Князь Барбашев (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Андрей уже не считал, в который раз его судно проходит сквозь людской поток. Он чувствовал, как люди начинали потихоньку уставать. Не так быстро гребли вёсла, не так резко опускались копья и даже почерневшие от пороховой гари пушкари уже не улыбались, а сосредоточенно делали своё дело. Бой явно подходил к тому моменту, когда последний сохранённый в резерве батальон мог решить исход компании. Весы победы зависли в неустойчивом равновесии, и нужно было что-то, что бы заставило их покачнуться в одну из сторон.
Что произошло в тот майский день на самом деле уже вряд ли станет известно. Если верить житию, произошло чудо. Если верить логике, то случилось примерно вот что.
Окружённый глубоким рвом, деревянный дворец удельного князя вознёсся на высоком берегу реки Яченки. Красивое место недаром приглянулось молодому князю: с него открывался чудесный вид на окрестности, где среди лесов и холмов, уходящих за горизонт, простиралась водная гладь Оки.
Помимо княжеских хором внутри высокого забора были церквушки и домики местных жителей.
Среди обитателей княжеского дворца жил и Лаврентий. Это был юродивый, или как тогда говорили, "божий человек", которого по доброте душевной приютил сам князь Семён Иванович. Кто знает теперь, кем он был на самом деле: аскет-безумец или принявший вид безумца. Это в наше время люди считают, что юродивый - это человек с обязательным наличием у него психического расстройства. Говоря простым языком - обычный дурак. Но церковь постоянно опровергает это определение, утверждая, что эти люди самопроизвольно обрекли себя на мучения, ограждаясь от мирских благ и удобств, и окутываясь завесой, скрывающей истинную доброту помыслов.
Своим поведением они старались вразумить людей: они высмеивали такие человеческие пороки, как зависть, грубость, обидчивость. Это делалось для того, чтобы вызвать в людях чувство стыда за недостойное существование. Ну и, конечно, им многое прощалось. Даже самодержавный государь не мог просто так обидеть юродивого. Хотя в той же Западной Европе нечто подобное делали шуты королей и влиятельных вельмож не прячась за церковную спину.
В день битвы калужане разделились на разные группы. Кто-то стоял в церкви, где шло моление о ниспослании победы над агарянами, кто-то сидел дома, молясь на иконы в красном углу, а кто-то высыпал на стены, с сжимавшимся сердцем наблюдая за сечей.
Обитатели дворца видели, как праведный Лаврентий, то метавшийся по комнатам, то истово молившийся, внезапно схватил одну из развешанных на стенах секир и побежал быстро к реке. Естественно, никто его и не подумал останавливать, и вскоре потеряли из виду. Ну и конечно, никто не засекал время, когда он побежал к реке и когда оказался на корабле князя Семёна.
Скорее всего, он добрался до него на лодке. Может сам гребя, а может и кто-то подвёз. Но как бы там ни было, а в самый драматический момент, когда уже не раз раненный князь сам переставал верить в победу, сзади раздался громкий и ободряющий голос Лаврентия. Не веря себе, Семён оглянулся и, увидев и вправду на борту юродивого с секирой в руках, которого сам же оставил во дворце, только и смог прошептать:
- Чудо господне.
Но его услышали. А услышав - ободрились, ведь если бог за нас, то кто против нас? И это стало соломинкой, сломавшей хребет слона. Уставшие, не раз пораненные воины с удвоенной силой обрушились на врага. В бою наконец произошёл перелом, и ордынцы дрогнули, их убивали, резали, сталкивали с судов в воду, где они барахтались и тонули, топя друг друга. Наиболее слабые духом, ещё не доплыв до места сечи, стали заворачивать коней вспять, надеясь добраться до берега раньше, чем до него доберутся разъярённые руссы. Ведь, в конце концов, они пошли за добычей и на том берегу набрали хорошего полона. Так зачем гибнуть в речных холодных водах.
