Великий поход (СИ) - Годунов Борис (книга жизни txt) 📗
С другой стороны, на севере ослаблена оборона, и если прорваться через зараженную полосу, открывается прямая дорога на Париж… Логика подсказывала, ч то наступления стоит ждать на юге, но Хаецкий все равно сомневался. Логикой нацистские вожаки и раньше не особо руководствовались, а уж теперь – и подавно. Впрочем, если уж гора не идет к Магомету, может, стоит оттащить Магомета к горе?..
– Этне, как вы полагаете – не стоит ли нам отправить две группы? При этом южная будет заниматься только разведкой, а северная сосредоточится на диверсиях и постарается нанести побольше вреда?
– Думаете, они решат, что мы поставили на северный вариант? А что, очень может быть… – Этне склонилась над картой. – Тогда южную запустим вот здесь, а северную… Мда. Придется прямо через след.
– Мы с вами прошли в нескольких километрах от эпицентра сразу после взрыва – и здоровы.
– Ага… Но насколько я поняла, осадки даже вреднее, а радиация ослабеет до приемлемого уровня не раньше, чем через месяц-полтора, – Этне заштриховала вытянутый овал на карте. – Хотя здесь вроде бы почище… Ладно. Скажем, как есть. А там пусть сами решают, как пойдут.
– Вопрос только в том, кто пойдет, – Хаецкий вытащил из сейфа толстую папку с личными делами. – Да и группы придется формировать новые…
Этне немедленно зарылась в бумаги и через пару минут извлекла одно дело.
– Диармайд О’Дивне, – сообщила она. – Идеальный командир северной группы.
Единственный человек с таким именем, известный Игорю, был литературным героем и прославился тем, что был красавцем и увел жену у своего сюзерена. Реальный Диармайд О’Дивне этому, в общем, соответствовал… Молодой блондин с волнистыми волосами. Смазливый, издали за девушку принять можно, в глазах – блеск, какой бывает только у по-настоящему опасных психопатов… В личном деле ничего особенно интересного, послужной список не слишком длинный, и в нем только даты и непонятные номера – похоже, операции мало того, что секретные, так еще и довольно неприглядные.
– Мне он не нравится, – подвел Хаецкий итог своим наблюдениям.
– Мне тоже, – согласилась Этне. – Он же безголовый, как дуллахан, и в команду себе таких же наберет… Поэтому я и предлагаю их на северный маршрут – если что, жалко не будет… А вот на юг надо отправить кого-нибудь посообразительнее – тут бы Фиаха подошел, но ему еще полгода учиться, да…
– Тут я вам не помощник, – Хаецкий склонился над картой, – я этих людей не знаю, так что одобрю любой ваш выбор.
Самого его гораздо больше интересовали маршруты проникновения – благо, как проникнуть за линию фронта он знал на собственном опыте. Конечно, надо будет смотреть на месте, но на севере все просто – фронта там, можно сказать, и нет. Проходи, где хочешь… А вот на юге все куда интереснее
Конечно, в любой другой ситуации группу можно было забросить самолетом – но не здесь и не сейчас. Обе стороны предельно усилили ПВО и очень активно искали одиночные самолеты – тут разве что «кукурузнику» удастся проскочить… А это мысль.
– Этне, мне нужен самолет. Что-нибудь маленькое, легкое и тихое, грузоподъемность особой роли не играет.
– «Бражник». Трехместный деревянный биплан, старье редкостное, но подходит. А вам зачем?
– Три-четыре таких машины могут не только забросить южную группу, но и эвакуировать ее. Мы такое проделывали неоднократно, и обычно успешно.
– Можно попробовать, но сначала давайте проверим северный маршрут, – Этне захлопнула папку и убрала ее в сейф.
Пустые окопы выглядели жутковато – не захваченные врагом, не оставленные наступающей армией, совершенно целые… И пустые. Изучать их приходилось в бинокль – сунувшийся к колючей проволоке химик с дозиметром обнаружил, что любой, кто попытается пересечь след здесь, сможет разве что героически погибнуть, рванув в штыковую.
– Что ж, попробуем севернее, – выслушав химика, Хаецкий утопил педаль газа, посылая джип вперед.
