Любой ценой (СИ) - Хохряков Константин (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Есть.
Все по прежнему сценарию. Полицаи снова смещаются в сторону хаты, где полным ходом продолжается гулянка. Можно считать, что путь свободен.
— Вперед.
…Авангард переправился. За ними пошли остальные… Уложились в десять минут. Еще и смена не прошла, а мы уже на той стороне. Сейчас уходим подальше. Повезло предателям, что нам светиться не с руки. А то бы мы им показали, как Родиной торговать.
Глава 7. Спасенный
Уходим все дальше на юго-запад. Так путь намного длиннее, зато двигаться можно быстрее, нежели с черепашьей скоростью ползти мимо выставленных там и тут постов и кордонов. Если верить карте, населенных пунктов поблизости нет, так что фрицам здесь особо делать нечего.
Похоже, накаркал! Где-то не очень далеко послышался шум автомобильного двигателя. Судя по направлению — приблизительно к западу от нас. Вот звук резко стих и почти сразу оборвался совсем. Стало быть, остановились и заглушили мотор. Без проверки такое не оставишь. Не по нашу ли душу пожаловали? Вообще, что у нас в той стороне находится? Кажется, что-то я такое помню… Проверим. Точно, на карте хутор обозначен. Наверняка гости именно туда пожаловали. Что же, вполне возможно. Глянуть, хотя бы одним глазком, придется. Там запросто лесник может проживать. На месте охотников я бы его обязательно порасспрашивал, а то и проводником подрядил…
— Группа, стой. Рассредоточиться, занять круговую оборону. Хохол, командуй. Лихо, Липа, Горец, Бугай — за мной.
Сейчас глянем, кого это нелегкая в наши края занесла. Одно могу точно сказать — явно не партизан. Те на машинах пока что не катаются… Недалеко уже жилье. Что это?! Дикий лай, а следом за ним очередь и визг собаки. Улавливаю обрывки команд на немецком и невнятные голоса. Подаю своим знак: рассредоточиться. С небольшим охватом приближаемся к хутору… Вот и он.
Деревянный дом, имеется сарай, вроде даже с сеновалом. Двор довольно большой, обнесен невысоким плетнем. Все верно! От кого в довоенное время отгораживаться-то было? Собачья будка, рядом валяется убитый цепной пес. Вот уж кто точно ни за что пострадал — за добросовестную службу.
У ворот стоит грузовик «Opel Blitz», возле которого покуривают два солдата. Около дома таких же человек пятнадцать тусуются.
А это еще что?! Двое немцев выволокли из дома старика, ну, может не совсем старика, просто так выглядит, тащат его к машине, попутно успевают избивать. Вон, вся голова уже в крови, непонятно только, откуда она идет. Следом из двери выбежала женщина лет пятидесяти, пытается помочь, вцепилась во фрица. Тот, практически не оборачиваясь, сноровисто и даже привычно с короткого замаха бьет ее затыльником приклада в голову. Тетка рухнула, как подкошенная… Зондеркоманда! Ну, гады! Хоть и нельзя нам этого сейчас делать, но вы сами напросились. Кто просил тетку-то убивать?
— Липа, твои — которые старика волокут. Всем: ни один уйти не должен. Огонь.
Виктор своих подопечных качественно приложил, не шевелятся даже. Да и наши четыре ствола: два автомата и два пулемета — без дела не стояли. От души поработали. Тех, которые во дворе были, причесали, осталось дом проверить.
— Горец! Давай пулей за остальными! Лихо, Бугай — на прикрытие! Липа, за мной!
— Есть!
Подбегаем к спасенному. Да-а! Хорошо его фрицы отделали… Вот и основная группа подошла.
— Хмурый! Осмотреть дом. Аккуратнее там. Док! Глянь женщину, может, еще жива, потом займись стариком. Боксер! Обыскать машину!
— Есть!
Что мы имеем? Живых гансов нет. Жаль! Их лейтенант многое мог бы прояснить… Внезапно из дома раздаются выстрелы, затем — звон разбитого стекла и треск дерева. Что-то или кто-то с шумом вылетает из окна и смачно шлепается о землю. Тут же раздаются звук прыжка и громкий мат:
— Лежать б… такая! Пристрелю!
— Что там у вас?!
— Да, вон! Эта скотина Чибиса ранила! Лежать, с-сука! Руки за голову!
— Док!
— Я!
— Что у тебя?
— Женщине не повезло. Старик жить будет.
