Егерь: Назад в СССР 3 (СИ) - Рудин Алекс (книги бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Денег нет.
— А ты у Лидки в долг попроси — она даст! Запишет в тетрадку и даст.
— Да не пойду я! Давай, лучше с проводкой помогу. Что тут у тебя?
Володька выглянул в окно и с сожалением посмотрел в спину Фёдора Игнатьевича. Председатель, широко размахивая руками, шёл в сторону сельсовета.
— Вот горе-то у мужика! — вздохнул Володька.
Я готовился к празднику.
Завтра будет красный день календаря — седьмое ноября. День Великой Октябрьской Социалистической Революции.
Над сельсоветом натянули кумачовый транспарант с лозунгом «слава КПСС!»
Завклубом проверил свою музыкальную технику и расчистил от снега площадку за клубом, где вечером будут танцы.
Женщины напекли пирогов и припрятали от мужей водку, чтоб не выпили раньше времени.
Участковый Павел отгладил парадную форму — жаловался мне, что чуть не прожёг галстук.
А я прибрался в доме, протёр окна, вымыл полы и купил в магазине бутылку красного вина.
Помимо всеобщего торжества у меня намечался личный праздник. И ему я, честно говоря, радовался гораздо больше.
Вечером должна приехать Катя.
Сегодня у них были занятия, и Катя сообщила, что приедет поздней электричкой. Я собирался встретить её на вокзале в одиннадцать вечера.
Но зато весь конец недели будет принадлежать нам! Удивительно, но так решил декан. Он сам подошёл к Кате и предложил отдохнуть до понедельника.
— Я знаю, вы живёте в области, — сказал декан, — и, наверное хотели бы навестить родных. Поезжайте, и не беспокойтесь. И пожалуйста, передайте привет вашему дяде.
— Ты не знаешь, что он имел в виду? — спросила меня Катя по телефону.
Я пожал плечами, потом спохватился и сказал в трубку:
— Не знаю. Но очень рад, что ты приедешь на все выходные.
С делами я покончил к обеду. Идти в обход не было никакого смысла. Баню я запланировал на завтра — сегодня Катя слишком устанет с дороги. Оставались несколько свободных часов, и я решил провести их с пользой.
В самом деле, зачем дожидаться Владимира Вениаминовича? Можно же попробовать вспомнить что-нибудь ещё самостоятельно.
Честно говоря, меня не слишком интересовали общественные события. Ну, то есть, волновали, конечно. Но их я и так помнил в общих чертах, а уточнить даты и подробности можно будет со временем.
А вот события моей личной жизни... Это совсем другое дело. Мне казалось очень важным вспомнить их самому, чтобы лишний раз не делиться сокровенным с посторонними людьми.
Я проверил печку, которую топил с утра. Угли уже почти погасли, и трубу можно было смело закрывать. На всякий случай, я оставил минимальную вытяжку. Лучше немного замёрзнуть, чем сильно угореть.
Вообще-то, с подачи Алексея Дмитриевича я привык медитировать сидя. Но сейчас решил попробовать тот способ, которым пользовался Беглов.
Я переоделся в свободный спортивный костюм и лёг в кровать прямо поверх покрывала. Закрыл глаза и попытался расслабиться.
Моим пальцам тепло. Они расслабляются и тяжелеют. Дыхание ровное и спокойное. Ничто не тревожит меня. Я вижу перед собой гладь воды. Она подёрнута лёгкой рябью от утреннего ветерка.
Руки тяжелеют. По ним поднимается приятное тепло. Я не могу пошевелить руками, но это не тревожит меня.
Самое главное в этом деле — не уснуть, подумал я. Но даже эта мысль не помешала мне представить тёмную гладь летнего озера, широкие листья кувшинок, их белые и жёлтые цветы. Я увидел изумрудную стрекозу, которая села на цветок, взмахивая блестящими слюдяными крыльями.
Мои ноги расслаблены. По ним поднимается приятное тепло. Я не могу пошевелить даже пальцами ног.
Стрекоза вспорхнула с цветка и полетела вдоль берега. Внезапный порыв ветра пригнул к воде метёлки камыша. Шевельнули косматыми лапами тёмные ели на острове, который драгоценным камнем лежал посреди озера. С охотничьей базы на другом берегу донёсся еле слышный собачий лай.
А затем я без всякого перехода очутился у себя на кухне и увидел Жмыхина. Он выглядел почти так же, как в тот раз, когда приезжал ко мне в Черёмуховку. Только лицо его похудело и было бледным.