Через несколько часов езды туда-сюда удалось найти не слишком загрязненный и плохо контролируемый участок. Обшарив его дозиметрами, химики заключили, что человек без защиты здесь находиться может, но не более десяти минут. Это было приемлемо, хотя и должно было заставить диверсантов бежать как можно быстрее… Или получить дозу, что Хаецкого не слишком беспокоило. Перед отъездом он успел побеседовать с О’Дивне, и удовольствия ему это не доставило. Тот был именно тем, чем показался с первого взгляда – самовлюбленным подонком, изображающим из себя графа Монте-Кристо. И поскольку ужиться с таким могли лишь ему подобные, возвращение северной группы Хаецкого не волновало. Главное – информация, а ее можно передать и по радио… И на самом деле он будет только рад, если О’Дивне не вернется. Этне, судя по ее весьма красноречивым взглядам, этому будет рада еще больше – и надо бы приглядеть, чтобы ей не пришло в голову в этом помочь. Во вспыльчивости кельтов Хаецкий имел возможность убедиться еще дома, а Этне еще и отличалась злопамятностью и имела с блондином какие-то личные счеты…
Нанеся на карту несколько вариантов маршрута, Хаецкий отправился на юг. Приехали уже в сумерках, но и этого хватило, чтобы понять – по земле здесь не пройти. По крайней мере – группой, в одиночку он, пожалуй, и пробрался бы… Значит, остается авиация. Это будет долгая ночь…
Ночь действительно была долгой. Игорь, Этне, штаб бригады и летчики провели ее над картами, споря до хрипоты, прокладывая и тут же отвергая маршруты, просчитывая все возможные варианты и пытаясь представить невозможные… И к утру все-таки проложили маршрут, по которому был шанс провести хотя бы один самолет.
На следующее утро злая и не выспавшаяся Этне вела машину, пока Хаецкий на заднем сиденье пытался дремать. Получалось так себе – основательно потрепанная бомбардировками дорога расслаблению не помогала – но все-таки получалось. И когда пришла его очередь вести, чувствовал он себя гораздо бодрее…
Северная группа уже в пути – об этом он узнал перед самым отъездом, южная формируется и отправится сегодня ночью, а ночь безлунная – шансов проскочить гораздо больше…Все пока что идет по плану, и хотя это не значит, что можно расслабиться, но и спешить сейчас некуда. В Париж разве что, но вряд ли там будет что-то новое. Хотя… Разведка – такое дело, где в любой момент может случиться самая невероятная гадость. И с этим надо просто смириться.
И, как выяснилось, именно это и случилось. Гадость, причем весьма маловероятная…
Следы немцев обнаружились в еще одном мире.
– Это неприятно и это надо иметь в виду, но это не наша проблема, – заявила Этне, прочитав телеграмму. – Подумаем об этом, если командование решит нас послать туда. А оно может, да. Мне как-то больше интересно, будет ли сегодня еще одно покушение?
– Надеюсь, что нет, – Хаецкий постучал ногтем по новому стеклу в окне. – Меня слишком часто пытались убить, чтобы мне это нравилось.
– Риск придает жизни вкус, не правда ли? Кстати, помните, из-за чего мы поехали в Дивион? Так вот, мой друг все-таки нашел подходящий ритуал. Какая-то совершенно безумная секта сатанистов, существовавшая в восемнадцатом веке в Испании и довольно быстро уничтоженная – вот кому он принадлежит. Кто и где его описание нашел – неизвестно, поскольку инквизиция очень подробно описала все, что обнаружила, полиция тоже много чего добавила, и все это было опубликовано. Тираж не слишком большой, но и особой редкостью эту книгу назвать нельзя – я проверила с дюжину библиотек, и ее не было только в трех… В Дивионе она, вероятно, тоже была – в библиотеке была очень хорошая коллекция, одна из лучших в континентальной Англии… Так что скорее всего, это кто-то из местных.
– Теперь мы этого уже не выясним, – хмуро заметил Хаецкий, провожая взглядом очередную зенитную ракету. – Ни следов, ни свидетелей, ни подозреваемых… Да и полиции тоже нет. Идеальное преступление…
Он замолчал, глядя на поднимающиеся над городом дымные следы ракет. Немцы явно вознамерились прорваться к Парижу и, судя по «Грифам» Хейнкеля – здешнего, не терранского – город вполне могла ожидать участь Дивиона. Последние несколько дней эти налеты стали почти непрерывными – хорошо еще, что ракеты не подпускали тяжелые бомбардировщики к городу. Мелочь же – вроде реактивных «арадо» и вездесущих и неистребимых «лаптежников» – прекрасно отлавливали истребители. Оставались только ракеты – но их немцы использовали без всякой видимой системы. Иногда «Фау-2» сыпались на Париж, словно град, а иногда несколько дней подряд не было ни одной ракеты. Найти какой-нибудь смысл в этом никому не удавалось, и большинство разведчиков считали, что немцы просто копят ракеты, а затем запускают все, что успели собрать. Хаецкий, впрочем, полагал, что делается это для того, чтобы постоянно держать Париж в напряжении, но на своем варианте особо не настаивал – в конце концов, это ничего не меняло.
