Рекуперация (СИ) - Яловецкий Вадим Викторович (е книги .TXT) 📗
Серебряков, как тогда в пятидесятом, принёс с собой бутылку алкоголя, не дешёвый послевоенный суррогат, а марочный коньяк.
- Что-то с Витей? - первое, о чём спросила мать.
- Всё нормально, я приехал сообщить, что мальчик уехал в длительную командировку. Он не мог тебя предупредить, я по службе лично решил это сделать. Ты не волнуйся, бывают такие ситуации, рассказывать не имею права. По возможности может и свяжется с тобой. Как сама-то поживаешь?
Соболева рассмеялась:
- Коля у тебя такой вид, словно вновь приехал замуж звать, не поздно? Давай присаживайся, не стоя же пить. Что можешь расскажи или спроси, я догадливая, куратор ты мой ненаглядный.
Серебряков поморщился, он не любил подобных воспоминаний. Было и прошло, чего старое ворошить. Тогда, изголодавшиеся по плотским отношениям молодые люди, какое-то время были вместе, тщательно скрывая от всех свою связь, затем чувства сошли на нет и сменились собственными проблемами и хлопотами: Нине подымать сына, капитану нести нелёгкую службу. У Серебрякова была задача попытаться узнать о связях Вити, его друзьях, знакомых, любовных линиях - всё как обычно при разработке объекта. А Соболев сейчас являлся объектом повышенного внимания, недаром дело курировал Арефьев. Всего это сказать матери он не мог и не хотел. Как разрулится ситуация с побегом и дальнейшей судьбой беглого офицера он догадывался, но как человек для которого судьба Соболевых была не безразлична, обязан принять меры. Вопрос какие: категорически жёсткие по закону или...
Позвонил из кафе на службу. Договорились, что выезжает немедленно к Зуевым. Адрес имелся, а маршрут для полковника, часто бывавшего в столице не проблема. Пока ехал, мысленно строил разговор. После общения с Соболевой, версия, что Витя отправится к старому дружку наиболее вероятна. Но по устоявшейся десятилетиями привычке, проверять все варианты, он обязан навестить Зуевых. Семья загадочно погибшего попаданца, на его взгляд, промежуточное звено, но если след обнаружится здесь, Серебряков сможет определится по ситуации в своих поступках.
Чуйка полковника не подвела. Представился начальником курирующим лабораторию, что было правдой. Затем пошла импровизация о звонке Виктора, в котором тот упомянул, что собирается навестить старинного приятеля Зуева и привести себя в порядок. Но теперь сотрудник пропал, лаборатория взволнована, вот и приехал на розыски. После обстоятельной беседы с Анной Вадимовной, для полковника стало ясно: беглец здесь побывал, внешность уже изменил, легенда про кражу документов правдоподобна и ясна, покинул гостеприимную квартиру два дня назад, где находится в данный момент неизвестно. Полковник не стал грузить хозяев тяжёлой информацией, что под личиной старого знакомого их сына, скрывается беглый преступник. Зачем, людям и так тяжело от воспоминаний после визита "командировочного". Вежливо распрощался, оставил свой телефон, на всякий случай.
Пора отрабатывать второй маршрут, Серебряков чувствовал - там горячо, но старался себя не убеждать в предчувствиях не подкреплённых точной информацией. Ещё в Питере, после встречи с бывшей любовью, поднял дело Печугина и его криминального дедушки. Картина складывалась в пользу версии встречи с бывшим другом. Криминальная история школьного товарища давала Соболеву шанс на помощь и убеждённость, что его не сдадут. Полной уверенности нет, шатко всё это, сколько лет прошло, зато появилась ниточка. Серебряков изводил себя мыслями о своей роли в этой предполагаемой встрече. Первый путь: законный, бесконфликтный и правильный для полковника КГБ - арестовать злоумышленника. Второй: куда как сложней с точки зрения морали - помочь беглецу уйти, выправить документы, что со связями Серебрякова не составляет труда и похоронить дело, организовав якобы смерть объекта. При таком раскладе, полковник ставит себя над законом во имя отношений к матери беглеца, да и чего скрывать, тёплых чувств к парню, которому втайне относился как к сыну.
Почему так изменилось отношение к Соболеву, полковник не понимал. Весь его жизненный опыт, предполагал компромиссы по отношению к преступниками, но исключительно во исполнения закона и справедливости. Что же надломилось в нём, ещё тогда, когда увидел расширенные от страха глаза Витьки. Полный справедливого гнева, обиды за предательство, Серебряков готов был убить предателя. Недаром во время ареста резанул, как бритвой слово "гадёныш". Потом отпустило, особенно после встречи в следственном изоляторе, а в голове крутилось: "дурачок ты не обкатанный, зачем противопоставлять себя системе, зачем...Эх, парень, тебе бы сдаться, отсиди своё и возвращайся в этот мир, впереди перестройка, политические катаклизмы новой России, наука выжила и двинулась вперёд, твоё место там. А ты выбрал такой путь, меня сбил с толку, мальчишка".
Вновь позвонил в управление, дежурный опер на связи передал, первые сообщения по рейдам в адресах. Удалось найти свидетелей, видевших Соболева рядом с Ленинским проспектом. Шахматисты во дворе в один голос описывали по предъявленным фото беглеца, но в соломенной шляпе, очках и незначительными усами. Маршрут объекта дальше терялся. На другом конце провода, опер устало произнёс:
- Извините, товарищ полковник, Москва большая.
- Не спорю. Майору Фесенко передай - вышел на квартиру Зуевых, объект там переночевал и скрылся. Описание внешности, со слов матери, совпадает. Я в гостиницу, на связи из номера, если не успею на оперативку в шесть, начинайте без меня. Рапорта потом изучу.
Медленно опустил трубку, аккуратно прикрыл застеклённую дверь будки-автомата и устало зашагал в сторону гостиницы.
21. Петрушевский. Путь на юг
Когда проехали Выдропужск, Петрушевский решительно остановил машину.
- Всё, Коля! Давай-ка сам за руль. Покажи на карте, где это забытое богом место - Выдропужск? И вообще дурацкая идея ехать в Москву на авто, правда бензин всего тридцать копеек, вспомни сколько платил за литр в нашем славном будущем?
Чистяков неохотно пересел на водительское место и огрызнулся:
- Ну хватит ворчать, Дима. Разве не интересно кататься в прошлом?
- Не интересно! Дороги разбитые, тачка - говно! Я первый раз прокатился к детям в Москву в самом начале двадцать первого века, как звучит, а? Зато на новенькой "Судзуки-болено" - сказка! Но запомнил, как злобствовали новгородские менты: стояли через пять километров. Только одним дашь на лапу за превышение, тут же возникают новые вымогатели. А попробуй не дай, заберут права потом езди за двести вёрст в тамошнее ГАИ за документами. Но всё равно лучше лететь за полторы сотни по нормальной трассе, чем плестись около девяноста по колдобинам. Чего молчишь, Витя?
Чистяков сосредоточившись на дороге, словно не слышал вопроса. Впился в руль словно новичок в автошколе. Недаром водители придерживаются расхожего мнения - если не дано, нехрен мучить машину и пугать пешеходов. Глядя на молчаливого водителя, подумал: а ведь я его почти не знаю. Познакомился с женой и всё. Где родился, где учился, что в прошлой жизни - не знаю, а в будущей, окромя машины времени, опять пустота. Сижу рядом с гением, которому за "сестричку Клото" в будущем нобелевскую премию обязаны присудить и разгребаю соболевское дерьмо. Мысли вернулись к предстоящим мероприятиям.
