Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Ну, я-то уже здесь двадцать четыре года "старался", и вроде бы, получилось неплохо. Как и обещал Слава, к концу двадцать второго года получилась как-то сбалансировать промышленность, правда золотишка на это дело было потрачено две с половиной тысячи тонн – ну да ничего, постепенно вернем металл обратно. Может быть вернем, ведь, как оказалось, в принципе можно было и без него обойтись. То есть "чисто теоретически" можно было: в мире много где народ недоедал, и вместо золота рынку вполне можно было предложить ну хоть то же зерно. Правда, по весу его понадобилось бы много больше, по очень примерным прикидкам миллионов семьдесят-восемьдесят тонн…
Все же с золотом вышло гораздо лучше, ведь отдавать две трети урожая при том, что этого урожая свою страну прокормить с трудом хватает – это как-то неправильно. И тем более неправильно, что детишек нужно кормить обязательно досыта. Чтобы детишка думала не о том, где бы корочкой сухой разжиться, а как получше к уроку в школе приготовиться. И мечтала не о том, чтобы вырастя, есть сало с салом, а о том, как подготовиться к совершению подвигов во славу Родины. Лучше, конечно, подвигов строго трудовых или научных…
Что до трудовых подвигов, то Машка для них почву подготовила очень неплохо. Да, поиздержалась при этом, но проделала она это "в своем праве": теперь она "главная по стране" и ей лучше знать, что, зачем и когда тратить. Я даже не старался вмешаться: не мое это теперь дело, мне вообще на пенсию пора так как скоро только трудовой стаж у меня сотни лет достигнет… Правда если рассматривать стаж "общественно-полезный", то мне еще работать и работать – но страной пусть уже молодые руководят. Я, конечно, подскажу как – если меня, конечно, спросят. А если не спросят…
"Сверхплановый" миллиард с четвертью золотых рублей дочь наша потратила более чем осмысленно: в стране появилось чуть более двух сотен заводов, выпускающих оборудование для легкой и пищевой промышленности. Очень немаленьких заводов, на каждом работало в среднем по две с половиной тысячи человек. В принципе, это обеспечило рабочими местами только десять процентов "новых" пролетариев, приступивших к работе в этом году – но именно "среднее машиностроение", по расчетам Славы, "генерирует" за год одно новое рабочее место на каждого занятого в нем рабочего. То есть эти полмиллиона работяг следующие лет десять как минимум будут ежегодно полумиллиону новых рабочих работу предоставлять. Причем сюда уже заложены мощности по ремонту оборудования, как собственного, так и выпускаемого для новых фабрик, определенные резервы для возможного наращивания производства… а ведь один рабочий, выпускающий "товар народного потребления", обеспечивает зарплатой фактически пять рабочих, занятых другими делами. И через год эти Машкины заводы позволят пустить заводы, которые дадут возможность платить зарплату уже двум с половиной миллионам, через два – пяти миллионам…
В ноябре двадцать второго года специально созданная Государственная комиссия допустила к "штатной эксплуатации" самолет Пе-2. Пассажирский самолет Володи Петлякова получил индекс "два" просто потому, что от "мартовского" варианта машина отличалась довольно заметно. "Снаружи" самолет стал почти на два метра длиннее и на метр шире (по концам крыльев), но главным изменением стали крылья с небольшой, но все же заметной стреловидностью. "Внутри" теперь размещалось сорок четыре пассажирских кресла, что тоже было неплохо – но больше всего изменилась все же пилотская кабина. Мой "энтузиазм" при уговаривании приборостроителей привел к несколько странному результату: в кабине появилось просто жуткое количество разнообразных приборов, причем назначение некоторых я даже понять не мог. То есть зачем нужен сам прибор, я понимал – по крайней мере после того, как мне говорили что этот прибор показывает. Но зачем, скажем, нужен на пассажирском самолете бомбовый прицел… ведь бомболюка-то на машине всяко нет!
