Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей (книги серии онлайн txt) 📗
— Оставь здесь, я сейчас быстренько постираю, к утру высохнет, — сказала мне хозяйка.
— Как скажешь, — ответил я и, забрав из кармана документы, и прихватив ремень с пистолетом, а так же вещевой мешок, пошёл следом за девушкой. Удивительное дело, буквально полчаса назад, я готов был, упасть где стою и тут же заснуть, но после бани я чувствовал себя как огурец, и не шёл, а как будто летел над землёй. Зайдя в дом, Алёна усадила меня за стол и, сказав — ты поснидай пока, чем бог послал, я скоренько, — упорхнула. А бог нам послал следующее: в центре стола был пышный каравай белого хлеба, рядом с ним горкой возвышались блины, тут же стояла миска с варёной молодой картошкой, рядом в тарелках; малосольные огурчики, засоленные груздочки с колечками лука, политые постным маслом и приправленные сметаной, варёные яйца, сало, порезанное небольшими пластами, причём как солёное, так и копчёное, крынка с квасом, ну и так по мелочи, свежая зелень, а также огурцы. Увидев такое изобилие, мой рот поневоле заполнился слюной, а в желудке заурчало. Как говорится, если хочешь быть здоровым, жуй один и в темноте. Но жрать одному, без хозяйки мне как-то не улыбалось, поэтому обманув желудок парочкой блинов со сметаной, я стал изучать содержимое вещмешка, который подогнал мне Фёдор.
А там было богато: во-первых, наш армейский сухпай на трое суток, во-вторых, несколько консервных банок с иностранными названиями, ну и в-третьих всякие бытовые мелочи, типа мыла, ниток с иголками и разных коробочек. Видимо дядя Фёдор перекидал в этот мешок всё, что ему понравилось из нескольких трофейных ранцев, особо не заморачиваясь над содержимым, потому что тут нашлась и запасная пара чистых портянок, а так же нательное бельё, ну и немецкая алюминиевая фляга, явно не с водой. Выложив на стол банки с импортными консервами, и несколько плиток шоколада, я открыл фляжку и решил по запаху проверить её содержимое, естественно оказалось что-то спиртосодержащее. В этот момент вошла хозяйка и, увидев, чем я занимаюсь, воскликнув, — ой, чуть не забыла, — вышла в сени и вернулась с засургученной бутылкой водки, обтирая её передником.
— Вот, я её в ведёрке с колодезной водой держала, — говорит она, водрузив бутылку на стол.
— А что же вы ничего не кушаете, товарищ сержант, разве не вкусно?
— Очень всё вкусно, я уже весь слюной изошёл. Только вот как-то один, без хозяев дома, не приучен.
— Ну, тогда я мигом переоденусь и вернусь. — Сказала Алёнка и метнулась в горницу. Вышла она буквально через несколько минут, одетая по тогдашней моде в платье в горошек. Положа руку на сердце, на тряпки мне было по барабану, но вот то, как оно было скроено, а тем более фотомодель, которая демонстрировала этот наряд, произвела на меня неизгладимое впечатление. Как говорится Мерелин Монро, может отдыхать в сторонке, по сравнению с этой барышней-крестьянкой, я уже не говорю про современных мне голубеньких модельеров, которые используют манделек, как вешалок для своих фуфлыжных коллекций. Может какие-то ебланы и называют это высокой модой, но как по мне, это полный отстой. Я даже как-то засмущался, присутствуя за столом в неглиже.
— Мадам. На вашем фоне, я выгляжу как последний падеринский нищий. Может я всё-таки одену свою форму, а то моё присутствие за столом как-то не по политесу.
— Пойдём со мной, — говорит мне хозяйка и ведёт в горницу.
— На, примерь. Это от мужа осталось. — Подаёт мне рубаху и парусиновые штаны, девушка.
— А кто у нас муж? — пытаюсь я приколоться.
— Агроном. Только погиб он. Полгода назад утонул. — Со вздохом отвечает Алёна.
— Тогда извини.
— Да ничего, я привыкла уже. — Быстро одевшись, прохожу и усаживаюсь на своё место. Открыв бутылку, разливаю водку по стограммовым стопарикам.
— Ну. За хозяйку этого дома. — Говорю я и, выпив, начинаю закусывать. Ну их нахрен эти понты, когда говорят, что русские после первой не закусывают. С такой закусью, а тем более компаньонкой, как говорил один поп из анекдота, «можно выпить до бесконечности, и ещё немного». Но много пить я не собираюсь, на сегодняшнюю ночь у меня совершенно другие планы.
