"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир (бесплатные версии книг .TXT, .FB2) 📗
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 28 июня (11 июля) 1917 года
– Господа! Его величество государь император!
Фигуры за длинным столом склонили головы.
– Добрый день, господа! Прошу садиться. Итак, начнем. Я так понимаю, что британцы так и не дошли до Парижа?
Министр обороны генерал Палицын поднялся с места:
– К сожалению, государь, части Британского экспедиционного корпуса застряли на подступах к Парижу, увязнув севернее города в подготовленной германцами обороне. В настоящее время идет сражение. Как нам сообщают представители великобританского главного командования, принято решение начать обход столицы, с тем чтобы соединиться с франко-русскими силами западнее Парижа.
– Плохо. Что сообщает Симонов?
– Исходя из донесений полковника Симонова на этот час, можно сделать вывод, что уличные бои приняли повсеместный характер и весь центр города превратился в поле боя. Германская артиллерия наносит Парижу огромный ущерб. К сожалению, имеются значительные потери среди личного состава русского Шестого особого ее высочества принцессы Иоланды Савойской полка и среди сил Единой Франции генерала Петена.
Я кивнул. Донесения полковника Симонова в целом совпадали с докладом моего личного представителя во Франции Мостовского. Внутренне отметив, с какой интонацией произносил Палицын имя итальянской принцессы, обращаюсь уже к главковерху:
– Василий Иосифович, как вы оцениваете боеготовность нашей армии в настоящий момент? Готовы мы к «Войне за мир»? Когда мы будем готовы начать наступление?
Верховный Главнокомандующий действующей армии генерал Гурко встал и, оправив мундир, твердо ответил:
– Ваше императорское величество! Как вы знаете, подготовка к стратегическому развертыванию войск велась исходя из ориентировочных сроков начала весенней кампании, то есть к 15 апреля будущего года. На этот год проводить крупные наступления ни на одном из фронтов, за исключением Кавказского, не планировалось. В связи с резко изменившейся обстановкой введен в действие запасной план развертывания, исходя из имеющихся сил. На Кавказском театре военных действий сосредоточение войск и выход их на исходные рубежи мы завершим к 15 июля сего года. На Юго-Западном и Румынском фронтах к 10 августа. Подготовка к десантной операции, исходя из имеющихся сил и плавсредств, будет завершена согласно предварительному плану к 25–27 августа.
Хмуро смотрю на генерала.
– Василий Иосифович, вы прекрасно осведомлены о том, с какой скоростью происходят события в Европе. Наше вмешательство может потребоваться значительно раньше. Насколько мы готовы к этому сейчас?
Гурко кашлянул в кулак и заметил:
– Государь, тут все зависит не только от нас. Многое зависит от того, в каком состоянии будет находиться оборона наших противников. Если части Австро-Венгрии и Турции явят миру образец стойкости и доблести, то наша попытка наступления закончится для нас катастрофой, поскольку к большому наступлению мы на данный момент не готовы. Однако если их войска поведут себя так, как вели себя французы после провозглашения Второй коммуны в Париже, то, как показала практика, немцам для наступления хватило отдельных ударных батальонов Рора. Германцы двигались вперед, фактически не встречая сопротивления. К тому же так называемый мирный договор в Компьене фактически передал немцам Бургундию, Шампань и Пикардию, чем германцы и воспользовались, быстро оккупировав эти провинции. Если в той же Австро-Венгрии волнения примут масштабный характер, то это не может не отразиться на моральном духе и устойчивости войск, в особенности частей венгерского Гонведа и других национальных частей, кроме австрийцев. В настоящее время наблюдателями действительно отмечается явное снижение боевого духа противника. Австро-венгерские и турецкие войска значительным образом дезорганизованы и психологически подавлены. В этом случае, даже двинув вперед ударные батальонные группы при поддержке артиллерии и броневиков, мы вполне можем попытаться прорвать фронт.
