В начале пути - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Не пойму я тебя, Андрей Иванович. Ты никогда в лизоблюдстве замечен не был, а тут…
– Не был лизоблюдом и не буду. – Иной бы плечи расправил, подбородок вскинул, а этот только руки сцепил в замок, держа на столешнице, и говорит как-то устало, без напыщенности. – На Востоке есть страшное проклятие, и звучит оно так: чтобы тебе жить во времена перемен. Чехарда на престоле никоим образом не может пойти на пользу государству. При воцарении деда твоего сколько бед было, а потом, когда он начал ломать старые устои и насаждать новые? Вот казалось бы, все начало успокаиваться, со шведом замирились. Но пришел срок ему умереть, так и не завершив многих начинаний. Императрицей стала Екатерина, но и она быстро угасла. На престол взошел ты. Воспользовавшись твоей неразумностью, полезла наверх всякая грязь. Мне вообще удивительно, что в империи хоть что-то делается. Но вот ты наконец прозрел и, я искренне надеюсь, решил взять бразды в свои руки. Долгих тебе лет, Петр Алексеевич. Чтобы Россия подольше была под твоей рукой. Даже если ты не достигнешь великих высот, долгим правлением ты можешь дать стабильность. Это дорогого стоит, поверь. А Долгоруков еще послужит. Перекипит, как я перекипел, и снова в ярмо впряжется. Нам без дела никак нельзя. Закиснем. А тогда только один путь – в сырую землю.
– Спасибо, Андрей Иванович. За то, что долгу своему верен, спасибо. Как поболее таких, как ты, будет, глядишь, и управимся. Хотя… Не могу сказать, что ничего не стану делать. Ломать, конечно, поостерегусь, но и на месте топтаться не позволю.
– И правильно. Вперед нужно двигаться, так чтобы у всех этих Европ глаза повылазили. Дед твой начал, страху на них понагнал, так продолжи доброе дело, чтобы с руки у России ели.
– Значит, великой державой предлагаешь стать?
– Так начинание каково.
– А в том ли величие державы, чтобы всех в страхе держать? Может, все же в том, как народ в той державе живет?
– Хм. Эка ты, государь… Я в бытность свою начальником Тайной канцелярии в основном только делами по выступлениям против закрепощения занимался. А знаешь отчего? Да оттого, что ленив русский мужик, ему нужен хозяйский догляд и крепкий кнут. Без того никак он трудиться не хочет. Ему волю дай, так хорошо как на прокорм семье наработает, а то и того не сделает, будет только репу чесать.
– А если землю им раздать? Если свой надел появится, так ведь и интерес выйдет. Опять же, куда со своей землицы бежать, она крепче любых цепей привяжет.
Странный какой-то государь. Ох странный. А с другой стороны – молодо-зелено. Эвон, дед его наяву кораблями бредил, тоже за странного держали. А ныне? Флот на Балтике стоит, все ему уважение выказывают. Может, и этот чего учудит, что плечи от причастности к содеянному будут сами расправляться. Учить его надо, а ему трон в столь непростое время под седалище придвинули. А глазки-то как блестят. Не иначе как верит в каждое свое слово. И когда только о крестьянской судьбинушке призадуматься успел? Ах да, который день в селе мается, вот и навеяло, видать.
Ничего, подрастет – окрепнет, а мы в том поможем. Глядишь, и не остановится Россия-матушка, вперед пойдет под всеми парусами, как красавец фрегат по балтийской волне.
Рота преображенцев уходила из Иванова в Москву. Нет, никто не подозревал их в неблагонадежности. Тот злополучный выстрел на охоте Андрей Иванович отнес на счет неудачливых убийц. И, надо сказать, не без оснований. Савин излазил окрестности вокруг той берлоги и обнаружил следы лыж, очень похожие на оставленные наемниками, убитыми им. Преображенцы же должны были усилить позиции Ушакова в старой столице. Все же рота гвардейцев, на которых можно положиться целиком и полностью, дорогого стоит. А дела предстояли нешуточные.
