Сто килограммов для прогресса (СИ) - Кузнецов Константин Викторович (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Это я ездил на лесопилку недавно. Доски там складывать некуда, то что недавно потратили на баржу — это лишь небольшая часть. Потратили доски высшего сорта, и то далеко не все, а досок похуже там в несколько раз больше. Вот и недавно много досок перевезли на «Деметре», прямо на уголь сверху навалили. Временную южную стену эллинга сделали из пихтовых досок, больше их девать некуда, а за несколько месяцев не сгниют.
«Гермес» и «Деметра» сделали первый рейс в Шахтинск, кроме досок из Мавролако привезли двести тонн угля. Грузчикам пришлось попотеть, до этого более восьмидесяти тонн не привозили. После этого ко мне приходит старший писарь планового отдела, они рассчитали расход угля для работы домны и заводских паровых машин, среднее потребление угля пароходами. Получается, что угля в Адлере хватит не то что до весны, а и до лета. Руды тоже много, до весны точно хватит. Вот это хорошо, а то я помню, как тут все напрягались прошлой осенью, запасая уголь.
Так что в Адлер возить уголь пока не нужно. Но навигация в Шахтинск пока есть, решили возить уголь на Родос, там он нужнее. По такой же схеме пароход с баржей заходят в Мавролако, там догружаются досками. Грузить «Деметру» стали смелее, двести пятьдесят тонн легко везет — в море нет проблем с осадкой, и против течения идти не надо. Доски выгрузят на Родосе, потом будут постепенно на Лампедузу перевозить, как и уголь. А «Деметре» с «Гермесом» надо быстрее еще раз в Шахтинск обернуться.
Но на Родосе тоже доски нужны. Там у нас база флота, и я озаботился безопасностью, в данный момент — продовольственной. Пшеница в этих краях недорогая, но полагаться на импорт опасно. В самый нужный момент стратегический товар может сильно подорожать, а то и совсем будет не у кого купить. А без хлеба никакая армия не сможет воевать.
Арендовали мы у Родосских рыцарей кусок земли на десять лет, недорого. Не у столицы, а сильно южнее, где-то двадцать квадратных километров — точно никто не считал. Но обольщаться не надо, из них пригодных для земледелия хорошо если треть, а то и четверть. Местность гористая, местами даже земли нет, камни сплошные. Зато по этой земле протекает речка-переплюйка, без своей воды тут опасно.
Завезли мы туда шесть семей наших крестьян, которые еще в Чернореченске землю пахали и учились картошку сажать. Плуги, косилку, инструменты отвезли, а лошадей на месте купили. Домики им построили, опять из досок, зато быстро. Но погоды здесь теплые, даже зимой температура не опускается ниже десяти градусов.
Но с пшеницей не получается, ровных участков практически нет, с плугом не развернуться. Разве что мотыгой работать. Нашли только три небольших ровных поля, кое-как вспахали. Это даже не поля, а лужайки. Не зря они тут пшеницу не выращивают, от мамлюков привозят. Виноград выращивают, оливу, деревья фруктовые — так там все вручную. Пшеницу так растить — золотая будет. А мы тут пришли такие умные — «свой хлеб будет». Фигвам — хата индейская.
Ну и конечно, картошку сажать стали. Вручную много не посадишь, но это лучше чем с мотыгой пшеницу сеять. Людей сюда больше надо. Хотя… А ведь морозов тут совсем нет, картошку можно целый год растить. Так что пусть эти крестьяне сажают картошку непрерывно, и созревать она будет в том же порядке, и убирать ее будем этим же путем. Только надо записывать — какой участок когда посадили, чтобы у нас была экспериментальная база для дальнейшей работы.
Еще немного посадили кукурузы, подсолнечника и сахарной свеклы, для разнообразия. Еще хотел перец чили посадить, но побоялся. Лучше я перец на Лампедузе посажу — там контроль лучше. В худшем случае там пираты немного потопчут, но украсть семена они не догадаются.