— Ой, Коля. Зачем так много? — выпив, сморщившись и помахав рукой возле лица, говорит Алёнка.
— Я же не пью.
— Хорошо, больше помногу наливать не буду, но, между первой и второй, промежуток небольшой. — Отвечаю я. И плескаю в стопки, грамм по пятьдесят.
Распечатав импортные консервы, накладываю в тарелку девушки заграничные деликатесы. Сам же предпочитаю употреблять местные продукты. Как там у товарища Булгакова выражался профессор Преображенский. — «Холодными закусками и супом, закусывают только недобитые большевиками помещики. Каждый же мало-мальски уважающий себя человек, оперирует закусками горячими». Но мы чай не профессора, да и посмотрел бы я на этого профессора, после целого дня в бою, а тем паче отведав такой закуси, думаю, он бы не молол всякую чушь. Поговорив с девушкой, «за погоду, за спартачка, кто снежок дальше бросит», перехожу ко второй цифре «марлезонского балета». Танцевать мы, конечно не стали, но выпив на брудершафт и поцеловавшись, мы как-то незаметно переместились в спальню и оказались на кровати. А вот тут уже началось.
Обалдев от такого роскошного тела, я не смог сдержаться и минут через десять «отстрелялся». Женщина даже толком не разогрелась. Поэтому я, сходив покурить и хлебнув кваску, продолжил наши «игры». И вот теперь уже, с чувством, с толком, с расстановкой. Сначала возбудил даму руками, а когда она застонала от приближающегося оргазма, вошёл в неё, продолжая ласкать. И вскоре чуть не задохнулся. Оргазм девушки был бурным и продолжительным, а объятия жаркими. Прикольная шутка, выжить в таком бою, и отдать концы на бабе. Так что после небольшого перекура, переворачиваю свою нимфу на животик и ищу эрогенные зоны на спине, попке и ногах, массирую их, и вхожу уже сзади, благо партнёрша оказалась ладушкой. А вот теперь мы закончили одновременно, видимо удалось раскрыть чакры, кукры или как они там называются. Походу эту точку «джи» я всё-таки нашёл. А может сказалось и эмоциональная составляющая или чьё-то долгое воздержание, только выжали меня до дна, ну я и сам постарался. Всю «каму с утром» конечно же не продемонстрировал, — да я её и не знаю, — но и одной классической позой, мы с Алёнкой не ограничились. Отдавалась она со страстью, изголодавшейся по мужской ласке женщины, так что некоторое неумение в позициях, компенсировала желанием и стремлением достичь наивысшей точки наслаждения. Молодой организм Николая не подвёл, поэтому так и не насытившись друг дружкой, мы уснули только с петухами. Точнее это я срубился, спала или нет девушка, я естественно не в курсе.
Проснулся я только в девять часов, Алёнушки рядом не было, зато на стуле рядом с кроватью висела чистая и выглаженная моя форма. Надев галифе и сапоги с портянками, выхожу во двор, и только там застаю радостную, с блестящими глазами, что-то весело напевающую девушку, которая шла со стороны огорода.
— Здравствуй! Милая моя. — Приветствую я её. Обнимаю и целую прямо в губы.
— Здравствуй, Коля. Пойдём завтракать? — чуть отдышавшись и зардевшись, отвечает она.
— Я сейчас. Только умоюсь и приду. — Посетив заведение «типа сортир», и умывшись из деревянной, стоящей под водостоком бочки, вхожу в дом и застаю на пороге Алёнку с вышитым рушником. Промокнув лицо и руки, надев гимнастёрку и подпоясавшись ремнём, усаживаюсь за стол. Быстро поев, и запив всё прохладным молоком, беру вещмешок и выкладываю на край стола, оставшиеся продукты, иголки с нитками, несколько коробков спичек, две пачки махорки, мыло, как наше, так и затрофеенное у гансов, следя чтобы на упаковке не было иностранных этикеток, а где были, срывая их.
— Вот возьми. Это тебе.
— Зачем так много всего, мы же не голодаем? — удивляется девушка.
— Это пока, а что дальше будет, ещё не известно.
— А махорка то зачем? Оставь себе, у нас ведь никто не курит.
— Пригодится, в крайнем случае, сменяешь на что-нибудь. А лучше забирай сына, и уезжайте отсюда пока не поздно.