— Приготовил я тебе сюрприз, Андрей Иваныч! — сказал Жмыхин, и зло усмехнулся.
Собаки на базе залаяли заливисто и близко. Я хотел выйти мимо Жмыхина на улицу, но егерь схватил меня за рукав и принялся трясти.
— Андрей Иваныч! Андрей Иваныч!
— А?
Я открыл глаза и увидел прямо над собой испуганное лицо Фёдора Игнатьевича.
— Андрей Иваныч! Жив?
— Что случилось?
Я вскочил с кровати, и председатель отпрянул.
— Что вы здесь делаете?
— Так по делу к тебе зашёл. В окно стучу, собаки лают-заливаются. А ты на кровати лежишь и не шевелишься! Я думаю — не дай бог, помер Андрей Иваныч! А дверь-то открыта! Ну, я в дом, и давай тебя трясти! Ну, жив, слава богу!
— Да с чего мне помирать?
— Мало ли! Тут никто не знает — что и с чего. Слушай, ну и крепко же ты спишь, а! А почему одетый?
— Да я устал что-то, прилёг на минутку и заснул.
— Ну-ну!
Я потряс головой, приходя в себя. Что за ерунда мне снилась? Посмотрел на часы — ничего себе! Сорок минут спал. Гипнотизёр!
— Фёдор Игнатьевич, чаю хотите?
— Чаю? Это можно. Чай — это хорошо. А ты слышал, что по деревне болтают, Андрей Иваныч?
— Нет, не слышал. А что болтают?
— Да так, ерунду всякую. Вот поймать бы того, кто эти слухи распускает, да язык бы вырвать!
— Что за слухи-то, Фёдор Игнатьевич? — спросил я, наливая в чайник воду.
— Да какая разница? — непоследовательно ответил председатель. — Один ляпнет глупость, а остальные повторяют, как попки! Ты лучше скажи — поедешь со мной во Мгу?
— Когда? — удивился я.
— А сегодня! — решительно ответил председатель. — Машину у Володьки отберу, Валерку Михайлова за руль посажу, и поедем! Втроём управимся.
— Погодите! Что-то я со сна плохо соображаю. Зачем нам во Мгу ехать?
— А, я же тебе не сказал! Поговорил я с Таниной бабушкой. Не медсестра это оказалась, просто однофамилица. Но дело не в этом. Она до пенсии зоотехником работала. И опытный зоотехник, скажу я тебе! Наши, совхозные, ей в подмётки не годятся! Вот я и уговорил её переехать с внучкой в Черёмуховку.
— Так это вы для них дом строили?
— Ну, а для кого же? Думаешь, мне совхоз просто так материалы и рабочих выделил?
— А я слышал...
Я вовремя прикусил язык, но Фёдор Игнатьевич снова вскинулся.
— Что ты слышал?
— Да так, чепуху полную.
— То-то и оно, что чепуху! Болтают, не пойми, что! А мне потом как людям в глаза смотреть?
Председатель разошёлся не на шутку, но я его остановил.
— Кружку опрокинете, Фёдор Игнатьич! Сейчас я вам чая налью.
Я разлил по кружкам горячий тёмно-коричневый чай, придвинул Фёдору Игнатьевичу сахарницу и вазочку с сухарями из деревенского магазина.
— Пейте, пока не остыл. Только, Фёдор Игнатьевич... не смогу я сегодня с вами поехать — мне нужно Катю с электрички встретить.
— Катя приезжает? — оживился председатель. — Так это ж совсем другое дело! Конечно, поезжай, встреть! А с переездом я и без тебя управлюсь. Только завтра чтобы как штык были в сельсовете, понял? Оба, и без отговорок! Дело у меня к вам есть важное.
— Конечно, Фёдор Игнатьевич! Прямо с утра и зайдём.
— Ага! Вот и хорошо! Ну, ладно — побегу я. Дел невпроворот! Да ещё переезд этот!
— Так, может, после праздников, Фёдор Игнатьевич? — спросил я. — Спокойно, без спешки?
— Нет, Андрей Иваныч, так не пойдёт! Пусть уж Таня с Ниной Егоровной нашу деревню праздничной увидят. Им ведь тут жить. А новое место — оно как? Каким его увидишь — таким и запомнишь! Ну, давай! Побегу я. А за чай спасибо.
Я проводил Фёдора Игнатьевича и не на шутку задумался над его словами. Как увидишь — так и запомнишь? А ведь, и вправду. Какой я впервые увидел Черёмуховку?
