На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир (лучшие книги .TXT) 📗
И всё проспал. Сквозь сон слышал и ощущал жалкие попытки Михаила меня разбудить, но кое-как от него отбился и продолжил отсыпаться. Наступившая в номере тишина после ухода товарища этому прекрасно способствовала. Только натянул на голову одеяло и повернулся лицом к стенке. От дневного света подальше.
Точно к полудню проснулся. Сам. Бодро вскочил, сделал давно подзабытую зарядку, с досадой припомнил свои обязательства заняться собственным физическим укреплением. Ничего не получается, времени не хватает. И это не отговорки, его действительно не хватает. Ничего, вот буду посвободнее, тогда точно возобновлю свои тренировки. Дал себе твёрдое слово и успокоился. А пока буду собираться. Ещё нужно успеть что-нибудь съесть до отъезда. Пока сам о себе не позаботишься, никто не позаботится о тебе. Во дворце почему-то никто меня кормить не хочет.
После плотного обеда удалось даже немного посидеть в холле и просмотреть все имеющиеся в гостинице газеты, и свежие, и вчерашние. Да, наступление остановилось. Но этого и следовало ожидать. Солдатикам нужен отдых, да и обозы наверняка отстали. Эх, лишь бы добрая воля и железная решимость Марии Фёдоровны не пропала. Тогда точно скоро обозы будут ни на шаг от войск не отставать. А я что-то засиделся в столице. На фронт пора. Вот проведём практическое бомбометание и улечу. Если отпустят, само собой. Это я так, для успокоения души планы строю. А на самом деле мне тут ещё надолго придётся задержаться, спинным мозгом чую, слишком интересные дела вокруг закручиваются.
Через стекло холла увидел подъехавший автомобиль, встал, одёрнул китель, накинул кожаную лётную куртку, взял фуражку. Хоть и издали недавно приказ о соблюдении уставной формы одежды лётчиками-авиаторами, но пока всё идёт по старинке и мало кто его выполняет. Вот и я свою кожанку ношу ради форсу. Кожанка, кортик, фуражка с пропеллером — женский пол на улице так глазами и косит в мою сторону. Хоть и мало от этого толку, но всё равно приятно. А то что толку нет, так времени не хватает. Отдохнуть качественно и то не успеваю. За исключением сегодняшнего дня. Но это за всё последнее время первый такой случай. Скорее бы на фронт, там хоть такого напряга не будет. Отдохну между вылетами.
Шагнул на выход. Краем глаза заметил чуть в стороне на улице ненавязчивую охрану в знакомой казачьей форме. А я-то думал, что они вообще пропали, потому как давно никого из них поблизости не наблюдал. Пора начинать насчёт чего-нибудь тревожиться? Вероятнее всего нет, но вопрос Джунковскому задать не помешает.
Пока ехали, всё гадал, о чём сегодня пойдёт разговор. Вряд ли о чём-то существенном, наверняка после вчерашнего начнут расспрашивать о будущем. И не угадал. Ни слова никто не сказал, лишь великий князь Александр Михайлович глянул с любопытством, но сразу же отвернулся. Даже обидно стало. Я тут готовился, слова нужные подбирал, воспоминания освежал, а ни одного вопроса. Ну нельзя же так издеваться над человеком. А потом пришло понимание, что для Марии Фёдоровны на первом и главном месте стоит работа и благополучие своей страны, России. А вопросы будут, никуда они не денутся, но потом, позже. Когда всё основное и важное решим. Решим, это я конечно громко подумал. Решаю не я, здесь есть кому принимать решения. А вот в нужный момент правильные советы давать, это как раз ко мне. Даю-то я их на основе своих воспоминаний. Нужно только учитывать, что история наша может быть тоже некорректно написана. Всем же известно, что её пишут победители? А они такого могут там понаписать, что потом потомки разобраться в давно ушедших событиях, их причинах и следствиях не могут. Ладно, что-то меня на философию потянуло. Ох, не к добру это.