Пока на судах шла резня, никто не обратил внимания, как Лаврентий покинул флагман. А потом его увидали вновь во дворце. Так и возникла легенда о чудесном переносе праведного Лаврентия и о чуде господнем. А так ли оно было, или как иначе - да кому это сейчас интересно. Своим появлением, Лаврентий ободрил русских воинов именно в тот момент, когда им это было особенно нужно и тем самым спас и князя, и войско, и, возможно, сам город, за что и остался в людской памяти до скончания рода русского, породив одну из легенд, которыми так богата русская история.
Ордынцы дрогнули и повернули обратно, так и не достигнув противоположного берега. Струг Андрея как раз шел по течению в очередную атаку, когда раздался гортанный рев трубы, дающий сигнал об отступлении. Да, они сделали это, они удержали свои Фермопилы! Жаль лишь было лошадей, убитых и покалеченных в этом бою. Ну и отсутствие трофеев. Хотя, это можно было ещё изменить. Недаром сеть рыбацкую с собой прихватили. Мурзу какого-нибудь, конечно, выловить вряд ли удастся, но от доброго сотника Андрей бы не отказался. Вот только как их в плывущих разобрать? Да и стоит ли? Выловить парочку получше одетых, всё навар.
И струг вновь рванул в самую гущу плывущих. Вновь стуки, крики, предсмертное хрипенье, но Андрея уже не интересовали погибающие. Он увидел того, кого хотел - татарина в добротном халате. А дальше всё как на международных учениях. Манёвр, подход к утопающему, заброс сетей и вытаскивание его из воды без остановки хода. И так всякий раз, как замечался ордынец, отличавшийся по одёжке от основной массы. Жаль только, что близко к берегу подойти было нельзя - лучники караулили внимательно.
Наконец одна из самых увлекательных охот - охота за людьми - окончилась по причине банального отсутствия тех, на кого охотятся, и Андрей направил струг к так и стоявшим на середине брода насадам. По пути провели с пленными лёгкое мародёрство. Больше всего Андрея интересовали оружие и пояса, последние по той причине, что в эти времена в них любили зашивать различное добро. Увы, многого с бедолаг взять не получилось, хотя одну сабельку Андрей для себя да присмотрел. Хорошая такая, явно не татарский ширпотреб, хоть и не булат. Но на первое время сгодиться.
Рать победителей стояла на броде до вечера, наблюдая, как серая масса татарского войска исчезает с берегов Оки, лишь отправив несколько насадов с раненными в город. После полудня на тот берег переправилась конная разведка и исчезла за холмами. Вернулись они не скоро с известием, что татар в округе не осталось, побитая орда отошла от реки как можно дальше. Оставив на броде заслон, судовая рать с триумфом возвратилась в Калугу.
Глава 6
Утро в монастыре начинается рано. Но по въевшейся уже привычке, Андрей поднялся ещё до того, как специально назначенный монах пошёл будить спящих братьев по кельям. Откинув покрывало, он первым делом рванул в уборную. Прохладный воздух, наполненный утренней свежестью, разом согнал остатки сна, а холодная вода из рукомоя лишь добавила энергии.
Пономарь на колокольне только ударил в малый колокол, а Андрей уже не спеша шагал к храму, мысленно усмехаясь. Да уж, за почти два года, как он осознал себя в этом теле, он, оказывается, здорово привык к распорядку монастырской жизни, с его ранним подъемом и поздним отбоем, и к стенам своей кельи, ставшим для него почти домом, и даже к рясе с молитвами. Этак, глядишь, и вновь монахом быть захочет, чур, меня, чур.
Встающее из-за леса солнце озарило монастырь, раскрасив деревянные постройки в теплые цвета, отчего вокруг стало как-то по-особенному красиво. Андрей даже остановился, залюбовавшись этой игрой света, тени и красок. Зарождающийся день по всем приметам обещал быть ясным. А ещё он должен был стать днём перемен.
Каждый входит в храм с чем-то своим. Вот и он, под распевный голос священника, всю заутреню настраивал сам себя на разговор с отцом Иуавелием, который он почему-то постоянно откладывал. Словно стеснялся что ли. А ведь он, слава богу, не монах, а всего лишь послушник, а значит, волен в любой момент покинуть монастырские стены, осознав свою ошибку. И именно это он собирался сделать всё время, как вернулся из Калуги, но не мог, никак не мог решиться.
