На железном троне (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Он умер, — вместо ответа произнесла с дрожащими губами бывшая королева. — Его зарубил этот мясник…
— Мама! — Одернул ее Владислав, старший сын покойного Сигизмунда [35]. — Это была дуэль на глазах многих уважаемых людей. И никто, кроме тебя не усомнился в ее честности! Ты хочешь сказать, что король Дании и все эти герцоги с магнатами лжецы?
— Нет… но…
— Погодите, — поднял руку Матвей. — Давайте по порядку. Сигизмунд погиб. Это я знаю. Но без подробностей. Что там произошло?
— Император Руси обвинил моего отца в беззаконии. В убийстве родичей его бывшей жены и присвоение их владений. Отец действительно во время борьбы с домом Мнишек слишком увлекся. Я сам говорил ему так не поступать. Довольно было и поражения в правах. Но то уже не важно. Главное, что Дмитрий вызвал его биться на шпагах, дабы перед Господом выяснить кто прав, а кто виновен.
— У твоего отца были шансы? — Чуть подавшись вперед, поинтересовался Матвей. — Я слышал Император хороший боец.
— Ни малейших, — покачал головой Владислав. — Император ОЧЕНЬ хороший боец, однако, полагаю, он не хотел убивать отца. Первоначально, во всяком случае. Позлить и ранить, выводя из строя — да. Его мало заботили эти родичи. Просто сражение зашло в тупик. Мы исчерпали все возможности для наступления и ему оставалось нас только перемалывать артиллерией до полного изничтожения. Избиение, а не баталия. Вот он и решил прекратить этот фарс таким способом. Но…
— Что?
— Отец увлекся и в сердцах наговорил ему гадостей, заявив, что Дмитрий якшается с нечистыми силами. Императора Руси это разозлило, и он быстро закончил бой. Сначала контратакой пробил грудь, а потом с одного удара снес голову своей тяжелой боевой шпагой.
— Это он так болезненно реагирует на татуировку?
— Да. И готов вызвать на поединок любого, кто посмеет отпускать о ней глупые шутки.
— Ты ее видел?
— Видел. Во время боя. Дмитрий вышел на бой с голым торсом. Вот тут, — указал он на свое правое плечо, — изображен меч, словно крест. Поверх него око. Вокруг них корона извивающихся солнечных лучей. Пара из них устремляются по руке вверх, проходят по шее и превращаются на щеке в ворона. Ну или какую-то похожую птицу. Она прямо-таки нависает своим открытым клювом над правым глазом. Очень необычно. Но ничего дьявольского я в ней не углядел. Да и священники тоже. Что православные, что католические, что лютеранские. Рядом с ним всегда есть, по меньшей мере, трое. Да и грамоту он предъявлял на конгрессе, где за подписью трех священников ему рекомендовалось выполнить свой обет. В ней прямо записано, что краска, оную втирали в кожу Дмитрия, была прежде освящена. И весь ритуал проводился в церкви, сопровождаясь молитвами.
— Интересно, — медленно произнес Матвей. — Мне кажется, что ты восхищаешься им. Это так?
— В какой-то мере, — чуть помедлив, произнес Владислав. — Мне жаль, что они с отцом не смогли разойтись миром. Вся эта война была сущей глупостью. Не вмешайся курфюрсты с отцом, все бы закончилось боями в Швеции и Дании. Его воинские успехи впечатляющи. Там. Под Варшавой…. Я был поражен до глубины души. Всего лишь десять лет назад войско московитов было хоть и многочисленное, но слабое. Очень слабое. Его нужно было втрое, вчетверо больше нашего, чтобы представлять угрозу. Сейчас же… я не думаю, что хоть кто-то выстоит перед ним. Один к десяти? Даже его командиры не боятся так выходить. Жаль… очень жаль, что так все разрешилось. Эту мощь бы да против османов…. Он, пожалуй, и Стамбул взял бы, если бы пожелал.
