Младший научный сотрудник 7 (СИ) - Тамбовский Сергей (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt, fb2) 📗
— А что я… — растерялся он, — я человек маленький… даже не МНС пока — что скажут, то и делаю.
— Но мозги-то у тебя какие-никакие имеются, — продолжил я, — вот и пошевели ими, может чего-то интересное придумаешь.
— Хорошо, — как-то очень быстро сдался он (а в гермодверь между тем начали стучать снаружи, судя по звуку — чем-то железным), — могу предположить кое-что…
— Быстрее давай, а то скоро дверь выломают, — подстегнул его я-второй.
— У вас из этого бункера только одна дорога — в параллельность какую-нибудь, — продолжил Аркаша свою глубокую мысль, — становитесь в белый круг, можете вместе, можете по очереди, мы запустим программу эксперимента, выстрелим — и всех делов-то…
— А если мы откажемся? — спросил я.
— Тогда дверь выломают по моим прикидкам где-то через десять минут — а потом вам будет уже не до экспериментов и вообще ни до чего…
— Ну что, — переглянулись оба Балашовых между собой, а продолжил первый, — Аркаша дело говорит, надо решаться…
— Надо, — вздохнул я-второй, — а в это отверстие, которое на потолоке, мы случайно не пролезем?
— До него пять метров, а лестниц тут нет, — заметил Юра, — да и маловато оно для вашей комплекции будет, застрянете. Да и выходит оно на голые скалы — я там был один раз наверху, свалиться в море там раз плюнуть.
— Значит, других вариантов нету… Юра, Аркадий — занимайте свои места… а мы как, вместе будем переноситься или по очереди? — спросил я-2 у я-1.
— Лучше по очереди, — ответил я, — и я первым пойду.
Глава 24
Параллельная жизнь
Параллельная жизнь
И я, который все это время бродил между Нижнереченском и Москвой, а в итоге транзитом через Кубу, Канкун и Манилу оказался на этой заглубленной базе, решительно встал в центр белого мелового круга. А тот я, который прошел по тернистому пути Боинг-007 — остров Симушир — корейский десантный корабль — авианосец Эйзенхауэр — Гавайи — Филиппины, тот остался стоять в сторонке и наблюдать за происходящим.
— Ну чего смотрите? — сказал я обоим сотрудникам, — заводите машинку.
И Юра молча потащился за угол бочки, а Аркаша уселся на свой стул перед пультом управления. Но буквально через десять секунд Юрик вернулся с новостью:
— Заряда батарей хватит только на один выстрел…
— И это значит что? — хором спросили оба Балашовых.
— Это значит то, что либо вы вместе вставайте в круг, либо один из вас остается навеки здесь.
— Выбираем первый вариант! — хором прокричали мы, и второй я присоединился к первому.
Но перед тем, как Юра опять уплыл из поля нашего зрения я все же не смог задать ему последний вопросик.
— Эй, — окрикнул я его, — а у вас будут неприятности из-за этой вот ерунды вокруг Балашовых?
— Разберемся как-нибудь, — буркнул он и исчез все же за железным боком физического стенда 30/28.
А удары в гермодверь тем временем все нарастали и учащались. Мы переглянулись между двумя Балашовыми, первый при этом перекрестился, второй не стал.
— Заряд 70 процентов, — крикнул сбоку Юра, — 80, 90, 95… разряд…
Батарея с оглушительным громом разрядилась и все вокруг заволокло серым дымом, на удивление не удушливым, как пар от курильского гейзера примерно… а когда дым рассеялся, я оказался один-одинешенек и в совершенно неизвестном месте. Второго меня не было нигде, да и бочка вместе с обслуживающими ее Юриками-Аркашами тоже отсутствовала. Да и стены бункера тоже пропали вместе с гермодверью. А что тут было, спросите вы, и я отвечу — серый мох под ногами до горизонта и полярное сияние над головой, красивое, этого не отнять.
