Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Ну, хорошо.
Глава 9
Вы знаете, сколько в стольном граде Санкт-Петербурге питейных заведений? Нет, не роскошных рестораций, которые знатные и богатые господа посещают с тем, чтобы, пообедав, поговорить о политике или делах с людьми своего круга. И не заведений попроще, где подгулявшие молодые гвардейские офицеры устраивают свои попойки, после чего едут к девицам нетяжелого поведения. И даже не те, завсегдатаями которых бывают чиновники средней руки или купцы. Нет, я спрашиваю о простых трактирах, кабаках и кухмистерских, где можно встретить кого угодно — от извозчиков и студентов до офицеров столичного гарнизона и жуликов всех мастей. Где можно не задорого взять миску жирных щей или студня, а к ним для аппетита чарку прозрачнейшего хлебного вина и, выпив его одним махом, закусить крепко посоленной корочкой. Потом хорошо пообедать и идти дальше по своим делам. Или же напротив — устроить попойку, заказав балалаечников или даже цыган, и выплясывать в пьяном угаре под разудалую музыку, а потом забыться, уткнувшись лицом в поднос, из которого давеча подмигивал запеченный поросенок, а теперь не осталось даже костей.
Десятки, а может сотни? Да кто же их считал, кроме чиновников акцизной палаты!
В одном из таких заведений и собрал свою тройку студент Григорий. Сегодня он был при деньгах, поэтому на столе отдельного кабинета стоял штоф полугара, большая миска жареной корюшки, а ещё грибочки, малосольные огурчики и ещё какая-то закуска, под которую так хорошо идет холодная водка.
— Угощайтесь, — тоном радушного хозяина предложил он Аркаше с Максимом. — Нынче мы, братцы, гуляем.
Мастеровой с удовольствием обвел взглядом раскинувшееся перед ним великолепие, особо отметив запотевшую бутыль и, плюхнувшись на продавленный диван, спросил:
— Что празднуем?
— А ничего! — беспечно отозвался Гришка. — Что, я не могу с хорошими людьми выпить?
— И то верно. Ну, наливай тогда, что ли?
— О. Это по-нашему!
Самый младший из присутствующих — Аркадий — с лёгким содроганием смотрел, как прозрачная жидкость с бульканьем наполняет чарки и внутренне поежился. Прежде ему не приходилось иметь дело с водкой и весь его куцый опыт в питейном деле заключался в бокале шампанского, дозволенного ему родителями на помолвке сестры, да в початой бутылке мадеры, умыкнутой им из буфета, и распитой с приятелями — таким же безусыми мальчишками.
К тому же, гимназистам было строго-настрого запрещено посещать подобные злачные места и, если бы его застали, последствия были бы куда хуже, чем в тот злосчастный день, когда отец обнаружил пропажу вина и безжалостно выдрал его ремнём. Однако же отказаться и навсегда потерять авторитет в глазах товарищей было куда ужаснее, и он безропотно протянул руку к протянутой ему чарке.
— Ну, товарищи, давайте выпьем за успех нашего благородного дела, — немного пафосно провозгласил Григорий и все дружно выпили.
Холодная водка поочередно обожгла глотку, затем пищевод и, проследовав вниз, разожгла пожар в желудке неофита. Аркаша с непривычки закашлялся, но заботливые друзья тут же пришли ему на помощь.
— Так-так, молодец, а теперь закуси… да, лучше всего грибочком…
Наконец, дыхание было восстановлено, и Аркаша с благодарностью посмотрел на приятелей.
— В первый раз? — участливо спросил Гриша.
Гимназист хотел было притвориться более опытным, чем был, но духу соврать не хватило, и он только кивнул головой.
— Ничего, дурное дело — нехитрое, — поспешил успокоить его Максим, а затем взял за хвост жареную рыбинку и целиком отправил себе в рот.
— Ещё? — спросил студент, разливая водку.
— Нет-нет…
— Да брось, дружище! Первая — колом, вторая — соколом, а третья — мелкой пташечкой, — засмеялись приятели на протест мальчишки.
И впрямь, следующая чарка пошла значительно легче, на душе стало гораздо радостнее, вероятность того, что сюда занесет инспектора учебных заведений — крайне невелика, так что дальше молодой человек пил, не задумываясь о последствиях. Невпопад смеялся чужим шуткам, пытался рассказывать занимательные истории сам, не заботясь при этом, слушают его или нет.
