Князь Угличский (СИ) - Уточкин Владимир Николаевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Сойдя с коня, я подошел к своему старому учителю латыни под благословление, приложившись к его длани, снова забрался в седло. Что-то надо сказать?
— Бог с вами, люди! Я всегда старался сделать вашу жизнь лучше, так будет и впредь. Государь нетерпим к врагам своим, но сердцем скорбит за народ свой. Спаси Христос!
Мне сзади кто-то из свиты передал кошель с монетами и голосом боярина Лапушкина сказал:
— Брось народу милостыню, пусть порадуется.
— Не надо. — Отказался я. — Сии люди пришли не копейки ради. Пришли увидеть князя свово. — Не хотел я видеть, как люди мои за копейку дерутся и в грязи ползают
Через расступившихся людей я проехал в кремль. Велел объявить в воскресенье гульбище для горожан, накрыть столы и выкатить несколько бочек вина, упредив всех, чтоб пили в меру, а ежели кто упьется как мамонь, того по правилам города Углича накажут работами.
На следующий день разбирался с угличскими делами. Наперво поехал в типографию. Рядом с черной от времени церковью Великомученика Георгия, слева от Хлебной площади стоял, белея свежим срубом большой княжий амбар, забитый закупленным Жданом хлебом, все житницы кремля уже были полны продовольственных запасов. Вот вблизи амбара, через дорогу и размещался княжий печатный двор. Прямоугольное подворье было обнесено высоким дощатым забором. Длинная изба, крытая дранкой, тянулась с западной на восточную сторону, и имела большие окна. Ориентация главным фасадом на юг обеспечивала максимальное время освещения работной избы солнечным светом. На дворе, кроме избы, стоял небольшой кирпичный домик с трубой и амбар возле забора. Встречать вышел Головин с давешними мужиками.
— Здравствуй Семейка Владимирович. — Поприветствовал я подьячего.
— Здравия тебе на многие леты, государь. — С поклоном произнес он.
— Ну, хвались печатным делом.
— Вот государь. Печатный двор угличский, сие плавильня для литер составных, для береженья от огня устроена она в кирпичном доме отдельном. Там — указал он на амбар, — запасы бумаги твоей мануфактуры выделки, вельми белой и для печати зело пригожей, такоже краски, кожи и прочее, чего для дела нашего надобно, храниться. Готовые книги мы отдаем в крепость твою. В печатную избу прошествуй, сделай милость.
Но вперед меня прошло двое рынд, а за ними уже я и остальное общество. Длинная изба, была поделена проходом на две части. С южной у окон располагались столы, на которых лежали металлические доски с пропиленными выемками, куда мастера вставляли металлические литеры, набирая строки, в дальнем углу от входа располагались места резчиков по дереву. По другую сторону широкого прохода, напротив столов, стояло двадцать прессов для печати страниц.
— Таковым обычаем творим, — начал объяснять технологию печатного дела Семейка. — Наперво берем рукописный текст и смотрим, чтоб ошибки, какой не было, либо нелепицы. Переписчики разные случаются: внегда справные, бывают и безрукие да неграмотные. Опосля на изложницах набираем листы книжицы постранично, изначально первую, за ней вторую и так покуда все давильни не заняты. При том кажную страницу сперва читаем и первую со следующей сличаем, дабы не было замятни в тексте и не попутать случаем страницы. Эдак по сорок-шестьдесят страниц печатаем за раз.
— А как множество таковое выходит? Давилен же двадцать всего?
— Так изложниц сколь хочешь можно набрать, и по две страницы на развороте получаем зараз. В энтом деле главная сложность страниц не попутать. Резчики творят картинки на досках деревянных к книжкам, коли потребно. Опосля все листы прошиваем и в кожу толстую клеим.
— На страницах число листа ставите?
— К чему сие?
— В книге яз видал латинской, лист отдельный с прозванием "Содержание". На том листе в строку писано название главы и дальше в столбик номер страницы. Коли читателю надобна определенная глава, он может по номеру страницы быстро найти её.