Ну и что мы делать дальше будем, Петя, спросил я сам себя… судя по полярному сиянию ты оказался где-то за Северным полярным кругом, который, как известно, простирается от норвежского Тронхейма транзитом через север Финляндии, Кольский полуостров, Коми АССР и разные прочие Ямало-Ненецкие автономные округа вплоть до Чукотки. Ну и по ту сторону океана он тоже есть, где лежат такие чудные земли, как Аляска, Баффинова земля и Гренландия. Выбор шикарный, этого не отнять…
Стой, сказал мне проснувшийся внутренний голос, полярные же сияния бывают только зимой, а тут вроде снега нет. Не, жестко отбрил я его, весной и осенью они тоже случаются, причем, как бы не интенсивнее, чем зимой, так что тут с этим все в порядке. Внутренний голос умолк, а я продолжил размышлять о текущем своем положении в одиночку.
Надо искать ближайшее жилье, подумал я, или на самый крайний случай речку — чтобы и пресная вода была под рукой, и еда в виде рыбы. Ведь в северных реках обычно много этой рыбы бывает с июля и по самый по октябрь. Нерест называется. Так… сияние это обычно строго на севере случается, значит, туда мы не пойдем, а пойдем параллельно сиянию на… да направо пожалуй, где восток, там древняя культура и солнце восходит.
Вы никогда не бывали в тундре? Ну и не расстраивайтесь, ничего не потеряли — налево мхи с лишайниками и направо те же лишайники со мхами. Иногда карликовые березы встречаются, но конкретно тут их не было. И много-много заболоченных участков. Из живности по идее могли встретиться полярные волки, куропатки, зайцы и конечно они, песцы. Но ничего этого мне не попалось. Зато комаров попалось масса, жрать они начали меня не по-детски.
Беда, подумал я по истечении получаса брожения, так ведь они и до костей сожрать могут. Но не успели они это сделать — вовремя я увидел речку, мирно текущую среди мхов и лишайников, а на берегу речки за низеньким холмом стояла так называемая заимка. Отдельная усадьба за пределами населенного пункта в Сибири и на Дальнем Востоке. Представляла она из себя избу, срубленную из бревен. Небольшую, четыре на три метра по периметру где-то, дверь и одно окно, даже не застекленное, а затянутое какой-то непонятной пленкой.
Я честно постучал в дверь, ничего не услышал и тогда смело зашел внутрь, не забывая отмахиваться от надоедливых комаров. За дверью был коридорчик типа «сени», дверь в основное помещение и проход куда-то на зады. Я на зады не пошел, дернул на себя ручку входа в горницу… мда, давно тут, похоже, никого не бывало — пыли на полу лежало на сантиметр толщиной, не меньше. Вошел, огляделся — как я помнил из приключенческих романов, в таких вот отдаленных жилых помещениях обычно оставляли что-нибудь для случайно забредшего путника, минимальный сухпаек, спички, резиновые сапоги и так далее, чтоб поддержать забредшего путника и не допустить его преждевременной смерти.
Сухпаек я обнаружил на полатях в дальнем углу, там завернутое в тряпицу лежало сало и сухари, рядом и спички обнаружились, а на столе возле окна керосиновая лампа. Зажег ее, развернул сало и сел возле окна, мучительно размышляя, как жить дальше…
А тут и комары куда-то сгинули, запах керосина их что ли отпугнул… жизнь-то похоже налаживается, Петя, бодро сказал я сам себе, отрезая ломтик сала случившимся тут рядом ножиком. Нож, кстати, очень необычным оказался, самоделка, похоже — рукоятка была выполнена из кости и изображала какого-то морского зверя, то ли тюленя, то ли нерпу, то ли котика, я в их разновидностях плохо разбираюсь.
Ну и как мы с тобой дальше жить будем, спросил я у самого себя, Петя Балашов с номером один? И я ничего не смог ответить на этот вопрос… примерно так же, как и Кальтенбруннер в разговоре с Мюллером, помните? Нет? Тогда позволю себе напомнить.
— И тогда я спросил себя, — сказал Кальтенбруннер, глядя в глаза Мюллеру, — а не дурак ли Штирлиц? И я не смог дать себе ответ ни в положительном, ни в отрицательном смысле…
Вот и я сейчас оказался в положении начальника имперской канцелярии… съел в итоге еще два ломтя сала и решил, что утро вечера мудренее, как утверждается в народных сказках, да и лег на какие-то доски в углу горницы, изображавшие из себя лежанку. Ладно еще, что не в зиму я попал, подумал я, засыпая — вот тогда бы точно караул случился.
