Путь домой (СИ) - Турундаевский Андрей Николаевич (прочитать книгу TXT) 📗
Ростислав с трудом смог вспомнить разговор, в ходе которого обмолвился прадеду об увеличении детонационной стойкости бензина с помощью этилирования. Понятие октанового числа еще не использовалось, но Андрей запомнил состав и уловил суть идеи. Физик подошел поближе к машине. Открытая кабина, огороженная лишь ветровым стеклом. Сиденья жесткие, не слишком удобные. Руль больше похож на корабельный штурвал. Снизу — клепаная рама из стального катаного профиля. Колеса большого диаметра со стальными спицами, пневматические шины. Привод на задний мост, передача цепная, как на мотоцикле. Но при этом четырехцилиндровый двигатель очень похож на газовский, совсем из другой эпохи. Габариты для начала двадцатого века кажутся скромными, сейчас обычен чудовищный литраж. Ростислав припомнил, что даже у сконструированного позднее "руссо-балта" объем двигателя был, как у тяжелого грузовика, а мощность — как у "оки".
— Со сжатием или без сжатия, — заявила успевшая отдышаться Ольга, а вытряс мой муженек из меня сегодня всю душу. Я-то думала, что его мотор примерно такой же, как немецкие. У этой задаваки Китти Игнатьевой "бенц"…
С очаровательной легкостью Оля перескочила с автомобильных проблем на разговор об однокласснице по гимназии, набитой дуре с графским титулом, третировавшей соученицу из рабочей семьи. Ныне Китти была замужем за немолодым полковником-интендантом, владельцем большого имения в Полтавской губернии и роскошной дачи в Джамгаровке. Полковник заведовал армейскими складами Мыза-Раево, неподалеку от Красной Сосны. Должность представляла собой откровенную синекуру и позволяла вести светский образ жизни, перевалив хлопоты на подчиненных. Часто скромный интендант проводил вечера в престижном клубе за карточной игрой, спуская суммы, поражающие даже замоскворецких купцов. Полковник с супругой разъезжали по улицам Лосинки в дорогом немецком автомобиле с невероятной скоростью тридцать верст в час.
— Понимаете, мистер Вильямс, — снова вмешался в разговор Андрей, — я собирался было показать машину вам сегодня днем в заводских мастерских, но беседа с рабочими активистами несколько затянулась. А тут Оля опять увидела Китти в авто, приехала на завод почти сразу после вашего ухода и потребовала, чтобы я прокатил ее по Москве.
— Да, чтобы прокатил, а не измывался! Только умалишенный может ехать с такой скоростью, быстрее курьерского поезда.
— Зато я убедился, что новый двигатель обеспечивает на прямой дороге скорость в сто сорок верст в час, — изобретатель флегматично ответил жене. — По сравнению с моим автомобилем хваленый "бенц" твоей Китти — просто раскрашенная черепаха. Только мне еще надо тормоза немного усовершенствовать.
При упоминании триумфа над Китти Ольга быстро успокоилась и повеселела. А Андрей с гордостью продолжил демонстрацию новой машины…
Тем временем Ма Ян внимательно осмотрела двигатель и сказала:
— У вас на сегодняшний день лучшее в мире соотношение мощности и веса. Лучше, чем у братьев Райт, хотя здесь водяное охлаждение, а не воздушное. Вы не думали поставить свой мотор на аэроплан или сделать специальный авиационный двигатель?
— Идея хорошая, спасибо, но… Миссис Вильямс, я ведь работаю на бромлеевском заводе, строительство авто дирекция поддержала — это перспективно с коммерческой точки зрения. А аэропланы считаются всего лишь опасной игрушкой, забавой для самоубийц.
Ростислав вспомнил давний советский фильм и книги по истории отечественной авиации.
— Андрей, по-моему, вам стоит обратиться к профессору Жуковскому. Знакомы с ним по высшему техническому училищу? Тем лучше. Он, если я не ошибаюсь, сейчас организует аэрогидродинамический институт в подмосковном Кучине, при поддержке Рябушинского. С наработками Жуковского по аэродинамике и вашими по двигателям вполне можно добиться успехов в строительстве аэропланов, причем уже в обозримом будущем. Кое-кто из военных тоже может поддержать с финансированием нового типа вооружений.