— Не слыхал яз об том. Но мысль дельная, надобно нам таковую методу принять. Но княже, прости, царевич в нынешний набор нельзя вставить ужо таковую страницу. Иль в ручную цифири прописать, коли прикажешь и отдельно тогда вшить и содержанию.
— А какую книгу печатаете?
— С Божией помощью, вторую книгу по лечебному делу кончаем, коею Баженко привез.
— В таковую книгу надобно сие соделать. То для всех людей великая польза будет.
— Сделаем государь.
— А когда заканчиваете?
— Через седьмицу будет.
— Яз столько не смогу ждать, сеунчем опосля Федор тиун пришлет.
— Мы можем не спать не есть, бо вборзе доделать книгу сию.
— Нет, приказываю работать как всегда. Мне та книга важна, но седмицу терпит. Не желаю яз, чтоб труд великий из-за ошибки второпях испорчен был. Лучше скажи, каковые книги напечатал на своем дворе.
— "Арифметику арабскую", что яз написал — двадцать книг, "Фортификация. Тайны линейного искусства" Жана Эррара де Бар-ле-Дюка, что о прошлом годе аглицкий гость Джакман из-за моря привез — двадцать книг, зело тяжких трудов стоила сия книжка. "Устройство человеков", что Баженко с собою все время таскает — сто книг, как ты княже, то есть царевич, указывал. И вот ныне завершаем вторую лечебную книгу "Причины болезней человеков, изнутри и снаружи приходящие" тако же сто штук.
— Ты вот что как закончишь труд сей, допечатай свою арифметику ещё двести книг.
— Зачем так много, государь?
— Желаю яз школы открыть вскорости, там по твоим книгам казать будут грамоту недорослям. Тебе Баженко передавал мой приказ написать грамматику по дьяческому способу письма?
— Передавал, государь, да все в хлопотах, исчо не дописал яз.
— Допиши. И издай столько же как и арифметику свою. Да, "Фортификацию" можно будет допечатать?
— Теперича по приказу твоему тиснем сколь надобно. Доски с рисунками в амбаре хранятся.
— Ну и хорошо. Яз самолично сей труд прочту, и решу, надобно ли нам исчо книжек этих.
Попрощавшись, отправился к стекольной мануфактуре. Производство значительно расширилось, продукция представляла собой в основном литье в формы. На выход шли прозрачные и цветные бокалы для вина, рюмки, стаканы и тому подобное. Изделия не успевали остывать, купцы выхватывали готовые партии практически из рук. Осмотрев производство и наградив лучших стекловаров, взял для подарков специально приготовленные лучшие авторские, так сказать работы, а также яркий разноцветный бисер.
На полях стояла сушь, редкие дожди не могли напитать пашни. Совет Фролки Липкина не сеять в нынешнем году хлеб, спас посевное зерно, лен на полях упрямо зеленел и была надежда собрать его в достаточных количествах для моих задумок, а коли не вызреет на бумажную мануфактуру в качестве сырья любой сгодится.
В Угличском кремле посетил Зеркальную мануфактуру. Стенька развернул производство как смог. В месяц мастерская выдавала восемь ростовых зеркал и девяносто штук листового стекла. Вся продукция шла в Москву. Заказав для подарков, нарезать из битых зеркал узкие полоски и выточить в размер стеклянных кружков покинул мастерскую.
Вечером из бумаги, стекла, зеркал и бисера собрал калейдоскоп. Игрушка вышла великоватой размером, но эффект все равно был убийственный. Ксюша осталась, скажем, так вельми довольна прототипом. Надо сделать такие же племяннице царевне Феодосии, маленькому сыну Годунова Федору, и любимой жене, только трубки заказать красивые.
Наутро перед выездом призвал к себе Стеньку Михайлова и, напомнив про взрыв в Химической избе дал ему задание найти в малых количествах бумагу или вещество, чтоб от удара взрывалось. После чего продолжили путь к столице.
Дорога к Москве по сухому и пыльному большаку ничем примечательным не отметилась. Наверное, уже и охрана столь большая была не нужна. Официальное объявление наследником государя само служило незыблемой бронёй.
В столичном городе наш отряд не вызвал эйфории в народе. Московские жители знали меня мало, ведь почти все время я проводил в уделе.