– В какие сроки мы будем готовы?
– При ускорении разложения австро-венгерской армии я ожидаю завершение сосредоточения ударных батальонных групп на исходных позициях примерно к середине июля.
– А раньше?
Генерал четко ответил:
– Нет, государь.
Я помолчал, обдумывая сказанное. Черт его знает, что происходит. В той же Австро-Венгрии вполне могут так или иначе выступления подавить. Я не помнил в моей истории, чтобы двуединая монархия распалась в середине 1917 года, хотя волнения там случались регулярно. Конечно, мое попаданство весьма радикально изменило ход этой самой истории, но…
– Каков моральный дух в наших войсках? Пойдут они в наступление или устроят мятеж, как устроила австриякам 81-я Гонведская бригада, подняв на уши не только родной Будапешт, но всколыхнув всю Австро-Венгрию?
Гурко отвечал твердо, глаза не бегали, и выглядел он человеком, вполне уверенным в своих словах:
– Моральный дух войск сейчас очень высок. Примерно таков, каким был во времена Луцкого прорыва и сразу после него. Как мне представляется, в настоящее время мы имеем решительное моральное преимущество над противником на участках Юго-Западного, Румынского и Кавказского фронтов.
– Ваши слова да богу в уши, Василий Иосифович.
– Государь, я привык отвечать за свои слова.
– Вот в этом можете не сомневаться. Хорошо. Каковы настроения в обществе? Не получим мы революцию в случае начала наступления? Вам слово, Николай Николаевич.
Министр внутренних дел доложил:
– Ваше императорское величество! Все зависит от успешности этого наступления. Если на фронте случится катастрофа, то тут ничего гарантировать невозможно. Общественные настроения неустойчивы, хотя следует признать, что стараниями Министерства информации удалось достичь определенного перелома в пользу продолжения войны. Особенно сильное впечатление произвел фильм «Герои крепости Осовец», да и многочисленные публикации о планах германцев отобрать у мужика всю землю, обратив в крепостных при немецких помещиках, также оказались весьма действенными. Так что непосредственно начало наступления, по моему мнению, не должно привести к каким-то волнениям, могущим поставить под угрозу стабильность власти в России.
– Понятно. Благодарю вас. Кстати, Борис Алексеевич, выражаю вам высочайшее благоволение за фильм и за работу вашего ведомства!
Суворин, сияя, поднялся.
– Благодарю вас, ваше императорское величество! Приложу все силы, чтобы оправдать высочайшую честь!
Кивнув главноуправляющему Министерства информации, я обратился к премьеру:
– Что со снабжением армии?
Председатель Совета министров генерал Маниковский не удержался от традиционной колкости в адрес Гурко:
– Ваше императорское величество! Невзирая на острую нехватку подвижного состава и паровозов, а также на саботаж со стороны командования Ставки, всячески препятствующего своевременному возврату вагонов, силами Главного управления военных сообщений обеспечен максимально возможный объем поставок вооружений, боеприпасов, снаряжения и прочего в действующую армию.
Генералы обменялись злобными взглядами.
– Отставить.
Я спокойно оглядел соперничающих. Вот же у них взаимная нелюбовь, прям кушать не могут! Зато меньше шансов, что споются в очередном заговоре. Просто ни один из них не согласится видеть другого выше себя. Хотя, разумеется, для пользы дела такое соперничество не совсем хорошо. Впрочем, у меня таких нелюбимых всеми довольно много. Тот же мой министр двора и уделов генерал барон Меллер-Закомельский, фактический командующий гвардией генерал Бонч-Бруевич, генерал империи Брусилов или тот же «выскочка» – главноуправляющий Министерством информации господин Суворин. Да много их вокруг меня, обиженных прежним царствованием и амбициозных, желающих доказать мне и окружающим свое право на место под солнцем…
В общем, правило «разделяй и властвуй» никто не отменял.
