Святой Грааль (СИ) - Орлов Борис Львович (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— А ты что за птица?!
Ой! Как же это я так? Проглядел, а вот теперь — кинжал у горла, и держат крепко. И, хоть про птиц спрашивают, ясно, что дело не в гусях и не в утках. Делать нечего — признаваться буду, пока не прирезали…
— Я… рутьер… у Красного Вепря… мы — за принцем Джоном пришли…
Больше сказать ничего не успел: дали мне по башке, да так, что вырубился…
… В себя пришёл — скачем куда-то. Связали меня — спасибо, что хоть в ковер не закатали! — попрёк седла бросили, вот и едет Жуаез-Бык, хоть и на лошади, да не верхом, а тюком. Паршиво да тоскливо. Правда, тосковать долго не пришлось: чувствую — останавливаемся. Тут меня с коня сняли, да и потащили куда-то. Причем тащит-то один. Вот же медведь! Я ж не доходяга — даром что ли "Быком" прозвали. А этот меня волочет, словно тюк полотна. Дотащил, с плеча сбросил и говорит важно так, медленно, что я почти все слова разобрал:
— Вот, командир-король! Эта… прибился, значит. Сказал, что он — вепрь красный… эта… за дядюшкой твоим… значит… шёл.
Король? Беда с этими иноземцами, чего только не нагородят забавным своим языком! Я голову поднял — Пресвятая Дева! Тот самый лохматый, что де Монфора прибил! Неужто в самом деле — король?!
Тут этот лохматый стянул с себя свою одежку несуразную, смотрю — одет небогато, не по-королевски. Только вот по одежде судить — вернее всего ошибиться. А держится он уверенно, по-хозяйски, уж король там или нет, это мы поглядим, но что он ихний командир — сомнений нет.
Пока я его разглядывал, он — меня тоже осмотрел с ног до головы и спрашивает:
— Так, говоришь, за дядей моим, принцем Джоном, шли? А зачем?
Почуял тут я, что врать — себе дороже выйдет. И всё как на исповеди ему и выложил, как смог. И про Филиппа Французского, и про солиды, и про принца Джона Английского. Этот выслушал, и, даром что чужеземец, а толковый, видать, прекрасно меня понял. Хмыкнул, а потом и говорит:
— Konkurirujushchaya firma? — А дальше уже по-понятному: — Наемник, значит? Воин?
Тут я вспомнил, что ребята болтали, будто король Робер, который в Англии, очень хороших воинов уважает. А выходит, что это и вправду он. Кому ж еще Джон Английский дядей-то приходится? А он так оценивающе глядит, ровно корову на торгу выбирает. Или прикидывает: оставить этого щенка в живых, или в кадку с водой сунуть.
Разом мне полегчало. Есть-таки бог на свете! Я — воин не из последних. Авось приглянусь этому странному королю, который сам не гнушается с луком и мечом за дядькой своим сходить. Впрочем, отец его — славный король Ричард, говорят, таков же был. В каждую драку самолично лез. Верно уж сыночка-то по своему образцу воспитал.
Выпрямился я гордо, насколько руки связанные позволили, да и говорю:
— Ну, уж не хуже иных прочих… — да тут и вспомнил, перед кем стою. Поклонился, как получилось, и добавил… — Ваше величество.
Тот усмехнулся ехидно так и говорит тому, что меня приволок:
— А проверь-ка его, гран-сержант. Да только не сейчас: некогда. И вот еще что: проверять станешь — скажи своим, чтобы не убивали и, вообще — не сильно усердствовали.
— Дык эта… ясно, командир-король… — рычат из-за спины. — Чего ж тут… эта… усердствовать? Dushara…
Это я тогда не понял, что такое dushara, а потом… ох! Но это потом было, а тут этот здоровенный гран-сержант меня каким-то своим передал, велел приглядывать, и скоро-скоро, до вечера еще, отплыли мы.
Два корабля, и на обоих порядок такой… Вот ей-ей: словно танцуют все! Один веревку бросает, вроде как и не смотрит — куда, а там уже второй вырос, ловит. И ведь не было его там — не было, когда первый веревку бросал! А уж то, что эти с оружием вытворяют! Тут-то ясно мне стало: Красный Вепрь нас на смерть завел. Всех. И самого себя. Нечаянно, потому как ни Тощий Жиль, ни кто еще, ни даже сам Господь этих зверей-чертей не одолел бы! Да если они схватятся один против десятка, так это нечестно будет. В смысле, для тех десяти. Они один двадцати стоят…
Тут-то я перетрухнул малость. Во многих битвах бывал, но против этих — новичок зеленый, больше и нет ничего…
Кормили в пути хорошо. Бобы с салом, ветчины шмат, кружка вина, а к ним — сыру, хлеба и эля от пуза. Видно Робер понимает: как воин поел — так и повоевал. С таким харчем дорога короткой показалась.