Его старшие друзья были куда крепче на выпивку и потому, глядя на гимназиста, лишь снисходительно посмеивались, сами продолжая разговор.
— Что слышно от Ипполита? — тишком поинтересовался Максим.
— Ничего, — отмахнулся студент. — Всё требует найти этого… как его, чёрта, Будищева! А где его найдешь? Ей богу, весь Питер обыскал, а даже следа не попалось!
— Так деньги тебе не Крашенинников дал?
— Какое там! Мамахен расщедрилась. Вспомнила, что у неё сын есть. Теперь гуляем.
— Что ж со своими не стал?
— С какими своими?
— Ну, со студентами, с господами…
— Брось! Какие они мне свои? Болтуны, позеры, дешевки! На словах все готовы хоть сейчас на алтарь революции, а как до дела, так никого не найдешь. Нет — вы мои единственные товарищи. С вами — и погулять, с вами — и на эшафот.
— И с ним тоже? — Максим с ухмылкой кивнул на всё более пьянеющего Аркашу.
— И с ним! Ты не смотри, что он ещё сопляк. Случится надобность — и для него найдется дело.
— Ну-ну.
— Не веришь?! — вскипел студент.
— Ладно, поживем — увидим, — примирительно отозвался мастеровой. Затем, опрокинул ещё чарку, неожиданно подмигнул и, подвинувшись вплотную к собеседнику, спросил: — А знаешь, отчего ты Будищева не нашел?
— Отчего?
— Не там искал!
— Как это? Объяснись!
— Да так! Вы его среди «чистой публики» искали, а он на фабрику господ Барановских поступил.
— Но кем же?
— Гальванёром.
— Простым рабочим?!
— Ну, да.
— Но как же это! Ведь Искра говорила, что видела его в костюме, покупающим галстук и с какой-то дамой…. Да не ошибся ли ты?
— Мудрено ошибиться с таким описанием. Суди сам. Мы знаем, что он — полный георгиевский кавалер. Отлично стреляет, ловко дерется, ведет себя независимо. Конечно, случая проверить, каков он в стрельбе, не было, но в остальном — всё сходится. Думаешь, в столице много Будищевых с такими приметами?
— Но, чёрт возьми, почему же ты молчал? Ведь теперь надобно сообщить Ипполиту…
— А куда торопиться?
— Ну, мало ли, вдруг он опять исчезнет!
— Из околотка?
— В каком смысле? — не понял студент.
— В том самом. Куда ему, болезному, из тюрьмы деваться?
— Час от часу не легче! Но как же он там оказался?
— Мастеру тамошнему в морду дал.
— Но за что?
— Да кто его разберет. Одни толкуют — просто не поладили, другие — что солдатик наш за избитого мальчишку-ученика вступился.
— И что же?
— Как что, известное дело — мастер хозяину завсегда ближе, потому как это его — верный цепной пёс. Вызвали полицию, да и вся недолга!
— Потрясающая история.
— А то! За такое не грех и выпить, как считаешь?
— Поддерживаю, — все ещё не веря удаче, покачал головой Гриша и повернулся к гимназисту. — Аркаша, ты как?
Оказалось, пока они с Максимом беседовали, молодой человек изливал им душу. Однако, несмотря на состояние, скоро сообразил, что его не слушают, после чего обиделся и затих. Но на прямой вопрос, все же развернулся и, пьяно всхлипнув, заявил:
— Я люблю Искру. Она такая… такая… эх, вы!
Приятели на мгновение остолбенели от подобного признания, а потом дружно расхохотались. Выпив и закусив, они принялись подшучивать над незадачливым товарищем, вгоняя его во всё большую меланхолию. Наконец, увидев, что тот готов заплакать, насмешники угомонились, но тут за их занавеску заглянул половой и вполголоса спросил — не прикажут ли господа кликнуть девушку?
— Какую ещё девушку? — не понял Максим.
— Зови! — тут же отозвался Григорий, первым сообразивший, о чём речь и пока слуга ходил за проституткой, принялся что-то втолковывать приятелю.
— Ты думаешь? — недоверчиво переспросил тот.
— Конечно! Подобное должно лечиться подобным.
