Контрабандисты во времени (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич (книги без регистрации txt) 📗
– Хорошо, черт с вами! – закричал он, – давайте попробуем.
Крестьяне быстро утерли слезы и молча посмотрели на него, ожидая указаний.
У Демьяна в голове трепетали и путались два варианта удаления зуба – выбить сильным ударом или вырвать, используя инструмент. Какой из них выбрать он не знал. После некоторых раздумий он решил, что вырвать будет проще, тем более бить людей, и бить сильно он не умел. Но как? Инструментов для удаления он как раз и не купил. Да и как ими пользоваться? И потом он совсем не ожидал, что ему кроме торговли таблетками и пилюлями придётся дергать зубы. Ему вдруг пришла в голову мысль, что, если все так пойдет, ему, может быть, придется принимать роды. Но вспомнил – роды в средние века – занятие для повитух. Он облегченно вздохнул и, забывшись, хотел уже было достать смартфон, чтобы загуглить «Удаление зубов при воспалении десны». Но вовремя спохватился и отказался от этой мысли.
«Думай, думай Демьян!», – подбадривал он себя.
– Вот что парни надо его очень сильно напоить, до потери сознания. Пока он будет в отключке, ничего не соображая и не чувствуя, мы раскачаем больной зуб. Привяжем к нему веревочную петельку, и вы как следует, дерните своими здоровыми ручищами.
«Пациент», как назвал про себя крестьянина с больным зубом, Демьян, затих и напрягся. Но услышав, что предстоит дармовая выпивка, повеселел.
– Вино не пойдет, нужен крепкий спиртной напиток. Что-то вроде спирта. Что бы гарантированно свалило его с ног.
– Дух вина? – спросил один из крестьян.
– Spiritus Vini, – произнес Демьян, – да, он самый.
Демьян достал из коробки два флакона с антисептическим раствором. Посмотрел на «пациента» – здоровяк, такого не вырубишь двумя флакончиками. Можно добавить в алкоголь известный антигистаминный препарат, но это очень опасно. Во-первых, большая дозировка может привести к летальному исходу, а во-вторых, маленькая дозировка вызовет сильные галлюцинации и неадекватное поведение, что, того и гляди, обвинят в колдовстве. Демьян хотел предпринять вторую попытку, избавится от «пациента», но страдающий крестьянин имел такой жалкий вид, что у Демьяна не хватило силы духа выпроводить их за дверь. Поэтому он вздохнул и, кивнув кому-то невидимому, задумчиво спросил в пространство.
– Где еще можно взять хорошего Spiritus Vini?
Крестьянин, тот, что стоял поближе почесал затылок.
– Не знаю, уважаемый сеньор. Возможно в ближайшем монастыре за стенами Парижа в обители Бийет. Я слышал, монахи, там делают сию «воду жизни» и продают ее.
– Конечно, кто же еще будет в средние века делать крепкое бухло, как не монашеская братия, – усмехнулся Демьян, – а, что долго туда добираться?
– За день управиться можно, сеньор.
Крестьянин с зубом застонал. Теперь уже Демьян почесал затылок.
– Ок, сегодня мой первый день и по такому случаю я очень добр. Я напишу записку своему приятелю, думаю, у него есть немного Spiritus Vini. Знаете торговца книгами с рынка Мортен, господина Вормса?
Крестьянин утвердительно кивнул головой.
Демьян в самых учтивых выражениях свойственных французскому обществу средневековья составил записку, где просил месье Оле Вормса о великодушном одолжении, дать ему взаймы небольшое количество Spiritus Vini.
– Вот, – он протянул ему записку, – отнеси господину Оле Вормсу от меня.
– Не извольте сомневаться, обернусь быстрее молнии, сеньор, – сказал крестьянин, нахлобучил шерстяную шапку с воткнутой в нее деревянной ложкой и исчез за дверью.
Демьян радостно хлопнул в ладоши от того что удалось оттянуть неприятное событие.
– Ну что ребята можете пока передохнуть, а я пока займусь некоторой подготовкой.
Но не тут-то было.
