Фармацевт 2 (СИ) - Санфиров Александр (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt, fb2) 📗
— Лена, не переживай, я нисколько не злюсь, — и с этими словами, обняв девушку за худенькие плечи, поцеловал в щеку.
Та в ответ, всхлипнув, тоже обняла меня и с зажмуренными глазами начала лихорадочно и неумело целовать в губы.
— Хм, стоило вас на минуту оставить, и вы уже целуетесь, — завистливым голосом прокомментировала наши объятья Мартьянова, не вовремя вернувшаяся из ванной комнаты..
— Ленка моментально отпрянула от меня, и сделала вид, что ничего не случилось.
Мне же и делать вид было не нужно. Наоборот, я обрадовался появлению подруги.
Не знаю, чем бы у нас закончились такие обнимашки, если бы мы сегодня оставались вдвоем.
Не исключено, что ничем хорошим.
Глава 16
А так, можно сказать спасибо Марине за её своевременное появление. Хотя косвенно она являлась виновницей этого события. Когда мы встречались с Леной без свидетелей, я никогда не позволял себе так расслабиться, а тут понадеялся на третьего лишнего.
Проводив девушек до остановки, и дождавшись пока они сядут на автобус, вернулся домой, включил приемник и, найдя волну ВВС, начал слушать музыкальную передачу Сёвы Новгородцева, идущую под мерно накатывающий рокот глушилки.
И под звуки песни Битлз «Мишель» нечаянно задремал, очень уж сонную песню выбрал сегодня Сёва.
В принципе, на настоящий момент, устроился я в этом времени неплохо. Гораздо лучше, чем в прошлой жизни, если считать по бытовым удобствам.
Другое дело, что тогда мне не было муторно на душе, как сейчас. Была куча друзей, родители, одногруппники с ними со всеми у меня находился общий язык, будущее касалось безоблачным и ясным.
Оставалось только надеяться, что со временем и здесь все в жизни наладится. Вот только сейчас зная будущее, я точно понимал, что ничего здесь не наладится.
С таким минорным настроем я прожил зиму 68-69 годов.
Распорядок дня выполнялся железно. Утром зарядка, если на улице хорошая погода иногда небольшая пробежка.
На работе вроде бы все было без проблем.
Гребнев — ничем не выдающийся молодой паренек, звезд с неба не хватает, но старательный, дисциплинированный — так характеризовала меня новая заведующая в беседах с любопытными коллегами, интересующимися, как справляется с работой единственный фармацевт мужского рода в аптеке.
В училище тоже все было в порядке. Хотя ближе к весне одногруппницы откуда-то прослышали, что я в одиночестве занимаю целую благоустроенную квартиру. Поэтому кое-кто из девушек помоложе, не обременённых семьей начали обращать на меня внимание.
Долго такие попытки не продлились, из-за моего равнодушия к таким заигрываниям.
После сдачи зимней сессии, мне пришла телеграмма от Давида Гиршевича, в ней он просил приехать к нему в гости на пару дней.
Взяв отгулы, февральским вечером я сел в поезд и отправился в Ленинград.
Мысли после получения телеграммы были разные. Но в основном они сходились на том, что Коэн решил заняться поиском квартиры для меня и, будет предлагать варианты.
На перроне Московского вокзала меня никто не встречал.
Я не расстроился, потому, что никто и не обещал этого делать.
Взяв в руку объемистую сумку, пока еще пустую, я отправился на выход.
Перебравшись на другую сторону Лиговского проспекта, зашагал по Невскому проспекту. Идти пришлось недалеко. Давид Гиршевич проживал в доме на углу Невского проспекта и улицы Марата. Когда зашел во двор дома, шум большого города почти исчез.Дверь в первый подъезд, куда мне надо было идти, криво висела на одной петле, но никого это, похоже не волновало.
В подъезде изрядно пахло мочой, притом не только кошачьей.
Пройдет совсем немного лет и все подъезды обзаведутся стальными дверями с кодовым замком. Но пока у нас в стране строится коммунизм, попытки его построить на отдельной территории не приветствуются властью.
