Избранник смерти (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" (читать книги регистрация txt, fb2) 📗
— С Гатью до сих пор нет связи, — донёсся из глубины квартиры голос старшего Кантова. — Мне с большим трудом удалось удержать Всеволода от поездки в Гать. Он всю ночь переживал. Не выспался, бедолага. Лаврентий-то до сих пор в полиции, но там хоть безопасно. А вот за Илью Макаровича боязно было. Ну, сказывайте уже, что с ним?
За широкой спиной Астафьева показался Анатолий Юльевич. И его потрёпанный вид говорил о том, что он тоже спал отнюдь не сном праведника.
— Эм-м-м, — замычал Лука, сглотнул и вдруг спросил у отца: — Папенька, а вы ведь, по своему обыкновению, прихватили с собой фляжечку с бурбоном?
— Хм, конечно прихватил. Я без неё из дома не выхожу, — самодовольно усмехнулся тот и удивлённо глянул на страшно побледневшего Всеволода. Он схватился за голову, ударился спиной о бело-зелёные обои и скользнул по стене на пол, где стояла обувь.
— Как… как это произошло? — с трудом выдавил Астафьев, уставившись невидящим взором в полированную дверцу шкафа для верхней одежды.
— Наверное, об этом лучше поведать не в прихожей, — мрачно произнёс семинарист и наконец-то переступил порог.
— Батюшки святы! — дошло и до старшего Кантова, что произошло.
Он тут же вытащил из кармана халата серебряную фляжку, свернул крышку и сделал несколько долгих глотков. Потом подумал секунду, всосал ещё немного бурбона и торопливо подошёл к Всеволоду. Они вместе с сыном подняли его и точно пьяного повели по короткому коридору. А я закрыл дверь, разулся и следом за ними поскрипел пошарканным паркетом.
Кантовы усадили Всеволода в мягкое кресло, а сами присели на белые резные стулья, примостившиеся возле такого же белого, резного обеденного стола.
Я тоже уселся на стул, снял затемнённые очки и покосился на настенные часы с кукушкой. Только их мерное тиканье нарушало гробовую тишину, воцарившуюся в комнате, в которую через два забранных тюлями окна пугливо проникал тусклый солнечный свет. В нём танцевали пылинки и порой мелькала муха.
И прошло не меньше минуты, прежде чем Всеволод разлепил бескровные губы:
— Рассказывай, Лука.
— Кхам, кхам, — покашлял парень в кулак и протянул руку к отцу. Тот сразу всё понял и передал ему фляжку. Семинарист сделал несколько глотков и вопросительно глянул на меня. Я отрицательно покачал головой. Тогда он вернул фляжку папеньке и принялся глухо рассказывать.
Лука вообще нигде не покривил душой. Поведал Всеволоду и отцу всё от корки до корки. Даже в конце упомянул ворон над Чернолесьем, хотя этот феномен совсем не имел никакого отношения к смерти Ильи Макаровича.
— Значит, ежели бы не Андрей, то они бы и тебя убили, Лука?! — взволнованно произнёс Анатолий Юльевич. — И это после того, как я уже лишился дочери? Нет, я бы не пережил такого удара. Искренне благодарю вас, сударь Андрей!
— Не за что, — скомкано ответил я.
— Вы не лишились дочери, дядя, — хмуро выдал Всеволод, играя желваками. — Мы найдём её. Но сперва… сперва разберёмся с Петровыми.
— Андрей предлагает обратиться в полицию, раз она уже втянута, — проговорил семинарист.
— Андрей! Андрей! Только и слышно Андрей! — взорвался Астафьев и зло глянул на меня. — Кто он нам? Никто! Дед по доброте душевной пригрел его, а теперь деда не стало. А ваш Андрей лжёт через слово! Оказывается, у него была двенадцатая ступень!
— Дык Илья Петрович и сказал мне, чтобы я держал язык за зубами.
— Конечно! На мертвеца можно валить всё что угодно! Ещё скажи, что он просил тебя стать мостиком между нами и Петровыми!
— Ты не прав, Всеволод, — нахмурил изломанные брови Лука. — Может Илья Макарович и не просил Андрея стать мостиком, но перед смертью он шептал, что хотел взять его в семью, а потом молил помочь закончить эту войну с Петровыми.
— Не нужна мне его помощь! — рыкнул Всеволод.
— А Лаврентию тоже не нужна? — холодно спросил я, откинувшись на спинку стула. — Или ты думаешь только о себе?