В разгар спора доложили о приходе Второва, а чуть позже и о приезде Зубатова. С первым Мария Фёдоровна на пару с великим князем успели обсудить основные вопросы, согласовать начальные шаги по новым предприятиям, их комплектацию современным оборудованием и доставке оного на места наряду с потребным сырьём. Как раз решили вопрос о возможности закупки всего необходимого, используя торговые связи промышленника. Доставку решили производить через Данию. Там никто не посмеет и слова против сказать. И Мария Фёдоровна этому непротивлению всеми силами поспособствует — использует родственные связи. Дальше Второв рассиживаться не стал, убежал дела делать.
Вошёл Зубатов. В гражданском мундире. Поднялся на галерею. Лицо худое, треугольником, подбородок острый, щёки ввалились, уши в стороны торчат. А лоб высокий. И глаза умные. Усы сразу выделяются своей пышностью. В отличие от меня тотчас сориентировался, раскланялся, поздоровался со всеми.
Мария Фёдоровна сразу же приступила к делу, не стала ходить вокруг да около:
— С Сергеем Васильевичем мы сегодня утром предварительно разговаривали. Нашли общий язык, — обвела строгим взглядом всех присутствующих и вновь развернулась к Зубатову. — Ещё раз при всех повторю, что никаких репрессий по отношению к рабочему классу не будет. Наоборот, мы считаем проводимую вами тогда политику правильной и всячески будем вас поддерживать. В случае любого противодействия сразу обращайтесь к Владимиру Фёдоровичу. Или напрямую ко мне. Лучше сразу ко мне. Дело ваше очень важное, и прошлой ошибки ни в коем случае нельзя повторить. В свой старый кабинет возвращаться вы не будете, найдём вам новый, в другом месте. И не затягивайте с поиском подходящих вам и нашему общему делу сотрудников. Один вы с таким объёмом работы не справитесь.
Обозначила задачу, переподчинила полковника напрямую Джунковскому, только в конце разговора выразила удовлетворение от возвращения офицера на службу. И предложила пока посидеть вместе со всеми, послушать, о чём идёт речь, вникнуть в происходящие перемены, в окружающую нас обстановку. Пусть человек понимает, для чего и на кого работает. Грамотно так психологически обработала и приблизила.
Моё участие здесь было чисто номинальным. Сегодня я выступал в роли статиста. Сидел тихонечко и слушал. Изредка ловил на себе острый взгляд Марии Фёдоровны, любопытный Александра Михайловича и Зубатова. Лишь Джунковскому было не до осмотров, ему сегодня больше всех пришлось поработать языком. Отчитался о проведённой за сутки работе, о дальнейших планах. Сижу, слушаю, умный вид делаю. А вот и до меня время дошло…
— Сергей Викторович, — Мария Фёдоровна внимательно смотрит. — Вы когда собираетесь убыть в Ревель?
— Проведём практическое бомбометание, постараемся решить вопрос с пулемётами и можно убывать, — не промедлил с ответом ни на секунду.
— Вам что-нибудь известно о прошении Михаила Владимировича Шидловского?
— Так точно! Полностью поддерживаю это решение. Несколько уточнений. Эскадрилью, а лучше не одну, нужно создать из новых переделанных самолётов, с установленными системами сброса бомб, обязательно установить пулемёты по штату, подобрать и подготовить необходимых для этого специалистов. Предлагаю создать соответствующие отделения в Гатчинской авиашколе. Пусть наряду с пилотами готовят наблюдателей, знающих фотосъёмку, бортовых инженеров-механиков, воздушных стрелков и радистов. Обязательно нужно установить на все самолёты рации с большим радиусом действия. Радиоприёмники, то есть. Далее. Что мне кажется на сегодня не менее важным? Производство авиабомб. Используя возможности полковника Глебова, мы разместили первый заказ на Обуховском заводе. Пробная партия. Там будут изготавливать корпуса с механическими взрывателями. Желательно было бы на заводе наладить их постоянный выпуск и организовать своевременную доставку готовых изделий до аэродромов базирования. Осталось согласовать с Главным артиллерийским управлением вопрос о соответствующей начинке корпусов взрывчатым веществом. Но это всё деньги, и нужно будет получить соответствующее разрешение.
— Наблюдателей в авиашколе и так готовят. Отстали вы от жизни, Сергей Викторович. А по всему остальному вам нужно будет говорить с Александром Михайловичем. И не сейчас, а после нашего совещания. Думаю, князь возражать не станет. И деньги у вас будут. Как на заводе обеспечивается секретность вашего заказа?