Поднявшись на второй этаж, я внимательно прочитал список жильцов у дверей второй квартиры. Тот оказался на удивление короток. Всего четыре фамилии. Коэнам нужно было звонить два коротких звонка, что я и сделал.
Вскоре послышались торопливые шаги, и женский голос спросил, кто там.
Подавив желание ответить — сто грамм, я пояснил, что приехал по приглашению Давида Гиршевича из Петрозаводска.
Высокая дверь приоткрылась, и из за накинутой на неё цепочки выглянуло женское лицо с приличными усиками на верхней губе. Посмотрев по сторонам, лицо исчезло, цепочка была снята и дверь распахнулась шире, пропуская меня в квартиру.
— Заходите скорее, юноша, — поторопила меня полная дама в атласном халате, расшитом драконами. — В подъезде у нас пахнет отвратно.
Ничего нового для себя в огромной коммунальной квартире я не увидел. Длинный темный коридор с дверями в обе стороны. Заложенный кирпичами черный ход, по которому когда-то прислуга носила дрова в барские покои.
Чета Коэнов занимала три комнаты, выходившие окнами на улицу Марата.
Одна такая комната была больше моей квартиры. А если еще учесть, что потолки в ней были под четыре метра, то кубатура там была соответствующая.
Ида Абрамовна, так звали жену Коэна, провела меня комнату, гордо назвав её библиотекой.
Ну, что я могу сказать, библиотека для этого времени, когда вся интеллигентская рать, увлеклась книжным собирательством, являлась уникальной. Я такой в частном владении и не видел никогда. Одно только дореволюционное издание словаря Брокгауза и Эфрона с позолоченными корешками занимало несколько полок.
Ида Абрамовна, удовлетворенно хмыкнула, увидев, как я проникся величием их коллекции, предложила мне присесть в антикварное кресло, обещая вскоре принести чашечку кофе и бутерброды.
Муж якобы обещал вернуться домой в ближайшее время, так что ожидание не должно затянутся.
Пока женщина занималась приготовлением легкого завтрака, я таращился на стены комнаты, где на тисненных, бордового цвета обоях висели большие и малые картины в золоченых рамах.
— Это тебе не застекленная фотка бородатого Хемингуэя, — подумал я. — Вот в чем у Коэна деньги хранятся! Книги и картины — беспроигрышный вариант.
Пока пытался разобраться с авторством картин, Ида Абрамовна вкатила в комнату винтажный столик с собранным на нем завтраком, явно гордясь таким сервисом. Хотя, кто его знает, возможно, этому столику тоже лет двести.
— Все, как в лучших домах Ландону и Парижу, — подумал я, вновь усаживаясь в кресло.
На узорчатой тарелочке, явно из непростого сервиза, лежали несколько бутербродов с красной и черной икрой. На другой пара бутеров с сыром. Рядом стояли дымящийся паром кофейник и пузатый сливочник полный сливок.
И тут Ида Абрамовна гордо поставила на столик жестяную баночку с растворимым бразильским кофе.
— Виктор, предлагаю вам попробовать настоящий дефицит, вы даже не представляете, какой чудесный вкус и аромат у этого напитка!— предложила она.
Мысленно я посмеялся от души. Мадам Коэн еще не знала, что такой растворимый кофе за границей является самым обычным массовым продуктом. А кофеманы пьют настоящий зерновой кофе.
Но обижать женщину не хотелось. Поэтому, отпив глоток горячей жидкости, сделал вид, что восхищен дефицитной продукцией из Елисеевского гастронома.
Ида Абрамовна оказалась любопытной женщиной, поэтому пока не пришел муж, донимала меня различными вопросами.
Похоже, Давид Гиршевич не рассказывал ей в подробностях о моей роли в его бизнесе, но дама, видавшая виды, проработавшая стоматологом-протезистом всю жизнь, сама не касалась наших общих дел, лишних вопросов не задавала, а больше интересовалась моим семейным положением, и прочими бытовыми проблемами.
Когда пришел хозяин, я уже как-то незаметно съел все бутерброды, под непрерывные уговоры Иды Абрамовны.
— Витя, вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь, молодой организм нуждается в простой и здоровой пище.
— Угу, — насмешливо думал я.— Оказывается черная и красная икра — простая и здоровая пища.
