Вариант «Бис» - Анисимов Сергей (онлайн книга без TXT) 📗

В помещении повисла тишина. Все посмотрели на Сталина, который молча поигрывал тяжелым карандашом, – не расхаживая по кабинету, как он обычно любил, а сидя на месте.

– Я, признаться, испытываю некоторые сомнения, – задумчиво произнес Верховный. – По поводу того, стоит ли нам продолжать придерживаться плана переноса основных усилий... на север. – Он снова помолчал. – Товарищ Василевский, ви закончили? Товарищ Жуков, а что ви скажете по этому поводу?

– Так точно, товарищ Сталин, закончил.

Василевский, тяжело ступая, вернулся к своему месту, в то время как Жуков поднялся и открыл соседнюю карту, с кирпично-красным пятном Берлина прямо у левого среза. У Василевского вдруг всплыла смутная ассоциация с детством и со школьным уроком – но он постарался отбросить все лишние мысли, сконцентрировавшись на главном.

– Я, конечно, понимаю чувства Александра Михайловича, – сказал Жуков, раздувая ноздри. – Но складывающаяся на центральном направлении обстановка не допускает двояких толкований. Сюда, и только сюда, нужно бить, бить и бить, всей мощью, всем, что у нас есть. На данный момент, – он полуобернулся к карте, – активными являются фронты: 1-й Белорусский Рокоссовского, 1-й Украинский Конева и вновь образованный 4-й Украинский фронт генерала Петрова. Наши южные соседи, 2-й и 3-й Украинские фронты, в настоящее время не предпринимают никаких масштабных действий, используя предоставленную паузу для переформировки и накопления сил.

Жуков говорил напористо и агрессивно – так, что его слова изначально воспринимались, как имеющие большее значение. Все привыкли, что наиболее важной операцией всегда руководил Жуков, и его напористость часто приносила свои плоды, заставляя Ставку принимать его собственное мнение как наиболее верное, давая Жукову почти все, что он попросит для очередного удара. До сих пор об этом никто, кроме обделенных, не пожалел.

– Против нас действуют значительные силы, но я сомневаюсь, что немцам удастся еще долго выдерживать такое давление, которое мы на них оказываем. У немцев на нашем участке имеются две танковых армии, 1-я и 4-я, но остались ли у них танки? По данным нашей авиаразведки, после летних операций танков там не осталось совсем. 17-я армия Шульца и 9-я армия пытаются действовать против 1-го Белорусского фронта, но Константин Константинович дает им прикурить настолько сильно, что даже переименовывать группу «А» обратно в «Центр» не было особого смысла – через две недели ее можно будет смело расформировывать. 1-я венгерская армия, как известно, сдалась, и образовавшуюся на ее месте дыру немцы пытаются заткнуть чем попало – в частности, перебрасываемым туда 11-м корпусом.

Жуков, очертив на вертикальной карте расположение немецких армий, подошел к большому столу и развернул более крупномасштабную карту, придавив норовившие свернуться края свинцовыми гробообразными грузиками.

– В ожидании появления разрывов в перерастянувшемся севернее и южнее Лодзи германском фронте мною созданы два мощных кулака из бронетанковых, механизированных и кавалерийских частей, которые перейдут в решительное наступление при первой же возможности. Мы сделали так на Северной Украине, и я не вижу причин, по которым мы не можем рассчитывать на успех здесь. Итак, – указка Жукова ткнулась в Лодзь, – 1-й Белорусский фронт, в состав которого включены 2-я Гвардейская танковая армия Богданова и 1-я Гвардейская Катукова, переброшенные с 4-го Украинского, нанесут двойной удар севернее Лодзи в направлении на Шубин и южнее – на Познань. Дополнительный отвлекающий удар чуть южнее самой Лодзи нанесут 9-й танковый корпус Кириченко и 7-й кавкорпус Константинова, которые должны на максимальной скорости выйти к Косцяну и продемонстрировать угрозу флангу германской 9-й армии.

Жуков оглядел присутствующих, ожидая комментариев, но Сталин поднял на него вопросительный взгляд и снова склонился над картой, заставив маршала продолжить.

– Одновременно один мощный удар нанесет 1-й Украинский фронт, 4-я танковая и 3-я Гвардейская танковая армии которого в течение недели должны выйти к рубежу Лешно—Бреслау. Еще южнее предполагается серия локальных ударов силами 1-го Гвардейского кавалерийского и 31-го танкового корпусов. Сюда не входит 4-й Гвардейский танковый корпус Полубоярова, который нам пришлось отвести с фронта после тяжелых потерь, понесенных им в боях с германским 42-м корпусом, а также 1-й Гвардейский танковый корпус Баранова и 25-й танковый корпус генерала Фоминых, остающийся в резерве фронта.

– Да... – протянул Сталин. – Это, конечно, впечатляет. Я думаю, что немцам пора снимать сапоги. Ваш «Первый сельскохозяйственный фронт» им крови-то пустит...

Увидев недоумение, появившееся на лице Жукова, Сталин, рассчитывавший именно на такой эффект, с удовольствием пояснил:

– На одном фронте у вас и Гусев, и Курочкин, и Коровников с Рыбалко, и даже Гусаковский с Барановым. Вы что это там себе думаете, колхоз завести?

– Надо еще учесть Конева, – согласился Жуков. – Да и Гречко туда же. Один только я не вписываюсь...

Он хотел было пошутить по поводу «сельскохозяйственного вредителя» – но вовремя прикусил язык. Употреблять это слово при Сталине лишний раз не стоило, даже в такой обстановке.

– С вашим планом я согласен, – очень мягко сказал Сталин. – Думаю, что и остальные члены Ставки меня поддержат.

Все закивали. Возражать тут было глупо, план был впечатляющ и даже красив – хотя и прост, как мычание. Общевойсковые армии при массированной артиллерийской и авиационной поддержке изматывают немцев, потом в наступление переходят ударные и гвардейские армии, боевые порядки которых насыщены танками и самоходными орудиями. Эти армии, при определенных усилиях, вскрывают фронт на значительном протяжении, как нож консервную банку, – а в прорывы бросаются танковые армии и конно-механизированные группы.