Наступила тишина, в которой только лишь Констанция Австрийская легонько всхлипывала.
— Что произошло на конгрессе? — После довольно долгой паузы спросил Матвей. — До меня доходили только слухи. Ты ведь был на конгрессе? Не так ли?
— Я убедил Императора позволить нам остаться и присутствовать на конгрессе с условием, что я передам вам все в точности и во всех подробностях.
— Этот скотина лишил нас всего! — Вновь воскликнула Констанция. — Всего! И сын должен был выполнять поручение этого мясника, чтобы мы не пешком шли до Вены! Он нанял его как обычного посыльного!
— Мама!
— Что мама?!
— Нам предоставили кареты, слуг, охрану и две тысячи злотых на дорогу [36]. Этого более чем достаточно для того, чтобы добраться до Вены. За мою услугу он дал еще столько же.
— Это подачка!
— Это две тысячи злотых мама. Две тысячи! Тем более, что просьба Дмитрия не стоила никаких усилий с моей стороны. Мне в любом случае надлежало бы рассказать Его Императорскому Величеству обо всем, что там произошло. А значит, неплохо было бы туда попасть. Так что, считай, это еще один красивый жест с его стороны. Скупой. Не скрою. Но он нам эти две тысячи просто подарил.
— В тебе нет никакой гордости!
— Довольно! — Воскликнул Матвей. — Не морочьте мне голову этой дурью! Владислав. Я слушаю тебя.
И Владислав поведал о поистине масштабных политических событиях…
Ситуация складывалась крайне удачно для чрезвычайного расширения Дмитрием своих владений. Однако, никаких возможностей для того, чтобы присоединить обширные земли на принципах унитарного государства, реализованных в пределах Империи Русь, у него не было. Поэтому он решил действовать в стиле Фридриха II Гогенштауфена [37] — наверное, самого выдающегося монарха Европы за все Средние века и Ренессанс.
Смысл новой стратегии Императора сводился к максимальному привлечению под свою руку территориальных владений. Можно унитарно присоединить? Не вопрос. Нельзя? Идем через личную унию. Не получается? Так есть прекрасный феодальный способ — вассальная клятва. И ее не выходит навязать? Тогда военными и экономическими договорами связываем воедино. Он брал все что мог ухватить без малейшего зазрения совесть и кристальным, прямо-таки невозмутимым видом, будто он сам там эти земли вчера и оставил полежать немного.
Мог ли он в будущем удержать поистине большие владения? Вряд ли. Но с другой стороны, «если вы не живете, то вам и не умирать». У всего есть начало и есть конец. Он хотел хотя бы попытаться…
Варшавский конгресс утрясал преобразования всего Балтийского региона и примирял стороны конфликта.
Прежде всего, подтверждалось признание «призвания на царствование» Императора Руси в королевство Швеция и все производные трения, уже оговоренные между Дмитрием и Кристианом [38].
Далее был вопрос о роспуске Речи Посполитой с образованием четырех корон: королевства Польши, королевства Лодомерия, Великого княжества Литва и Великого герцогства Пруссия [39]. Само собой, все короны, застенчиво шаркая ножкой, принял на свою лысину Дмитрий. В наследное владение.
Но самым интересным было совсем иное.
В Нижней Германии Дмитрий учинил натуральный тарарам! Утвердил одно великое герцогство и два обычных. Отторгнул обширные земли у вассалов Императора Священной Римской Империи. После чего объединил три Померании в одну. Ну и, наконец, подчинил Великому герцогству Ютландия с собой во главе еще четырех вассалов — герцогов. После этого вручил королю Дании новообразованное герцогство Помория в наследное владение, во исполнение союзных обязательств. Поделился, то есть. Причем, что важно, не выходя из состава этой Империи, то есть, действуя в рамках устоявшегося права и обычая.
Зачем ему вся эта возня?