— Посмотри еще и Чибиса.
— Есть!
— Командир!
— Говори, Боксер!
— Здесь в кузове рация, невредимая.
— Давай сюда. Паук, разберись с аппаратом!
— Есть!
Из дома выводят Петренко, поддерживая его под руки. Хорошего мало, ранение в ногу. Марков подходит ко мне.
— Как же так, Хмурый? Что там произошло?
— Да этот гад за шкафом прятался. Чибис его не сразу заметил, а тот давай отстреливаться, недолго, к счастью. Тут его наши и приголубили.
— Вы там расслабуху словили, что ли?! Я же предупреждал — аккуратнее.
— Виноват, командир!
— Ладно, что с вами делать? Крайних потом искать будем… Охранение выставь!
— Есть!
Подхожу к избитому, сажусь рядом с ним на скамью подле дома. Раны на голове Пименов уже обмыл, кое-как остановил кровь из разбитой брови. По уму, зашить бы нужно. Да в полевых условиях, где и как это сделать? Хватит давящей повязки с тампоном. Авось, зарастет. Главное — ручьем не льется. Немолодой уже седой мужчина, коренастый, невысокий. На лице небольшая, судя по всему, привычная уже щетина, как это бывает у стариков.
— С днем рождения тебя, отец! Не поспели бы вовремя — поминай, как звали.
— Спасибо, сынки! Вы кто? Не встречал еще никого в такой одежке.
— Свои мы. Разве не видно?
— Да, так-то, так. Вижу, что русские, только они разные бывают. Эта гнида тоже русским считается, — показывает на человека в гражданской одежде, обнаруженного в доме, — а на деле? — Взмахивает рукой. — Иуда!.. Матрену ни за что извели, ироды! — По лицу деда так и катятся слезы, сдержать, видимо, сил нет.
— Прости, отец. Не успели немного. Не рассчитывали на такую встречу. А мимо пройти совесть не позволила, хотя и не имели мы права себя обнаруживать. Что тут произошло-то? Из-за чего весь сыр-бор?
— Да, вот этот мерзавец немцев привел сюда. Сказал им, что мы с Матреной с партизанами связаны. Вот, чем мы ему насолили, ума не приложу. Староста он местный, из деревни неподалеку.
— А Матрена, кто она вам?
— Жена законная. Все же вы кто, хлопцы?
— Разведчики мы, отец. Наши, советские. Мимо шли, да стрельбу услыхали, вот и свернули посмотреть, что тут творится. Сам знаешь — фронт уже недалеко. А что ты в такой глуши-то живешь?
— Так я лесником еще с довоенного времени служу. Кого мне бояться, кроме этих? — кивает на связанного предателя. — Что, гаденыш, смотришь на меня так? Убил бы на месте!
— За чем же дело стало, отец? Держи!
Протягиваю ему пистолет, а сам настороже́, караулю каждое движение старика. Кто знает, какие тараканы у него в голове? А может, это вообще подстава?! Хотя и маловероятно, но все же… Дед берет пистолет, направляет на старосту. На лице отчетливо отражается внутренняя борьба… В конечном итоге, опускает оружие, смотрит на меня несколько виновато:
— Извини, не могу в человека, хотя в этого иуду и следовало бы, но не перешагнуть мне через себя. Бог его накажет.
Возвращает мне люгер. Если бы старик выстрелил в старосту, у меня бы еще могли остаться в нем сомнения. Если б он был подставкой абвера, без колебаний бы в предателя выстрелил. А так — ну не смог, не каждому дано это не в экстремальной ситуации. Хотя, проверять деда все же придется.
— Что дальше делать будешь, отец? Куда пойдешь? Здесь тебе оставаться нельзя. Сюда фрицы снова пожалуют. Если есть куда, мы тебя проводим.
— Я бы с вами пошел, Матрену только похоронить надо по-человечески.
— Не можем мы тебя взять с собой, да и не поспеешь за нами. Возраст и здоровье уже не те, чтобы по лесам лосем бегать.
— Да по лесу-то я, пожалуй, получше многих хожу. Служба у меня такая была. И вам когда что подсказать и рассказать могу. Здесь каждую тропинку знаю, все своими ногами исхожено.
Ну, что с ним прикажете делать? Оставить одного? Так немцы рано или поздно прищучат. Восемнадцать солдат, офицера и предателя-старосту деду не простят. Ладно, пусть пока с приданными останется. Они у меня больше в стороне отсиживаются. Может и от старика польза будет.
