Севастопольская альтернатива (СИ) - Эйгенсон Сергей (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
"Когда-то, перед венгерскою войною, в России находился такой огромный запас серебра, что буквально некуда было его девать. Бывало, при получении жалованья как милости просишь у своего полкового казначея: "Дай хоть одну бумажку". — Бумажку! — передразнивает казначей, швыряя мешок серебра. — Держи карман! Бумажки кусаются. Нечего делать, тащишь мешок серебра домой.
….
Куда же потом девалась вся масса русских целковиков? Какой министр дохозяйничался до того, что потом серебряный рубль начал составлять собственность только мюнц-кабинетов?
После венгерской войны все рубли как бы сразу провалились сквозь землю. Последовало и высочайшее повеление о воспрещении вывоза серебра за границу, и строго наказывали нарушителей этого повеления; но серебро на русские рынки не возвратилось и даже в мелкой разменной монете уплыло за границу, как будто венгерская война отворила русскому серебру неизвестные ему дотоле ворота в Европу".
Ну — это всего лишь одно частное свидетельство! Да нет, серьезные исследования подтверждают, что серебряные монеты вытесняются из русского обращения после 1849 года. Как известно, курс кредитного билета стал падать и в 1854 году обмен его на серебро был остановлен. Когда в нашей, С-реальности, Николай Павлович умер, государственный долг Российской империи был такой: внешние и внутренние облигационные займы на 330 млн. рублей, заимствования кредитных ресурсов из казённых банков — 437 млн. рублей, выпущено билетов Государственного казначейства на сумму 75 млн. рублей. Вместе процентного долга имеем 842 млн. рублей. Это в 4 раза выше, чем в 1825 году к началу царствования. Плюс беспроцентный государственный долг по выпущенным кредитным билетам 356 млн. рублей. Этого до Николая вообще не было. Всего получается на начало 1855 года 1198 млн. рублей серебром. То есть, добавилось к долгам более миллиарда серебряных рублей. Ну, это вообще-то, похоже на блестящие результаты царствования Людовика XVI во Франции, когда победили ненавистную Англию, помогли американцам, отомстили за Семилетнюю войну, ну, и вообще весело пожили. И доигрались до Революции. Вы можете сказать, что Англии именно рост национального долга позволил стать "владычицей морей", победить Наполеона, вырасти в Британскую Империю. Но там одновременно и очень быстро росла национальная экономика, проходила Индустриальная революция. А что у Николая Павловича?
Здесь, в К-реальности, было еще хуже. Армия за рубежом была в три-четыре раза больше, чем в Венгрии, и сколько ей там быть, разоряя Россию — неизвестно. Но как же Наполеон и Сталин, наконец, Гитлер? Они-то занимали страну за страной и на многие годы. И не разорялись. Ну-у, тут другое дело. Вы бы еще Валленштейна вспомнили! Названные исторические персонажи приходили в чужие земли военными победителями, сокрушившими старые национальные правительства. "Война должна кормить сама себя", как говорил первый знаменитый Бонапарт. И он брал с побежденных колоссальные контрибуции, реквизировал в оккупированных странах продовольствие и фураж. Ну, скажем, дружественное, вассальное Итальянское королевство каждый год пересылало в Париж по 36 млн золотых франков. После Аустерлица Австрия заплатила ему 40 млн флоринов контрибуции и еще раз после Ваграма в 1809 году 85 млн флоринов. О германских, венгерских, румынских репарациях Сталину тоже кое-что известно. О фюрере и его ограблении завоеванных стран и говорить нечего.
Но Николай-то пришел не как завоеватель, а, сказать по-советски, "с интернациональной помощью", вроде Леки Брежнева в Праге. Он пришел утвердить принципы легитимизма в Вене, Берлине, Дрездене, Буде, той же Праге. Он был, действительно, по типу своего характера и по убеждениям, король-рыцарь. Так себя проявил и в 1849-м в Венгрии, почему и перерасходовал эти 48 миллионов. Конечно, в побежденной Турции взымалась контрибуция, шли реквизиции… но нельзя же так в дружественных европейских столицах! Сколько можно, старались снабжать войска за рубежом с Родины… но гужевой транспорт, но тысячеверстные грунтовые пути! А возить водой из Петербурга в Штеттин, нет, не получается. И вообще пароходов на Балтике мало. Да и страшно. Вроде и ушла большая британская эскадра, но крейсера под флагом Святого Джорджа остались. Всё как в павловские времена, когда, убоявшись Нельсона, держались за Кронштадтом и после его ухода из Балтики.
