Николай I - попаданец. Книга 3 (СИ) - Донцов Петр Алексеевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
Это преимущество и послужило основой тактики адмирала в Багамском сражении. Нахимов старался держать противника на отдалении, двигаясь параллельным курсом, раз за разом накрывая очередной корабль северян. Тяжелые стопятидесятикилограмовые ядра Дальгренов изредка, на излете долетали до русских кораблей, не причиняя им особого вреда. Через два часа боя из двадцати двух кораблей Союза два парофрегата ушли на дно и еще шесть судов получили повреждения различной тяжести. Адмирал Портер, командующий эскадрой США, понял, что в навязанной ему Нахимовым тактике его флот будет постепенно аннигилирован и решил предпринять отчаянный маневр, дабы сгладить преимущество русской артиллерии.
Вместо батальной линии американский флот перестроился в две параллельные колонны призваны пробиться сквозь русскую линию и используя численное преимущество расстрелять эскадру Нахимова в ближнем бою. Пыхтя двигателями и чадя в небо черным шлейфом дыма американцы принялись исполнять маневр своего адмирала. Павел Степанович, вовремя разгадав замысел противника, оттянул свои корабли южнее, увеличивая дистанцию. Выжимая максимум из своих машин, русские броненосцы выстроившись в кильватерную колонну попытались зайти в тыл неприятельским колоннам. Но те шли наперерез, прикрывая незащищенные парофрегаты, броненосными силами, идущими впереди. Через час американцам удалось сблизится с нашими кораблями, заплатив за это двумя броненосцами, которые получив пробоины ниже ватерлинии, пошли ко дну. Лишь к вечеру, с наступлением темноты, бой начал стихать. На следующее утро лишь обломки на безмятежной, лазуревой поверхности моря указывали на прошедший здесь бой.
Сражение дорого обошлось и нам и американцам. Из десяти судов Нахимовской эскадры лишь восемь вернулись в Веракрус, из них четверо имели настолько серьезные повреждения, что весь остаток войны провели у причальной стенки, проходя капитальный ремонт. И хотя половина флота северян отправилась на дно и еще семь кораблей получили повреждения, наша стратегическая ситуация на Атлантике значительно ухудшилась. Победа оказалась пирровой.
Близость баз и производственных мощностей позволили Союзу быстро восполнить потери. Уже к концу 1866 года их флот включал восемь броненосцев и порядка трехсот иных кораблей. Мы же смогли спустить на воду еще шесть броненосцев лишь к весне 1867 года. И хотя наши броненосцы превосходили оных у противника и в водоизмещении и в огневой мощи, они не могли оказаться повсюду, уступив инициативу американцам. Увы, вся наша Атлантическая эскадра включала в себя тридцать два корабля, в десять раз меньше, чем у северян. С таким флотом мы едва могли составить конвои для транспортов, направлявшихся в Мексику.
Иной для нас выглядела ситуация на Тихом океане. Здесь мы, а не янки имели и удобные гавани и ремонтные мощности. Вдобавок за время Гражданской войны американский флот на Тихом океане был помножен на ноль союзникам и русским флотом и после войны так и не смог вернуть былую мощь. Русский Тихоокеанский флот, опираясь на базы на Гавайях, Дальнем и Александровске вел настоящую охоту за немногочисленными судами северян, полностью парализовав их азиатскую торговлю.
В итоге для нас и американцев сложилась патовая ситуация, когда противостояние превратилось в войну на истощение. Эта была ситуация, которой я так опасался и старался избежать, но, увы, не получилось. Империя практически непрерывно находилась в состоянии войны, начиная с 1868 года и военные расходы неуклонно повышались, притормаживая экономическое развитие. Да, мы хорошо заработали на поставках оружия и продаже хлопка, но страна устала от постоянного напряжения сил и ей требовался мир, чтобы переварить новые территориальные приобретения. И хотя бремя войны не особенно ощущалось в метрополии, в деловых кругах стали тяготиться ограничением торговли и поднятием страховых ставок из-за борьбы на море. Великие державы в лице Британии и Франции не преминули воспользоваться сложившийся ситуацией, когда империя оказалась в некоторой изоляции, для укрепления собственных позиций за наш счет. Ярче всего это проявилось в недавно замиренной Японии.