Дверь открылась от мощного пинка. Склянки жалобно звякнули во всех углах аптеки, предчувствуя недоброе. В помещение не вошли, а ввалились трое очень хорошо одетых мужчин со шпагами и кинжалами на поясе. Один из них, самый крупный, нес на руках четвертого. Его окровавленный камзол, расстегнутый по всей длине, свисал подобно шкуре убитого медведя попавшего в руки неопытного охотника, освежовывающего свою добычу. Белая шёлковая рубаха, поддетая под камзол, залита алой кровью так обильно, что кровь стекала с гладкого полотна частыми каплями, орошая пол под ним, оставив лужицу. Спутанные длинные черные волосы облепили мокрое бледное лицо, имеющие синеватый мертвенный оттенок и на котором отсутствовали признаки жизни. Руки безжизненно свисали по обе стороны крыльями погибшей птицы, а воздух в пространстве аптеки наполнился пугающим железистым запахом крови.
Демьян узнал раненого. Это был тот самый всадник, что напал на него и который получил от него в лицо струю из перцового баллончика.
«Ну вот», – подумал он, – «похоже, доигрался хер на скрипке. Нашел себе экстремальных приключений».
– Лекарь! – заорал здоровяк.
– Чего? – Демьян вздрогнул и отозвался заплетающимся языком.
Здоровяк и еще один из его товарищей прошли за прилавок. Один из них бесцеремонно, сгреб рукой все со стола на пол, абсолютно не заботясь о сохранности реторт и глиняных емкостей. Тот, что держал на руках раненого, осторожно положил его на стол.
– Я не особенно лекарь, месье, я как бы простой аптекарь, – подал голос Демьян, чувствуя, как внутри все сжалось в маленький комом, и тот быстро подкатил к основанию горла.
Здоровяк не говоря ни слова подошел к нему, похрустывая битым стеклом разбросанным на каменном полу, отчего Демьяну стало еще больше не по себе, схватил за его шиворот и не испытывая особых усилий подтащил к столу, словно тряпичную куклу.
– Это Анри де Сегюр, дьявол тебя побери! Он смертельно ранен на благородном поединке, отстаивая честь дамы. Ты вылечил нашего святошу кардинала от болей в его кривых ногах. То, что не смог сделать эта худая клистирная жаба Де Лорм. Так что помоги моему другу, иначе, клянусь честью дворянина из Пуатье, я проткну тебя своей шпагой, как свинью вертелом.
И тут Демьян понял, что он «попал» по-настоящему.
Глава 15. Я как лист упавший на ветру…
Люди, стоявшие вокруг своего раненого товарища всем своим видом, особенно запачканной кровью одеждой пугали Демьяна. Видно, что они убивали в своей жизни не раз и не два, это их ремесло. Они мастерски владели рапирой, кинжалом и еще Бог весть каким холодным оружием. Даже тем клевцом, что Бруно купил у кузнеца в подарок ужасному Семе-молотку. Шрам, неровным зигзагом пересекающий все лицо здоровяка, говорил, что его обладатель получил его или в кровавом сражении, в жарком бою или на бескомпромиссной дуэли, где его противники владели оружием не хуже него. Шрам не просто отметина на коже, а заслуженная печать, освящённая кровью и болью, некий профессиональный сертификат, дающий им право смотреть на таких, как Демьян, свысока и с презрением. Он кожей чувствовал, от них несло кровью, смертью и славой. Демьян медленно попятился назад, испытывая единственное желание – бежать.
Но тут же остановился.
Он подумал о Бруно, который вернется назад, сюда, в их аптеку и застанет здесь этих разъяренных смертью своего товарища господ. Они, не раздумывая убьют его, так же как, не раздумывая убьют несчастных крестьян, забившихся в темный угол маленькими беспомощными мышами. Только и видно их поблескивающие, широко открытые от страха глаза. И ко всему этому эти мастера рапиры и кинжала бросятся за ним вдогонку, попадут в двадцать первый век, а там дальше станет известно всем о временной аномалии. Их с Бруно предприятие рухнет, как рухнет вся его жизнь. Потому что проклятый Сема-молоток «спросит» с него за Библию Гутенберга, вскрыв тем самым его ложь. И на этот раз он точно его убьет, потому что Демьян не посвятил его в свое предприятие, что он истолкует по-своему, не просто как манипуляция его расположением к нему, а как серьезный ущерб его доходам. И никакие доводы он не примет. Бегство – это серьезная ошибка. Он должен предпринять попытку спасти раненого, применив весь свой ум и навыки данные ему жизнью в двадцать первом веке, а, если не получится, то будь что будет. Тогда он начнет «размахивать» именем кардинала Жоржа Де Амбуаза и возможно более действенным аргументом: именем самого короля.