Молодой инженер кивнул, видимо, обдумывая перспективы и возможные хлопоты.
— Хорошо, попробую, может, что-нибудь и получится. Всё равно, когда летательные аппараты тяжелее воздуха будут практически полезными, революция уже наверняка произойдет, результаты исследования достанутся новой свободной России и трудящимся всего мира.
Ростислав включил на веранде электрическую лампу. Яркий свет прорвался сквозь частую решетку остекления, вырывая из тьмы уголки зарослей. За самоваром и большим блюдом испеченных Ма Ян круассанов беседа пошла в менее серьезном направлении — прадед и правнук обсуждали литературные и театральные новинки, а дамы — новости моды…
К середине июня подготовка общемосковской забастовки вышла на заключительный этап. Пользовавшаяся большой популярностью среди московской интеллигенции Мария Андреева организовала сбор пожертвований в пользу нуждающихся — в забастовочную кассу. Савва Морозов и Николай Шмит внесли крупные суммы. Организации социал-демократов с разных заводов собираются выступить единым фронтом. Эсеры тоже готовы поддержать забастовщиков всеми, подчас весьма радикальными средствами. В Россию нелегально вернулся Глеб Кржижановский. Посвященный в тайну радиоаппаратуры на катодных лампах, он заехал в Москву, на пресненскую фабрику Шмита, где Ростислав передал "товарищу Клэру" новую мощную рацию для дальней связи. Кржижановский направлялся в Санкт-Петербург, чтобы скоординировать работу революционеров на столичных предприятиях. Позже к Глебу Максимилиановичу намеревался присоединиться Троцкий — Лев Давидович уже обзавелся достаточно надежными документами. Надо перехватить влияние на питерских рабочих у Георгия Гапона. К удивлению физика, к священнику-пропагандисту здешние социалисты относились сравнительно благожелательно. Приходилось напоминать себе, что до кровавого воскресенья осталось чуть больше полугода. Все историки сходились на большом значении дикой расправы царских головорезов над мирной демонстрацией рабочих для политической зрелости масс. Но лучше бы кровавому воскресенью остаться в виртуальной реальности!
Погода стояла необычайно теплая, в Москве было трудно дышать из-за пыли и вони от гниющих отбросов. Ростислав уже показал Ма Ян самые удаленные красивые уголки Лосиного острова, еще не разрезанного кольцевой дорогой. В особо жаркий день "Вильямсы" и Вельяминовы решили выбраться в Сокольники. Физик с интересом рассматривал парк, где нередко гулял (или будет гулять) с симпатичными девушками в студенческие времена. Старые Сокольники выгодно отличались отсутствием дребезжавших аттракционов и тенистыми узкими дорожками среди высоких деревьев. На месте станции метро и ближайших кварталов возвышались роскошные, похожие на дворцы, дачи, несомненно более богатые, чем в Лосинке. Зато запах лошадиного навоза, нестерпимый для далеких от конного спорта пришельцев из будущего, доставал и здесь. Местные франты, одетые на английский манер, гарцевали на породистых лошадях. Публика попроще каталась на наемных пролетках рядом с вычурным царским павильоном на Кругу. А рабочая и студенческая молодежь предпочитала устраивать пикники в лесу и на окрестных просторных лугах. На импровизированные скатерти выставлялись шкалики водки, выкладывались круги дешевой чайной колбасы (ее святейший синод даже разрешил есть в пост — настолько мало в ней было мяса). Многие брали в ближайших трактирах напрокат ведерные самовары, подсыпали к тлеющим углям сосновых шишек, раздували, используя в качестве меха обыкновенный сапог. Звонко смеялись раскрасневшиеся эмансипированные барышни-курсистки, подхватывая удалые студенческие песни. Некоторые тексты и мелодии показались Ростиславу знакомыми — когда-то он и сам пел "На вечерней заре, как зажгут фонари, по бульвару студенты шатаются…", "Из страны, страны далекой…". Кое-где слышалось "Пойдем, пойдем, горе луковое, не позорься!". Женщины пытались увести своих подгулявших мужей. Мощная тетка в бесформенном платье, в будущем способная украсить женскую сборную по сумо, тащила за шкирку хлипкого лысого чиновника в измазанном вицмундире — вылитого гоголевского Акакия Акакиевича. Физик заметил, что народ пил немного — но по жаре хватало и этого.
