Короткая победоносная война - Вебер Дэвид Марк (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
— Довольно странно, когда адмирал не приглашает к себе капитана вновь прибывшего боевого корабля даже для визита вежливости, Хонор. А если этот капитан к тому же капитан флагманского корабля вновь создаваемого подразделения и ее не приглашают ни на одно совещание руководителей эскадры, это становится более чем странным.
— Возможно. — Хонор сделала глоток вина и, вздохнув, отставила бокал в сторону. — Нет, не «возможно». Вначале я думала, что нахожусь в немилости из-за третьего энергоблока, но это предположение утратило смысл неделю назад.
— Верно. Я не знаю, в чем проблема, но очевидно, что она существует. И наши люди начали это замечать. Им не нравится, что адмирал с пренебрежением относится к их капитану.
— Но это не отражается на них! — резко ответила Хонор.
— Они беспокоятся не об этом, — тихо ответила Хенке. Харрингтон недовольно заерзала.
— Но ведь я ничего не могу с этим поделать. Он выше меня по званию, если ты помнишь.
— А ты говорила об этом с адмиралом Сарновым?
— Нет, и даже не собираюсь! Если у адмирала Паркса какие-то проблемы со мной, то это мое дело, а не адмирала Сарнова.
Мишель кивнула. Но не в знак согласия, а просто потому, что не сомневалась в ответе Хонор.
— Тогда что у нас завтра по расписанию? — спросила Хенке.
— Больше тренажеров, — ответила Хонор, соглашаясь переменить тему разговора с едва заметной улыбкой благодарности. — Учения с конвоируемой транспортной колонной. Во-первых, мы должны защитить ее «от налетчиков, действующих в неизвестном составе», а затем развернуться и атаковать их против эскорта из дивизиона дредноутов.
— Ух! Надеюсь, то, что доставит этот «конвой», оправдает наши мучения.
— Солдат, не спрашивай «зачем»! — важно сказала Хонор. Мишель расхохоталась.
— Итак, поскольку завтра нас пригласят совершить великую жертву в честь Родины и Короны, я лучше возьму пример с Нимица и немного посплю.
Мишель начала подниматься, но Хонор жестом остановила ее.
— Что-то еще? — удивленно спросила Мика.
— Вообще-то говоря… — заговорила Хонор, и голос ее прервался. Она опустила глаза на льняную скатерть и стала водить по ней вилкой.
Хенке откинулась на спинку стула, с удивлением наблюдая, как лицо ее командира покрывается яркими красными пятнами.
— Помнишь, когда мне нужен был совет, там, на острове Саганами? — спросила Хонор спустя некоторое время.
— Какой совет? По вычислениям?
— Нет, — еще больше смутилась Хонор. — Личный.
Мика ухитрилась не вытаращить глаза и кивнуть после почти незаметной паузы, вызванной сомнениями. Хонор пожала плечами.
— Даже больше. Речь идет… о вещах, которым я никогда не обучалась, а сейчас хочу научиться.
— Каким вещам? — осторожно спросила Мишель.
— Самым разным!
Хонор снова поразила ее — она издала короткий, почти без выдоха смешок и выронила из рук вилку. Лицо ее все еще пылало, но смех будто разрушил какой-то внутренний барьер. Улыбнувшись, она продолжила.
— В общем, мне нужно помочь с макияжем.
— Макияжем?
Слово — от неожиданности — вырвалось наружу чересчур резко, но Хенке успела подавить в голосе оттенок скептицизма. И обрадовалась, что успела, — заметив блеск в темных глазах Хонор.
— Конечно, в прошлом я в любой момент могла бы обратиться за помощью к маме, она пришла бы в восторг и принялась меня учить… Может, именно в этом и кроется проблема. Она бы решила, что «ледяная дева» наконец растаяла, и только Господь знает, чем бы это закончилось. — Хонор снова засмеялась. — Я тебе никогда не рассказывала, что она хотела мне подарить на выпускной вечер?
— Нет, кажется, не рассказывала, — сказала Хенке, чувствуя, как нарастает внутри удивление. При всей их близости личная жизнь Хонор была защищена крепостными стенами, и, как подозревала Мишель, проникнуть внутрь способен был только Нимиц. Эта Хонор — задыхающаяся, с горящими глазами — была ей совершенно не знакома.
