Воронья стража - Свержин Владимир Игоревич (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

– Шевалье! – сухо перебил его я, теряясь между необходимостью успокоить друга и обязанностью отвратить его от нарушения жесткой инструкции не называть Институт при открытых разговорах. – Позволять себе подобные срывы – просто непристойно. Вы не хуже меня знаете, зачем мы тут и что нам надлежит делать. Конечно, твои валлийцы были храбрецами – с этим никто не спорит! Мне и самому жаль их. Понятное дело, как людей, а не как разбойников. Мы воздали им должное и похоронили по полному обряду, а не развесили вдоль дороги, как велит обычай. Однако не стоит забывать: все они были грабителями с большой дороги и по любым законам заслужили свою участь!

– Ага! Они свою, а мы – свою, дерьмо собачье! – раздраженно отозвался Сергей.

– Послушай! – стараясь говорить как можно мягче и убедительнее, начал я. – Сейчас мы уже практически на свободе. У нас под рукой есть отряд верных людей. В Лондоне каждый знает, что бандитов разгромил не Рейли, а мы с тобой. Это серьезный козырь! Не стоит забывать: лондонская милиция – шесть тысяч человек! С такими силами мы сможем вытащить королеву, даже если придется брать Тауэр штурмом.

– Господи, кэп, шо ты буровишь?! Какие люди, какие штурмы?! Кому оно все, на хрен, надо?! – Лис выразительно похлопал себя ладонью по лбу. – Шо, блин, шлемаком мозоль на мозгах натер, аристократ хренов?!

– Рейнар, ты пьян! – поморщился я. – Поэтому я не буду обращать внимания на твои слова, но все же постарайся вникнуть в суть моих! Конечно, Тауэр мы штурмовать не будем, но Елизавету надо спасти.

– Бэт Туддр в сер-ребряном венце Гвендайн! – ни с того ни с сего брякнул Лис.

– Да что ты вцепился в этот венец?! – возмутился я. – Хотя… – Я усмехнулся от неожиданности мысли, навеянной бессвязной фразой друга. – Если организовать хоть какую-то связь с королевой…

– О господи! Ну шо ж за напасть такая?! – Рейнар обескураженно поискал глазами кубок, к своему удивлению, не обнаружил его на столе и, пожав плечами, потянулся к полупустой бутыли с недопитой горючей смесью. – Стакан уже хто-то тиснул! Ну ладно, давай колись! Шо ты еще удумал на нашу голову?

– Если каким-то образом Елизавета объявит, что собирается выйти замуж, то она сразу выбивает карты из рук Рейли.

– Ага! – отхлебывая из горла, кивнул д’Орбиньяк. – А женихом ее будешь ты.

– Ну да, конечно! – обрадовался я сообразительности друга. – Сам посуди: французский принц, спаситель Лондона от разбойников – чем не партия?! Ей в общем-то и надо только подтвердить намерение выйти за меня замуж, а остальное мы здесь и сами прокрутим. Заручимся поддержкой Лондона, а там можно играть!

– Конечно-конечно! – мрачно кивнул Лис. – Говоришь, что я напился, а это ты сам нанюхался! – Он сделал еще несколько больших глотков.

– Поставь бутыль, черт возьми! – возмутился я. – В конце концов, Рейнар, твое поведение просто возмутительно! Я говорю о весьма серьезных вещах и это не повод для шуточек!

– Все, все, Капитан! Умолкаю. Шо за кипеш?! Не всем же быть семи пятниц во лбу! Оно ж, как говорили между собой творцы, буквально демиурги наших первоисточников и составных частей, питие определяет сознание. Аж вплоть до бессознательного состояния. И это правильно! Это наши исторические завоевания, и мы их никому, к хреням собачьим, не отдадим! Не отдадим, блин горелый, хоть он дерись! Потому шо завоевания эти на фиг никому не нужны, а для нас это история! Запомни, Капитан, на моей родине, в беспредельной неодолимой стране бесполезных советов и вечнозеленых помидоров, люди пьют всего по трем причинам. Трем! Чуешь, каким, на хрен, священным трепетом несет от этого числа?! Когда душа поет – у нас пьют от радости, когда плачет – от горя. Ну а ежели ни так ни сяк – то от скуки. Не то шо здесь – лишь бы продезинфицировать кишки перед забиванием в тушку очередного хот-дога вместе с его картонной хот-будкой.