Бухты в этом месте особой нет, но роза ветров тут такая, что у юго-восточного побережья большие волны редко бывают. Так что нанятые плотники после домиков начали строить причал, большой и крепкий. Надеюсь, тут вскорости будем своей картошкой грузиться. У нас и в армии и во флоте картошку уважают. А у моряков еще полезное увлечение привили — рыбачить с борта. Рыболовные крючки разных размеров мы давно производим, сложнее с лесой. Ее плетут из конского волоса метр-другой, а потом идет бечева, такая что лошадь выдержит. Я им говорю — ставьте тоньше, а они такие веревки вяжут. Это все потому, что периодически ловят очень больших рыб — по два-три пуда. Какая порода — неизвестно, по телеграфу особо не опишешь. Может и с пудами тоже загибают, фотоаппаратов тут тоже нет. На стоянке ловиться плохо, а вот когда корабль на ходу, несколько матросов из подвахты обязательно стоят с бечевой у планшира. Крючки тоже большие ставят, так что мелочь меньше пары килограммов не клюет, а по половине пуда — часто. Так что свежей рыбки, да с картошкой, команде на ужин натаскают. А как громадину вытащат, то может на несколько раз хватить, это от размеров команды зависит. Все лучше, чем солонина.
Но и солонина у нас другая уже. Намешал «колбасной соли» — хлорид натрия и полпроцента нитрита натрия. С такой засолкой требуется намного меньше соли, нитрит является хорошим консервантом от ботулизма, уменьшает окисление жиров, да и просто — вкуснее. Сначала пугались необычного розового цвета мяса, а потом распробовали. Даже что придумали — сначала хорошенько вымачивают баранью ногу в этой соли, потом сушат в тени. Мясо высыхает, твердеет, и не портится неделями. Прямо так режут тонкими полосками и едят. Почти хамон, только твердый.
Давно собираюсь начать делать консервы, но как-то все руки не доходят. Все с посудой заковырка. Для луженой жести нужно олово, а оно тут очень дорогое. Все собирался сделать стеклянные банки, так начались проблемы с сырьем для стекла. Да и для армии и флота стеклянные банки — не очень надежно. И стеклянным банкам нужны крышки с резиновым уплотнением, а гевеи у нас не растут. Ладно, пока хамоном обойдутся.
Но стоило мне так подумать, как произошло одно интересное событие. Хотя бы дважды в неделю я стараюсь заходить в наш «университет», надо постоянно контролировать наш «передовой край науки». А то опять будут ложные знания. Тут у нас самые любознательные и способные ребята, но точно соотнести их уровень знания со знаниями моей эпохи очень сложно. Знания по разным предмета у них очень не равномерные. По одним — это пятый класс школы, а по другим предметам — чуть ли не вузовский уровень. Ну чем увлекутся — то и изучают.
В этот раз они решили вынести на мой суд свою дискуссию. Как оказалось, началось это давно, с моих лекций о сущностях, нам пока не доступных. Затем была «экспедиция» в окрестности Порт-Перекопа. Я помню, что сам давал им на это разрешение, и выделял солдат в охрану. Но у меня тогда была очередная запарка, и о предмете исследований я не спросил. И о результате экспедиции — тоже — забыл.
И вот теперь они мне кладут на стол какой-то светло-коричневый кусочек с вопросом — резина это, или не резина? Я взял в руки — мягкая масса, слегка липкая, слегка упругая. Неужели?
— Идем в химическую лабораторию, надо проверить. В воде не намокает?
— Нет. И в спирте тоже. Больше ни на чем не проверяли.
— Молодцы. Сейчас проверим.
В ацетоне кусочек тоже не стал растворяться, только стал чуть более липким. А вот пробирка с бензином, куда бросили небольшой образец, сразу помутнела. Заткнул пробирку, потряс — кусочек почти растворился.
— Где вы это взяли? На полуострове?
Тут оказалась целая история. Я им рассказывал про упругую резину, которую делают из белого сока дерева, что растет далеко за морями. Эту часть лекции они пересказывали несколько раз, пока она не попала в уши новичку — греческому подростку. Его взяли в «университет» за хорошие способности к наукам. Он сын мастера по тележным колесам, и часто путешествовал по Крыму с отцом, чинили кибитки татарам.
Он заявил другим студентам, что знает траву, у которой тоже белый сок. Ему особо не поверили — Командор сказал за морем — значит за морем. Но пацан настаивал, остальные тоже засомневались. Там дерево — а тут трава. Причем эта трава вблизи городов мало встречается, больше растет там, где земля слегка солоноватая, и другие травы растут плохо. Чаще встречается в центральной и северной части полуострова. Поэтому, кроме татар, эту траву мало кто видел. Трава с желтым цветком, который потом превращается в белый пух.