— Она хотела купить мне в Лэндинге вечер с одним из лучших мужских «эскортов». — Хонор покачала головой и захихикала над обалдевшей Мишель. — Неужели не понимаешь? Великовозрастная высоченная деревенская разиня-энсин с меховой шкуркой вместо волос — рядом с очаровательным самцом! Боже, я бы, наверное, умерла! И только представь, что бы подумали соседи, если б увидели нас вместе!
Хенке рассмеялась, представив себе эту картину, потому что Сфинкс, несомненно, был самой целомудренной из всех планет Королевства. На Мантикоре лицензированная профессиональная проституция была фактом жизни. Совсем не обязательно пользоваться ее услугами, но все знали, что «кто-то другой» ими пользуется. На Грифоне куртизанки также не считались исключительным явлением, но на Сфинксе они были поистине чрезвычайно редкими птицами. Но она легко поверила, что Алисон Харрингтон именно так и поступила бы. Мать Хонор была иммигранткой с планеты Беовульф системы Сигмы Дракона, а сексуальные нравы, процветавшие там, могли напугать даже коренного мантикорца, не говоря уж о жителе Сфинкса.
Женщины внимательно посмотрели друг на друга, обе увидели одно и то же: почти дьявольский восторг на лице подруги — и смешки превратились в гомерический хохот. Но потом веселье Хонор пошло на спад, и она, глубоко вздохнув, откинулась на спинку стула.
— Иногда я жалею, что не позволила ей сделать это, — задумчиво сказала она. — Я могла бы довериться ей: она выбрала бы для меня самого лучшего, и, может быть, тогда…
Она замолчала и махнула рукой. Понятно. Мишель знала Хонор уже почти тридцать стандартных лет, и за все это время в ее жизни не было ни одного мужчины. Ни единого намека на какой-нибудь роман! — что казалось еще более странным, если учесть, как легко она сходилась и как близко дружила с офицерами-мужчинами.
А может, и не странно. Хонор, конечно, не считала себя пугалом, но, к сожалению, с юности воспринимала себя как высоченную разиню и лошадь с мордой, вырубленной топором. Конечно, она была не права, но Мишель понимала, как легко ошибиться — в ту или другую сторону, — оценивая собственную внешность. Да еще этот чертов Павел Юнг, единственный мужчина на острове Саганами, проявлявший интерес к мисс гардемарину Харрингтон, — и этот мужчина попытался изнасиловать ее, когда она не ответила на его чувства. Хонор похоронила этот эпизод в памяти, но только Господь знает, как он повлиял на девушку, которая уже поверила, что она безобразна.
И все же Мишель Хенке подозревала, что была еще одна причина, в которой сама Хонор себе отчета не отдавала. Дело было в Нимице. Мика Хенке помнила ту отчаянно одинокую девушку, которую определили ее соседкой по комнате на острове Саганами, но одинокой она была только по отношению к людям. Что бы с ней ни происходило, Хонор всегда твердо знала — и это была не вера, но доказанный факт, — что существует во Вселенной создание, которое любит ее… И создание это было эмпатом. Хенке знала нескольких людей, которых приняли древесные коты, и каждый из них, казалось, требовал от личных отношений больше обычного. Они требовали доверия. Абсолютного, всеохватывающего доверия. Очень немногие человеческие существа способны на такое. Хенке это всегда понимала. Именно поэтому ей так сильно хотелось завоевать дружбу Хонор. Но она ощущала, хоть и смутно, что эта потребность в доверии способна разрушить чувства, более глубокие, чем дружба, потому что спутник древесного кота всегда видел своего партнера-человека насквозь: откровенен ли? достоин откровенности? В каком-то смысле ценой, которую они заплатили за узы, связывавшие их с котами, была некоторая холодность и отчужденность от других людей. Особенно от возлюбленных, с их непостижимой способностью причинять боль.
Кое-кто из людей, принадлежащих древесным котам, решался на короткие случайные связи, намеренно удерживая отношения на самом поверхностном уровне, чтобы не тревожить своих стражей, но для Хонор такой способ был неприемлем. Она не могла так поступить. И, что более важно, она и не смогла бы. Вопреки материнскому влиянию в душе она была слишком сфинксианкой… слишком упрямой и честной.