В марте 1867 года там началась гражданская война. Причем боевые действия сразу перекинулись на северную часть Хонсю. Как будто кто-то заранее срежиссировал этот сценарий и теперь лишь дергал за нужные ниточки. Но здесь важно прояснить, что происходило в самой Японии в последние несколько лет. После раздела страны восходящего солнца на русскую и британскую сферу влияния, в среде молодых самураев началось брожение. Многим стало ясно, что если ничего не предпринять, Япония быстро превратиться в еще одну колонию белолицых захватчиков. А чтобы этого избежать, требовалось модернизировать страну, быстро, безжалостно и эффективно. Сложившаяся в течении столетий система сегуната перестала себя оправдывать и тормозила развитие страны. Поэтому все больше и больше голосов ратовали за возвращение реальной власти императору.
Англичане ловко воспользовались сложившийся ситуацией и решили поддержать сторонников императора, сгруппировавшихся вокруг молодого и энергичного лидера Сайго Такамори. С 1861 года они начали поставки оружия для создаваемой под их бдительным оком армии. Сегун Токугава поначалу даже поддерживал создание современных вооруженных сил, рассчитывая этим укрепить собственную власть, а когда понял, что гайдзины* поставили на другого, оказалось чересчур поздно. Молодые капитаны и полковники, активно осваивавшие западную военную премудрость, являлись ярыми сторонниками крепкой императорской власти. Вся эта активность происходила в британской зоне влияния, в основном в Киото и Эдо*, а в северной части, после подавления нами восстания 1860 года, царила тишь да гладь. Казалось ничто и никогда не нарушит сложившийся веками уклад жизни. Мы, в отличие от островитян не вмешивались во внутренние дела местных дайме*, ограничиваясь сбором налогов с японских рыбаков и торговлей в открытых только для русских кораблей портах северного Хонсю.
Брожение в самурайской среде не осталось для нас тайной, но мы не решились продавать оружие местным князькам и усиливать их армию. Глядишь и вчерашние ученики повернут это оружие против нас самих. Этот подход, как показали будущие события оказался ошибочным. Вспыхнувшая гражданская война очень быстро охватила весь остров. Союз северных дайме поддерживал сегуна и после поражения оного под Эдо, императорская армия в количестве пятьдесят тысяч человек вторглась на нашу часть Хонсю. Одушевленные успехом (слабовооруженные дайме не оказали серьезного сопротивления) сторонники императора сразу сменили лозунги. Теперь, помимо восстановления императорской власти они ратовали за объединение всех японских островов под рукой правящей династии. Наиболее радикальные кричали, что следует прибрать к рукам и Эдзо, незаконно отобранный северными гайдзинами. Эта ситуация не могла не радовать британцев, которые под шумок решили прибрать весь Хонсю под себя и создать источник напряженности на наших дальневосточных границах.
Нельзя сказать, что произошедшее стало для меня сюрпризом. Все же наша миссия в Эдо пристально следила за развитием событий в Японии. На Дальнем Востоке у нас имелись значительные силы, порядка восьмидесяти тысяч штыков и сабель. Все же вокруг было неспокойно. Локальные войны местных варлордов в северном Китае, защита наших интересов в Монголии, Маньчжурии и Японии - все это требовало содержать на месте внушительную армию. Поэтому после получения известий о вторжении императорских войск в северный Хонсю, две дивизии Забайкальского военного округа погрузившись на транспорты и под конвоем трех броненосцев двинулись к берегам страны восходящего солнца.
Высадка произошла в Ниигате, где незадолго до этого с помощью русских инженеров расширили порт для принятия тяжелых транспортов. Первым на берег сошел полк морской пехоты взявший под контроль порт и часть города. Впрочем императорских войск в городе не оказалось и высадка прошла беспрепятственно. Местный князек с радостью приветствовал русских солдат. Во-первых у него не оставалось иного выхода, а во-вторых за последние несколько лет Ниигата значительно выросла на торговле, став одним из главных портов северного Хонсю. Рост торговли положительно сказался на благосостоянии самого дайме, а усиление императорской власти грозило ему лишением недавно приобретенных привилегий.