Пристали мы у высокого замка. Один из тех, что меня стерег, рассказал, будто это — Дувр. И вот прямо год тому король Робер со своим воинством этот замок приступом взял. За одну ночь. Окинул я взглядом эту твердыню, да сперва и подумал, что врет рассказчик. Мыслимое ли дело такую крепость за один день взять? Никак не возможное дело…
Тут меня с корабля вывели, гляжу: король с рыцарем каким-то обнимается. По спине его похлопал, потом поворачивается, а там принц Джон стоит. Одетый так, что последний бродяга лучше оденется. Сапоги не просто чужие — разные. Поверх рубахи простой плащ накинут. А на голове — колпак ночной. И вид у принца такой, что сразу ясно: не решил еще принц Джон — наяву это с ним всё делается, или снится?
Король усмехнулся, а потом и говорит:
— Вот, дядя, рекомендую вам моего ближайшего друга и помощника, командира Третьего Дуврского, Окрасивших Белые Скалы Дувра в Красный Цвет Кровью Врагов Пехотного полка, коменданта Дуврского замка графа Кент. Кстати, Энгельс: найди-ка дяде Vane, в чего переодеться. А то, видишь, он у нас какой…
— Ща сделаем, Ромейн, ваше величество, — рубит этот Энгельс, а сам видно еле держится, чтобы не заржать. — Приоденем королевского родича…
Тока дальше я не видал. Меня проверять взялись… Я думал — не выживу, но когда раз трёхсотый по песку катился с ног сбитый, услыхал:
— К швабам его в самый раз. Годится.
Вот и вышло все, как цыганка нагадала: и встреча неожиданная, да не абы с кем, а с королем, и счастье негаданное — потому как нет ничего дороже, даже для такого как я, чем жизнь свою многогрешную сохранить…
Глава 11
О грустном и печальном, или встретились два одиночества
Робер вернулся из Франции с перевязанной рукой. Я встревожилась, но видя, как он вышагивает по двору — румяный, довольный и еще более деятельный, чем всегда — пришла к мысли, что его рана не опасна.
— Смотрите, мама, кого я вам привез! — гордо улыбнулся мне "сыночек" и слегка приобнял здоровой рукой стоящего рядом мужчину в поношенном плаще. — Мой дядя был хороший малый, как говорится… да был посажен под замок. Его я в Англию доставил, к любимой маме приволок!
Все вокруг начали восхищаться очередным проявлением поэтического дара Робера, а кто-то даже подобострастно упомянул, что в науке стихосложения наш король явно превзошел своего отца Ричарда. Марион гордо улыбалась и прижималась к обожаемому супругу, Робер выжидательно поглядывал на меня, я же смотрела на Джона Плантагенета… Среди всеобщего ликования боевой трофей моего сына, напротив, вовсе не выглядел счастливым, хотя, казалось бы, произошло именно то, чего мой деверь и желал…
Сначала я даже не узнала его, столь потерянным и не похожим на самого себя он выглядел. Конечно, мы с ним виделись всего пару раз и довольно давно, и за это время он мог сильно измениться… Но не настолько же! Тогда, несколько лет назад, он показался мне довольно милым и во многом чем-то неуловимо похожим на Джоанну. Но в тот момент он занимал не так много места в моих мыслях… А, вернее, почти совсем не занимал. И хотя после рассказов Джоанны я полагала, что хорошо знаю, что за человек Джон, мне казалось, что сейчас передо мной стоит совершенно незнакомый мужчина.
У него был вид человека, из последних сил старающегося сохранить остатки достоинства. И, к сожалению, это удавалось ему с трудом. И дело вовсе не в одежде с чужого плеча — знавала я тех, кто и в рубище выглядел повелителем! — а в том, что, очевидно, творилось у него в душе. Но приступать с расспросами я не сочла возможным и лишь понадеялась, что после должного отдыха мой деверь почувствует себя лучше.
