Доктор 3 (СИ) - Афанасьев Семён (читать книги полные txt) 📗
— А у него нет проблемы с самооценкой, — отвечает Лена на мой вопрос вместо Юры, не стесняясь его самого, сидящего тут же. — И ресурс психики лично ему достался просто шикарный.
— Ни грамма. — Кивает Юра с полным ртом, подтверждая слова Лены. — Во-первых, я не претендую на равенство позиций, мне на своей вполне комфортно. А потом, Саня, открою секрет. — Юра демонстративно наклоняется и почти шепчет. — Я ни у кого ни копейки в этом мире взаймы не прошу. Работаю строго в белую, никому ничего не должен, зарабатываю около… Зарабатываю нормально, пфех. Пять долларов, — и он победоносно смотрит на меня.
— Видимо, нужно понимать контекст. Я не в курсе этой шутки, — ровно отвечаю, глядя ему в глаза. Это он меня сейчас типа на прочность пробует, или что?
— На грамме. — Завершает Юра после чеховской паузы.
— Всё равно ни о чём, — улыбаюсь уголком рта. — Без общего объёма, цифра ничего не говорит.
— В среднем, пятьдесят кило в месяц. — Теперь уже совсем серьёзно говорит Юра. — Всё в соответствие с отчётностью и закупами металла.
— Снимаю шляпу, — присвистываю.
— Пятьдесят кило металла, — снисходительно улыбается Юра, выделяя интонацией последнее слово. — Золота то есть. Серебро в эти пятьдесят кэгэ не входит. На серебре по доллару на грамме, если что.
— Его должно идти раз в десять больше, — высчитываю на ходу, вспоминая, что читал о рынке банковских металлов.
— Должно было бы, — удивлённо глядя на нас с Леной, кивает Юра, — если бы мы работали на свадебные подарки, на «кыз узату» и прочее в национальном стиле. Но у нас чуть другой профиль, серебра может с центнер вываливается, так, для ассортимента. Не в двадцать раз больше, увы.
— Ничего себе, — впечатляюсь, ничего не изображая. Говорю, что чувствую. — Сто тысяч ненашими на серебре, как по мне, более чем достойно.
— Да ну, ты просто молодой ещё, — отмахивается Юра. — Саня, это для работяги или для того, кто на зарплату, это да, сто штук — целый мир и целый бизнес. А я уже могу себе позволить не напрягаться на темы, которые мне не интересны. Сколько бы они денег ни давали. Всё равно всё потратить не успеешь…
— Не понял?
— Работаю только в своё удовольствие: плавить металл люблю. Шлифовку и полировку люблю. Люблю технологии новые внедрять, у меня японский автомат плавки — лучший в стране. Да и в регионе, пожалуй… На серебре отрабатываем модели и кое-какие навыки у персонала. Ну плюс на подарки: у меня любой с плавки, шлифовки или полировки до пяти изделий в месяц имеет право брать бесплатно, только в журнал сам пусть запишется, что именно он взял. Чтоб потом по учёту всё сошлось.
— Без учёта веса? — снова удивляюсь.
— Без, — кивает Юра. — Да что там учитывать… у нас в ассортименте самая тяжёлая вещь из серебра — чайная ложка младенцу. Семнадцать грамм. Даже возьми он пять ложек в месяц… С меня не убудет. Серебро обходится по доллару за грамм в среднем, — поясняет Юра.
Женщины, отходившие, видимо, в туалет и мужчины, сопровождавшие их, уже вернулись и с интересом слушают пояснения Юры.
— А какой тогда основной бизнес, если не секрет? — спрашивает одна из подруг Зои Андреевны. — Если центнер серебра — это так, разминка?
— Во-первых, камни. — Серьёзно говорит Юра. — Именно у нас в стране, да и у северных соседей, куда мы половину продаем, серьёзные люди сейчас голый металл не берут. Предпочитают с камнями. Во-вторых, по нашей с Робертом стратегии, мы стали брать подряды на добычу. Вот в том году в Таиланде брали на границе самой, там ещё Грановский с автоматом отстреливался неделю, хе-хе…
— Да ну? — недоверчиво поворачивает голову Бахтин. — Прямо война в джунглях?
— Не война, — Юра серьёзно смотрит Бахтину в глаза. — Но если хочешь мыть нормальный сапфир, а не пыль и не крошку с песком в середине, то это надо далеко в джунгли. Работа вахтенным методом. Вертолёт забрасывает партию раз в две недели, забирает, соответственно, через четырнадцать дней. Партия рассыпается по окрестностям. Если у тебя масть идёт — можешь к вертолёту через четырнадцать дней и не успеть. Тогда либо ждёшь ещё две недели, либо топаешь сам по джунглям. Это километров под четыреста, конкретно в том случае было…
— А Грановский кто? Знакомая фамилия, — спрашивает Бахтин, обращаясь к отцу Лены.
