью. Но чтобы это сделать, необходимо убедить в своей правоте капитана Анохина. А как это сделать? Подойти и сказать: "Разрешите доложить, я старшина Чекунов из будущего! Знаю, что немцы засаду готовят!" Так ведь время военное, и капитану не до шуток… А по другому объяснить свое знание — не получится.
Пойти к Сивакову и попросить, чтобы он придумал для капитана какую ни будь причину поубедительнее, требующую вывоза раненых прямо сейчас? Уже лучше, но все равно… Даже если Борис Алексеевич и поверит (есть надежда, что после пересечения реки, он не посчитает слова красноармейца Чекунова пустым трепом), все равно приказ может отдать только Анохин.
А он этого не сделает. Нет, Семен ни в чем не обвинял артиллериста. Капитан Анохин — правильный командир. И на нем лежит большая ответственность за своих подчиненных. Сейчас он только-только собрал свое подразделение, и наибольшей опасностью считает потерю управления отрядом. И из-за этого, считает недопустимым дробление группы. Но, одновременно, это его преимущество. Потому что, пока есть единый отряд с командиром — это какая-никакая, но боевая сила. А не разрозненная толпа окруженцев, где каждый сам за себя.
Чекунов посмотрел на язычки огня, пробивающиеся из-под серой золы. Усмехнулся и подкинул в костер несколько сухих веток. Сучки затрещали, разгораясь, и колеблющийся свет пламени озарил лицо красноармейца.
"Вот так вот, боец Чекунов. Есть командир, есть и подчиненные, да только решение придется принимать тебе самому. И отвечать за последствия, тоже. Ведь ты уже принял на себя ответственность, когда вывез раненых через реку…
Значит, говоришь: "Приказано — спасти"? Ну, так ведь, приказ никто не отменял…
И значит что? Значит, придется просто делать то, что должен…"
Лагерь возле лесной сторожки начал просыпаться ранним утром. Негромкие голоса, треск сучьев, подкидываемых в раздуваемые костры, лязганье котелков и снаряжения… Обычный звуковой фон, сопровождающий жизнь армейского подразделения.
Семен открыл глаза. Прямо перед лицом топорщилась еловая ветка. Покрутив головой, Чекунов понял, что вчера он заснул прямо возле костра, на куче наваленного лапника. Поднялся, кое-как отряхнул от золы шинель. Посмотрел на свои испачканные в смоле и песке ладони, и отправился к колодцу умываться.
Возле колодезного сруба уже толпился народ. Несмотря на прохладное утро, иные разделись до пояса и мылись стылой водой. Последовав их примеру, Семен скинул шинель и пропотевшую гимнастерку с нательной рубахой. Окатился, зачерпывая воду самодельным ковшом. С наслаждением растер тело, заранее припасенной грубой холстиной. Вокруг гомонили бойцы, о чем-то спорили, делились нехитрыми банными принадлежностями, шутя, плескали друг в друга водой. Наверное, на самом деле человеку для счастья необходимо очень мало… Вот только и счастье может быть недолгим…