Не сказать, что солдаты и их командир были довольны подобным оборотом, но им ничего не оставалось, кроме как выполнять приказ. Впрочем, среди них все же был один, который оставлял неприметное село, затерявшееся в глухих лесах, с тяжелым сердцем и чувством неудовлетворенности. Он, как никто иной, желал оказаться поблизости от императора, так как у него еще оставалось незаконченное дело.
Все началось четыре года назад, когда он впервые увидел Марию Александровну Меншикову, тогда еще помолвленную с Яном Сапегой. Влюбился он сразу же и бесповоротно, хотя и понимал всю безнадежность своей любви. Пусть он и дворянин, разница положения с семейством светлейшего была подобна пропасти. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Оно живет своей жизнью, и зачастую его пути не сходятся с разумом.
Потом была помолвка с Петром и, как гром среди ясного неба, падение всемогущего Меншикова, а как следствие, и всего его семейства. Однако влюбленного это не только не расстроило, но даже обрадовало. Если раньше у него не было никаких шансов обратить на себя внимание молодой красавицы и уж тем более заполучить ее в жены, то теперь все виделось не так мрачно. Да, Меншиковых сослали в Сибирь, но ведь ссылка не вечна и уж тем более там Марии Александровне ни с кем не составить партию.
Разумеется, шанс оставался призрачным, но все же он был. Главное – выждать и за это время добиться хоть каких-то успехов в карьере. Когда же опальным будет разрешено вернуться, то их положение уже будет не тем, что прежде. Никто из родовитых дворян не станет спешить в дом к Меншиковым, да и от былого богатства мало что останется. Ну не станет же Александр Данилович держать дочерей подле себя всю жизнь.
Но злая судьба распорядилась иначе. Пребывая в ссылке в Березове, 26 декабря 1729 года Мария Александровна умерла от оспы. Он узнал об этом только перед самым отбытием в этот поход. Словно в наказание за содеянное, Петр и сам заболел оспой, и его даже соборовали, но ему все же удалось избегнуть суда небесного.
Что же, раз так, то найдется тот, кто будет судить его здесь, на грешной земле. В пути он подбирал подходящий момент, чтобы нанести смертельный удар. И такая возможность представилась, когда неуемный Петр, предав искренне ему верного Ивана Долгорукова, отправился на охоту. В роте он считался хорошим стрелком, и до Петра было не больше пятидесяти шагов. И тем не менее он промахнулся.
От него не укрылось, что подручные Ушакова что-то заподозрили. Один из них начал проявлять интерес к двум плутонгам, сопровождавшим Петра на охоте. Никакого следствия не было, никого не вызывали на допросы. Вот только он не сомневался, что интерес бородача к гвардейцам не случаен. И вот когда он уже был близок к отчаянию и чувствовал на своем горле хватку Ушакова, когда, наплевав на осторожность, был готов сразить Петра уже не таясь, появились наемники.
Буквально на следующий день он почувствовал, что рука, уже вплотную приблизившаяся к его горлу, вдруг исчезла. Он не мог объяснить доподлинно, как именно он это понял, но был в этом абсолютно уверен. У него появилось дополнительное время, чтобы обставить все наилучшим образом и нанести удар неспешно, наверняка. Так, чтобы уже никакой дьявол не смог спасти императора.
Глава 6
Рано повзрослевший
Смена резиденции и переезд. В общем-то ничего особенного. Просто, поутру выехав из Зимнего дворца, после дневных дел вернуться в Летний. Дворец. Сильно сказано. Скорее уж – большой дом богатого бюргера. Разве только изукрашен лепкой, скульптурами, иными какими изысками, но если не знать, что это обиталище российского императора, то сразу и не догадаешься. Нет, здание вполне себе даже представительное. Да только в Санкт-Петербурге уже в достатке и таких, что превзойдут его и по пышности, и по вычурности, а главное по размерам.
Впрочем, это скорее от простоты в обиходе Петра Великого. У него в обоих дворцах не было даже зала большого для устройства пышного приема или ассамблеи. В этом случае он не стесняясь использовал дворец своего фаворита и первого губернатора столицы светлейшего князя Меншикова. Император так и называл дворец – Посольский.