— Господа! — неожиданно ударил кулаком по столу Анатолий Юльевич, чем привлёк к себе всеобщее внимание. — Хватит ссориться! Успокойтесь наконец! Илья Макарович не одобрил бы такого поведения! Мы сейчас должны быть, как единое целое, а не как свора лающихся собак!
Астафьев недовольно запыхтел, раздувая крылья носа, но лаять перестал. А я, продолжая сохранять ледяное спокойствие, принялся носовым платочком протирать очки.
— Судари, давайте как-то обобщим полученные сведения, — воспользовался затишьем Лука.
— Давайте, — буркнул Всеволод.
— От Ильи Макаровича нам стало известно, что в войне Петровых и Астафьевых не всё так просто. В ней нет явного злодея, — проговорил семинарист, вызвав у Астафьева скептический хмык. Да, сложно принять новую реальность, когда ты всю жизнь верил в другую версию. — Посему нам, возможно, удастся как-то договориться с Петровым.
— Ты хочешь забыть о том, что он убил Илью Макаровича?! — вскинулся Всеволод, снова начиная закипать. Его глаза горели огнём, а жилка на виске пульсировала с чудовищной скоростью.
— Вообще-то, в этой войне мы ведём по количеству убитых, а они лишь по количеству уничтоженных автомобилей, — напомнил я, сознательно употребив слово «мы». — И да, мне тоже безумно жаль Илью Макаровича. Однако каждая новая капля крови приближает нас всех к тому, что обе семьи окажутся либо истреблены, либо посажены в темницу на долгие годы.
— Всеволод! — успел гаркнуть старший Кантов, прежде чем парень открыл рот, явно намереваясь как-то уколоть меня. Благодаря этому Астафьев лишь бросил в мою сторону яростный взор, а я ответил фирменным взглядом мастера смерти. Пару секунд мы сражались взглядами, а затем Всеволод всё же отвёл взор, из-за чего ещё сильнее разозлился. У него аж уши запылали красным цветом.
— Андрей, прав, надо как-то договариваться, — вставил свои пять копеек Лука и перекрестился, посмотрев на бронзовое распятие, висящее на стене.
— Я вызову этого гада Петрова на дуэль, — проскрежетал Астафьев, сжимая пудовые кулаки. — Сожгу его дотла.
— Брось, Всеволод, сказано уже было, что это дурная затея, — почти ласково проговорил Анатолий Юльевич, одним глотком добил содержимое фляжки и продолжил: — Петров сильнее тебя. Даже ежели он примет вызов, то, вероятнее всего, одолеет тебя. И кому от этого станет лучше? То-то и оно. Если кто и может одолеть Петрова, то лишь сударь Андрей. Но у него пока магического опыта не хватает. А у меня хоть ступень дара и равна той, что у Петрова, да только хватку я потерял в силу возраста.
— Вы хватку потеряли не в силу возраста, а в силу того, что с бутылкой не расстаётесь, — пробурчал Всеволод, хмуро уставившись в пол.
— Этот демон тоже сыграл свою роль, — признался Кантов и повесил голову.
— Кстати, о демонах… — посмотрел Астафьев на семинариста. — Что это за бабка была с такой невероятной силой? Она вам точно не примерещилась? Может, вы грибов каких наелись, да привиделось вам всякое?
— Я бы и рад сказать, что примерещилось, да только не могу. Ночь мы провели под её крышей, раны она наши травой излечила, а утром её изба снова в угольки превратилась. А ежели бы мы на ту поляну не вернулись, то и не прознали бы о том, что ведьму повстречали, — быстро произнёс Лука, пугливо глянул в сторону двери и три раза осенил себя крестным знаменьем.
— Ну и шут с ней, — бесстрашно проронил Всеволод, которого совсем не пронял рассказ о самой настоящей ведьме. — Пущай церковь с ней разбирается. Не до неё нам. Деда бы как-нибудь из-под обломков забрать, да Лаврентия из когтей полиции вырвать.
— Во многом решение обеих этих задач будет зависеть от Петровых, — сказал я, закинув ногу на ногу. — Мне мыслится, что есть только три основных варианта. Первый, решить с Петровыми всё полюбовно, зарыть, так сказать, топор войны. И у нас, и у них есть что терять, и есть возможности навредить друг другу. Поэтому имеется шанс установить мир, дабы кровопролитие не продолжалось. Второй вариант — это обратиться в полицию, и попробовать с помощью неё разобраться с Петровыми. И третий вариант — просто продолжить эту войну своими силами, надеясь на победу.