— Ты не знаешь, — отрицательно качает головой Роберт Сергеевич. — Полярный семь, с Северного Флота. Капитан второго ранга. Был. Сейчас у нас, на технолога выучился. На добыче сортировкой прямо на месте занимается, чтоб не всё в город везти, там можно мимо завода огранки… гхм, потом расскажу…
— У Грановского на добыче попёрло, он к вертолёту даже торопиться не стал. Нам по радиостанции отбил, что своим ходом выберется. — Продолжает Юра. — Когда шёл обратно, с собой нёс, что добыл. Вот его по пути на упитанность пару раз щупать пытались какие-то местные… автоматы там именно нам разрешены, если лицензия в порядке. А стрелять Валера умеет, хе-хе.
— А ещё что? — деликатно напоминает подруга Зои Андреевны, видимо, больше интересуясь Юрой, а не бизнесом. — Кроме добычи?
И не скажешь ведь ей, что он с подругой Лены живёт. Хотя, Лена это только что сама на всю беседку объявляла.
— Ещё копии, — поворачивается к ней Юра и лучезарно улыбается. — Бывают эксклюзивные модели Картье, Даши Намдакова, Тиффани и так далее. Не путайте с их же массовкой… Вот если эти вещи разобрать на металл, камни и работу, получится, что металл и камни и половины номинала не тянут. Раз в несколько дешевле стоят.
— Работа же нематериальная? — влезаю с вопросом. — Как она может так дорого стоить?
— Вот спроси у них, — смеётся Юра, следом за ним начинают веселиться остальные. — Я тоже считаю, что брать за работу четыреста или шестьсот долларов на грамме — ни одна модель столько не стоит. Даже супер эксклюзивная. Потому мы можем либо сделать точную копию с такой модели, если дадите на время оригинал. Да даже при вас копию откатаем… Либо, если есть только фото, строим по фото модель сами, отливаем пробник, прикидываем расположение камней, номенклатуру. Например, в Питере сейчас модно в некоторых тусовках вместо сапфира танзанит ставить… Вот в некоторых авторских моделях, которые мы с Картье драли, именно в этом году вместо сапфиров танзаниты ставили.
— А это разве законно? — кокетливо спрашивает подруга Зои Андреевны.
— Более чем, — отвечает Юра, сооружая ещё один бутерброд. — Начнём с того, что, по патентному праву, модели ювелирных изделий защите от реплик не подлежат. Это если вообще за закон говорить. А если по жизни, то самая классная модель года с двухтысячного эксклюзивной живёт ровно до первой выставки. Потом на неё уже через месяц можно по всему миру китайскую гипсовую опоку за полдоллара в любой оснастке купить. — Юра окидывает взглядом окружающих и добавляет, — ладно, вам детали не интересны…
— И что, копия будет точной? — почему-то волнуясь, спрашивает вторая подруга Зои Андреевны.
— Более чем, — авторитетно кивает Юра. — Могу рассказать технологию. Берём оригинал с него в резине мастер-модель…
Дальше следует пространная инструкция по техпроцессу, которую, однако, все слушают с интересом.
— …суть вот в чём: копия от оригинала НЕ ОТЛИЧАЕТСЯ, если спектральный анализ не делать. Да и то… Поставщики лигатур, если что, одни и те же на рынке, что у нас, что у Тиффани, — трёт затылок Юра. — Кстати, самые первые копии знаете кто стал заказывать?..
В этом месте Роберт Сергеевич, стоя за спинами дам, широко открывает глаза и, глядя на Юру, подносит один указательный палец к губам, а второй к виску.
— … Ну, кто — не важно, — быстро поправляется Юра, — главное зачем. Вот первые копии вообще заказали те, у кого как раз оригиналы на руках были. Но носить оригинал за двадцать пять тысяч каждый день стремновато. Особенно если они по фитнес центрам, бассейнам, саунам шатаются целыми днями. Где это всё снимать надо и не пойми где оставлять на время процедур… Вот они копии и заказали, чтоб копию носить на повседневку; а с колье за двадцать пять штук или с браслетом за одиннадцать по будням не бегать. По их заказу, с их образца, делалась копия из платины, золота, брилов, сапфира, порой даже более высоких характеристик, чем оригинал. Как сейчас помню, у кое-кого из европейцев стояли брилы-троечки, это чистота и цвет три-три в российской шкале. А мы двоечки в копию поставили. Два-два то есть. Получается, копия вышла из более дорогих материалов. И стоила неотличимая копия, с более качественными брилами, четыре тысячи, вместо одиннадцати или тринадцати, не помню уже.