Но вспомним и о том, что за Сталиным совсем другая экономика. С тяжелой промышленностью, железными дорогами, выросшим в три раза населением. Частью — продукт более, чем полувекового развития в капиталистическую сторону, частью — результат бега большевиков наперегонки со временем. Ничего этого у Николая Павловича нету. За ним не лихорадочная экономика Пятилеток, а спокойное до безумия народное хозяйство Коробочки и Плюшкина. Вот оно-то нынче трещит и разоряется от трехлетнего отсутствия внешней торговли с Европой.
А войскам надо посылать и посылать серебро на Эльбу и Дунай для продовольствования солдат, жалованья офицерам, ремонта конского состава, фуража. Дать им команду отбирать все за расписки или русские бумажные ассигнации? Команду-то дать можно. Но тогда получится, скорей всего, что придется во всех этих занятых землях воевать с местным населением, как пришлось сорок лет назад Наполеону. А французы, конечно, только и ждут этого, чтобы под флагом освобождения Европы от русских варваров прибрать всё под себя. И британцы ждут, укрыли у себя в Лондоне всяких демократов и демагогов, чтобы в нужный момент высадить их на континенте с ружьями, прокламациями и фунтами стерлингов. И своим никому верить нельзя, кроме сыновей и, может быть, Отца-Командира Паскевича, да и тот явно лукавит. Кто не изменит — тот точно украдет. Как украл больше миллиона Политковский в Инвалидном фонде. Рылеев и его сообщники со мной не сделали бы этого!
Уйти назад? Но как уйти? Это значит сдаться самому и сдать всю Европу ужасным революционным идеям. И не придут ли после этого в ослабевшую Россию по следам наших солдат чужие под красным или трехцветным флагом? Заключать мир с Викторией? Но не она решает, а парламент. И в парламентских речах, долетающих до Зимнего, всё чаще слышны радость и надежда на то, что медведь заглотил на этот раз слишком большой кусок, который его прикончит.
Серебро кончилось в российской казне уже к началу мая. Русские солдаты оказались совсем заброшенными на чужбине, без военного реального дела — почти никто же пока не восстает. Без денег, без продуктов, почти без связи с Россией. Так, собственно, уже бывало, скажем, незадолго до первого раздела Польши, когда стоявшие в Речи Посполитой гарнизонами по городам и местечкам русские войска, по мнению вновь назначенного Екатериной в послы генерала Салдерна, "портились от постоянного пребывания в гарнизонах, приучались к неряшеству", солдаты от безделья и безденежья начали заниматься мелкой торговлей, составляя тем конкуренцию местным евреям. Так оказалось нынче даже на Балканах, где подвозу продуктов к русским гарнизонам стали мешать расплодившиеся шайки дезертиров, бывших солдат султанской армии. Английский флот бесперебойно снабжал их порохом.
Мчались курьеры, по дальним корпусам рассылались императором генерал-адъютанты с приказом "Проверить и подтянуть!". Но что ж тут можно было бы сделать? Тут — заброшенные, голодающие войска, дома — страшная инфляция, разрушающая здание, с таким трудом выстроенное Канкриным. Разоряющиеся помещики вынуждены обдирать крестьян. Те бунтуют.
Что было бы — можно только гадать. Но, видимо, все эти терзания совсем подорвали железное здоровье императора. От случайной простуды начался бронхит, который неожиданно перешел в воспаление легких и прикончил его в один из теплых июньских дней, почти на полтора года позже, чем это произошло в С-реальности. Месяцем позже срочно вернувшийся из Константинополя Александр Николаевич был вынужден дать приказы об отходе русских войск с занятых ими дальних рубежей, чтобы спасти то, что можно спасти. Многие сурово осуждают его за это, называют разрушителем и изменником великой Империи, построенной его отцом.
