Задолго до Истмата - Беразинский Дмитрий Вячеславович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Вселенский Собор проходил в Малой палате государева дворца. Больной патриарх Адриан предоставил право ведения Собора митрополиту Михаилу. Тот испросил божьего благословения и взял быка за рога. Суровым голосом, без обязательной в таких случаях тетрадки-склерозника, он заговорил о трудных временах и двусмысленном положении Православной Церкви, которую некоторые ее представители низводят до заурядной роли в жизни общества. Соприкасаясь с духовником, человек обязан думать о возвышенном: о христианском смирении, милосердии божьем и спасении своей души. А многие священнослужители не в состоянии заботиться даже о собственном опрятном виде; в адрес патриарха приходят жалобы на мздоимство и склочность, гордыню и элементарную неграмотность, лень и невежество многих иереев, особенно окраинных епархий.
На этом архиепископ Холмогорский Афанасий многозначительно кашлянул. Проснувшийся патриарх умиленно посмотрел по сторонам и перекрестился. Все последовали его примеру. Немного выбитый из колеи отец Михаил продолжал гневную отповедь.
Некоторые из здесь присутствующих, имеющие ангельский чин, свершают поступки, такого чина недостойные, а именно: входящее в систему уклонение от своих прямых обязанностей, присвоение значительного количества монастырских земельных, съестных и прочих богатств, пьянство и прелюбодейство, мужеложство и зоофилия. Доколе Русская Православная Церковь будет служить посмешищем? Доколе иереи, грешные более прихожанина, будут отпускать грехи его? Доколе среди служек божьих будут процветать пьянство, бляжья жизнь и курохватство?
Среди духовенства поднялся ропот. Некто, наскоро назначенный в чин патриаршего наместника, вздумал упрекать архиепископов и митрополитов, рукоположенных еще Никоном и поддерживаемых Иоакимом. Митрополиты, грозно гудя, аки улей пчел, сердито посматривали из-под лохматых бровей. Приятель архиепископ Афанасий глядел насмешливо, как бы говоря: «Сдюжишь ли с этим непокорным стадом, справишься ли?» Владыка принялся собирать волю в кулак, чтобы этим самым кулаком пришибить смуту в зародыше, но вдруг рядом раздался властный голос:
– Молчать!
На кафедру взобрался граф Волков, командир Лазурного Корпуса, полковник мобильной пехоты. Он был одет в парадный мундир: китель и галифе темно-синего цвета, зеркально начищенные сапоги и заломленную а-ля «Люфтваффе» фуражку с таким же темно-синим околышем. Глаза из-под фуражки смотрели недобро – серая сталь их, казалось, замораживала при одном только взгляде. Под этим взглядом присмирели даже самые недовольные. Один лишь владыка Холмогорский прямо взглянул в глаза Андрея Константиновича.
– Ты кто? – удивленно спросил он. – Дивная птица, видать, не из местных.
Собор загалдел.
– Молчать! – повторил военный. – Обращаясь ко мне, употреблять вежливую форму местоимения второго лица, можно даже сослагательного наклонения! Я – граф Волков Андрей Константинович, командир Лазурного Миротворческого Корпуса, полковник. В моем корпусе я – царь, бог и дьявол в одном лице. В нем собраны авантюристы, бандиты, лихоимцы, стяжатели и подонки всех мастей. И если я ими командую, то управиться с вашим Собором – пара пустяков.
Полковник еще раз внимательно оглядел кресла с сидящим духовенством.
– Как скажут потомки: «В России две беды: дураки и дороги». И если я сегодня не услышу от вас положительного ответа по всем пунктам, то вскоре одна беда будет бороться со второй. Сие означает, что те, у кого хватит глупости мне сопротивляться, отправятся на расчистку снега. Каждый со своей братией. Пользы от вас, святые люди, как с козла молока. Мало и невкусно. Что глаза попрятали?
– Так ты, мил человек, объясни, чего хочешь от нас? – дерзнул задать вопрос архиепископ Афанасий, но, увидев покачивание головой владыки Михаила, поправился: – Чего бы желали от нас услышать?
– Минутку внимания, вам все расскажут... и покажут! – процедил полковник и сошел с кафедры.