– Вы правы, Александр Владимирович, – с довольно ехидной улыбкой принялся за пояснения Володя, – сам бомбовый прицел на машине не нужен. Но в состав этого прицела входит сразу и прецизионный оптический высотомер, и доплеровский радар, которым измеряется скорость подъема или снижения, и два различных спидометра, определяющих скорость относительно воздуха и относительно земли. Теоретически каждое из устройств можно было бы исполнить как отдельный прибор, но в этом случае только на индивидуальных корпусах для них мы бы набрали килограмма полтора излишнего веса, да и изготовитель неизвестно сколько времени затратил бы на работу – а так мы используем серийное устройство, которое при поломке легко починить или просто поменять. А еще в случае, маловероятном, но тем не менее, выхода из строя сразу обоих моторов пилот может с его помощью выбрать самое подходящее место для приземления…
Ну… в общем, понятно. В смысле, понятно, что спрашивать зачем нужно то или это, мне не стоит: сочтут за умного. А летчиком мне все равно не стать – то есть пилотом современных машин. На "Пчелке" всяких приборов было гораздо меньше: спидометр, два тахометра, два градусника, датчик бензобака… и окно под ногами чтобы землю при посадке видеть. А для пилотирования такого самолета я уже слишком стар – поздно мне новые трюки осваивать. Вот в пассажирском кресле – это я могу, да…
Новый самолет Петлякова был сделан, как и первый, в мастерских Жуковского, а на заводе в Нижнем производство только разворачивалось. Причем разворачивалось оно все же "по моему рецепту": рабочие потихоньку делали то, что у них уже делать получалось и старались все же освоить то, что пока еще сделать не выходило. По прикидкам самого Петлякова где-то через год завод будет выпускать по паре машин в месяц, а "первые серийные" пойдут скорее всего с середины следующего лета. Ну что, по мне так очень неплохо. Да и особая "острота момента" все же, сколь ни странно, прошла.
Сережа Никитин, дождавшись пуска моторного завода в Омске, приступил к выпуску своих "турбинных" самолетов. Омский завод пока делал по мотору в неделю (поскольку там рабочие пока были в основном из экспериментального завода, приехавшие из Жуковского, и опыта у них хватало – но не хватало самих рабочих), так что у Сергея выходило выкатывать самолет в месяц – потому что не одному ему эти моторы поставлялись. Немного, но теперь четыре самолета постоянно летали по маршруту Хабаровск – Петропавловск-Камчатский – бухта Провидения – Анкоридж – Ванкувер, позволяя достичь столицы Русской Канады менее чем за сутки – если, конечно, из Хабаровска отправляться. Правда за сутки если с погодой повезет – но "везло" гораздо чаще, чем можно было бы ожидать: все же на высоте под десять километров погоды обычно вполне себе лётные. Ну а на случай нелетной погоды в аэропортах по трассе было выстроено больше десятка "запасных аэродромов" и дюжины три просто посадочных площадок. Хотя эти аэродромы и площадки строили вовсе не для "трансконтинентальных перелетов": почти все они (кроме трех исключительно военных баз) использовались "местными авиалиниями".
На Новый, тысяча девятьсот двадцать третий год, Машка присвоила звания Героев Поликарпову – за разработку самого массового пассажирского самолета, Петлякову – за его "турбоджет", конечно же, и Никитину. Но Сереже звание досталось даже не за "трансконтинентальный лайнер", а "за передачу Армии тысячного основного самолета военно-транспортной авиации". Да, его фанерный самолетик стал, по сути, основой создания этой самой "военно-транспортной", и завод Сергея этих аппаратов выпускал уже по одной штуке каждый день. И, судя по планам, утвержденным Машкой, будет их выпускать еще минимум лет пять: для серийного производства пассажирских "модификаций" самолета быстрыми темпами строился новый завод в Верхнеудинске (ну, это я предложил его там ставить). А возможно, что строиться грузовики будут и гораздо дольше: по заказу Петлякова Добрынин сделал – в качестве "вспомогательного двигателя" для Пе-2 – совсем уже маленький турбомоторчик, на двести сорок сил примерно. У Петлякова двигатель крутил воздушный насос – достаточно мощный, чтобы запускать уже пневмостартерами основные двигатели, и электрический генератор – чтобы электропомпами держать нужное давление в гидромагистралях и всякие приборы энергией обеспечивать. А Сергей "примерил" этот моторчик к "грузовику"… в общем, Ульянин "микромотор" тоже Омскому заводу в план поставил…