И вот сейчас я пью. Я нажираюсь, к Бениной бабушке, вдрабадан, потому шо мне конкретно плохо! И не потому, шо мы раскатали валлийцев, как ото те шары по кегельбану. Они в общем-то тоже были отнюдь не краснознаменным хором мальчиков-колокольчиков. А оттого я пью, шо за каким-то лешим из-за хрен зна каких королевских марьяжей нам с тобой… Ты способен это понять, монарх недоделанный?.. Нам с тобой пришлось мочить в сортире всю эту шушваль, которая ни на йоту, ни на вот столечко не хуже тех, кто нам их заказал. И уж конечно, тех, кого мы так бла-ародно защитили! Быстро и, блин, качественно! Рекламации нет! Нами попользовались, словили кайф – и разместили в рамочку, шо то резиновое изделие номер два на выставке современного искусства! Но пасаран – они не пройдут. Во как я всем этим сыт! – Сергей рубанул себя ребром ладони по горлу. – Не по мне эта ваша страхомутная куртуазия! Не нравится мне быть, несомненно, очень полезным, но изделием номер два. В гробу я все это видел – сквозь крышку!

Он явно хотел добавить еще некоторое количество ветвистых эпитетов в адрес Британии, нашей работы, королевской власти и поименно отдельно взятых за кое-какие части тела товарищей, но тут внимание его привлек негромкий деликатный звук бронзового дверного молотка. Обычно таким образом давал о себе знать дворецкий, испрашивая позволения войти в кабинет досточтимого «принца Шарля».

– О! Приперся – хрен сотрешь! – недовольно буркнул Лис, сбиваясь с ораторского тона. – Ну че тарахтишь – входи! Тоже мне, юный барабанщик выискался.

Дворецкий, приоткрыв дверь, неодобрительно причмокнул губами, узрев наведенный Лисом творческий беспорядок, но, войдя в комнату, заученно склонил голову в докладе:

– Ваше высочество! Делегация цеховых старшин просит соизволения принять их. Они утверждают, что имеют к вам, мессир, безотлагательное дело. Прикажете им ждать? – Он сделал выразительную паузу, еще раз оглядывая кабинет. – С вашего разрешения, милорд, я бы прислал сюда горничных – прибраться.

– Нарисовались, блин! Мериносы нестриженые! – негромко, но так, чтобы его слышали все заинтересованные стороны, сварливо пробурчал д’Орбиньяк. – В общем, мин херц, общайся с ними сам.

Он довольно твердо поднялся из-за стола и, подхватив расписанную цветами бутыль, в которой плескалось еще добрых полпинты «Лисового напия», направился к двери:

– Ты у нас сир – тебе и карты в руки! Я пошел в люлю. А то у меня тут, кхе-кхе, кашель в груди образовался. Намерзся по ночам в лесных чащобах, и все – конец здоровью! Может, и вовсе воспаление легких! – С этими словами д’Орбиньяк миновал невозмутимого дворецкого, с хорошо скрываемым недоумением созерцающего диковатую картину происходящего. – Служи, боец! – уже выйдя из комнаты, обернулся к нему Лис. – Дембель неизбежен! – Сообщив этот знаменательный факт, Рейнар замолчал и, чуть пошатываясь, но все же относительно ровно отправился «в люлю». Попросту говоря, спать.

– Вели, чтобы цеховой старшине накрыли стол в буковой гостиной. Пусть ждут меня там, – подходя к зеркалу, небрежно бросил я. – Скажи, что я скоро изволю к ним спуститься. Да вели подать мне свежие перчатки.

– Будет исполнено, ваше высочество, – поклонился горделивый, как Биг-Бен, дворецкий и, чинно ступая, отправился выполнять поручения.

Пятеро одетых с преувеличенной тщательностью буржуа ждали аудиенции, усевшись вокруг невысокого, выложенного черепаховым панцирем стола, уставленного фруктами и прохладительными напитками. Пожалуй, их можно было даже принять за пожилых вельмож, когда б не безвкусная роскошь наряда и нелепая манера, садясь, засовывать подвешенную сбоку шпагу себе под ноги.

– Вы просили меня принять вас, господа? – после обычных приветствий сухо поинтересовался я. – Зачем, позвольте узнать?

Псевдовельможи, замершие по стойке «смирно» с прижатыми к груди шляпами, переглянулись, точно набедокурившие школяры, пришедшие вымаливать прощения у строгого директора.

– Ваше высочество! – после недолгой паузы заговорил один из олдерменов. [23] – Мое имя Адам Хаммерсмит. Я возглавляю лондонскую гильдию бронников. Эти господа так же, как и я, занимают весьма достойное положение как в Городском совете, так и в своих цехах…