Ошеломленный секретарь (незавидная роль которого досталась владыке Михаилу) наблюдал за полковничьим демаршем. Не сумев удержать Собор в узде, он вынудил полковника вмешаться и провести следующую часть по запасному варианту. Из-за колонны на кафедру устремился Ростислав Каманин, премьер-министр России. Премьера этого не признавала пока еще добрая половина бояр и духовенства, зато купечество и солдаты готовы были свернуть горы, только бы он подольше продержался у власти. Несколько быстрых указов, решительных и бесцеремонных, пара декретов об упорядочении налогов и бессистемно-глупых поборов, отмена некоторых налогов вовсе – этим он весьма расположил к себе низшие сословия и купцов черной сотни. Суконная и гостиная сотни, по русской привычке ругать новое, еще ворчали время от времени, но это было ворчание сытого пса на тележку мясника. А когда специальный указ царицы Софьи освободил раскольников от двойных податей, нового премьера старообрядцы едва не причислили к сонму святых земли русской.
Растерянный секретарь присел, а верзила Каманин уперся ладонями в столешницу аналоя и ехидным образом поинтересовался:
– Что, братцы-кролики, дожились? Православная Церковь переживает едва ли не худшие времена за всю свою шестивековую историю, а столпы ее – иереи – заняты решением своих личных проблем. Докатились? Миряне должны вытаскивать Церковь из зловонной ямы, куда она закатилась всего-то за пару десятков лет. Не стыдно?
– Стыдно, – ответил Афанасий, – но только мне одному.
– Неправда! – буркнул отец Михаил. – Мне как митрополиту Московскому особенно стыдно. Митрополит Димитрий вон тоже стыдится! Глаза красные!
Митрополит Ростовский встал со своего кресла:
– Мне нечего скрывать! Среди моих епископов если есть один, который не берет посулы за рукоположения, то я не ведаю о нем. Боярин правду говорит, доколе мы будем чваниться и непомерно задирать носы, не замечая грязь под нашими стопами! Худо у нас совсем стало! Когда до Никона, то Церковь Православная едина была, а нынче любой из воров купить сан священника могёт! Дать мзду архиерею – и делов! Рукоположит и приход даст на прокорм, тьфу!
Димитрий сел. Тотчас поднялся еще один священник.
– Митрополит Новгородский, Иов! – пророкотал он. – Кто смеет говорить на Православную Церковь, тот говорит супротив Господа нашего! Считаю, ангельский чин земному суду неподвластен, судить его дела может только Господь!
– Истинно! – воскликнули хором несколько голосов. Премьер улыбнулся нехорошо.
– Значит, по-вашему, истинно нарушать божьи заповеди! – зловещим шепотом произнес он. – Значит, по-вашему, истинно иерею жить в грехе? Истинно идти путем греха тому, кто призван Господом направлять заблудших на светлый путь? Истинно? Владыка Михаил, записывайте!
Первое. В недельный срок провести аттестацию ангельских чинов Священной комиссией в составе: премьер-министр Каманин Ростислав Алексеевич, патриарх Руси Адриан, митрополит Московский Михаил, архиепископ Холмогорский Афанасий, митрополит Рязанский Стефан Яворский. По итогам аттестации будет видно, какой путь выбирать далее.
Второе. В месячный срок со дня окончания Собора провести подобную аттестацию во всех епархиях, с ответственными за аттестацию главами епархий. Программу аттестаций составит вышеупомянутая Священная комиссия в течение двух суток. Работа Священной комиссии начинается с завтрашнего утра, сразу после заутрени.
Третье. Для контроля над аттестацией в епархиях избрать пятьдесят сакеллариев. Начальным над ними избрать Великого Сакеллария из чина не ниже архимандрита. Чин простого сакеллария должен быть не меньшим протоиерея.
Четвертое. На внеочередной Собор выносятся решения следующих вопросов: реорганизация Православной Церкви в сторону космополитизма, что и написано через страницу в Библии; признание права человека на свободу вероисповедания...
– Что за дурость! – вырвалось у одного из епископов. – Получается, что еретики, раскольники и всякие иноземцы с жидами будут иметь одинаковый голос с истинно православными!
