Пожиратель. Книга IV (СИ) - Опсокополос Алексис (читать книги без сокращений txt, fb2) 📗
— Ну вот, — я вздохнул. — Снова пошли угрозы.
— Я тебе не угрожаю, я лишь предупреждаю тебя, что с огнём играть опасно. Но это уже твои проблемы. Меня больше интересует, какое я к этому всему имею отношение?
— Самое прямое. Часть активов этот человек держит на паях с Фокиным, а я дал вам слово не трогать Фокина. И это теперь немного связывает мне руки, потому как данное вам слово я нарушать не намерен. Но с другой стороны, мне объявили войну, и я хочу в ответ бить в самое больное.
— Какие красивые слова: война, самое больное, — Петя Сибирский усмехнулся. — Хватить уже говорить загадками, что и у кого ты собрался забирать? Что там Фокину принадлежит?
— «Метелица».
— Ты сдурел, Молот? — Пётр Петрович аж в лице переменился. — Фокину там малая часть принадлежит. Ты знаешь, вообще, чей это клуб в первую очередь? Похоже, тебя дезинформировали и подставили.
— Нет, у меня проверенная информация, вот взгляните! — сказал я и протянул бандиту бумагу, полученную от Артура.
Петя Сибирский принялся читать, и с каждой секундой его глаза становились всё шире и шире. Закончив, он положил листок на стол и произнёс:
— Ты на Шрама, что ли, батон крошишь?
— Нет, — ответил я. — Шрам на меня, а я лишь хочу ответить. Да так, чтобы больше у него таких мыслей не возникало.
— Ты точно отморозок, — бандит вздохнул, снова взял список, пробежался по нему и сказал: — Серьёзное досье. Даже я многого, как оказалось, о Шраме не знал.
— Так я без поддержки в драку не лезу, Пётр Петрович. И отступить уже не могу — вы сами только что говорили: репутация — это всё. Один раз подмочил, уже не выправишь. Поэтому я не могу позволить, чтобы налёт на мой рынок остался безнаказанным. Но, как я уже сказал, есть нюанс — данное вам обещание.
Бандит вздохнул и призадумался. Через некоторое время достал сигарету, прикурил, сделал пару долгих затяжек и сказал:
— Да хрен с ним, с Фокой, хоть всё у него забери, но идти против Шрама я тебе не советую.
— Так у меня выбора нет. Мне сегодня открыто сказали: или Шрам наводит свои порядки на моём рынке, или у меня этот рынок отожмут. А мне не нравится ни первый, ни второй вариант.
Петя Сибирский ещё на какое-то время призадумался, а затем спросил:
— Что ж с тобой так много геморроя, Молот? Ты же понимаешь, что бы ты ни натворил, тебя по-любому со мной ассоциировать будут, как бы я от этого ни открещивался?
— Ну извините, — пожал я плечами. — Но я должен защитить себя и свой рынок.
— Ладно, хрен с тобой, — бандит махнул рукой. — Попробуем добазариться.
Пётр Петрович взял телефон, набрал номер и сказал в трубку:
— Мирон, найди среди гостей Шрама, он уже должен быть в випке, и попроси его зайти ко мне. Скажи, что это очень важно.
После этого Петя Сибирский положил телефон на стол, снова взял в руки листок с информацией о бандите Шрамченко, пробежался по ней глазами и усмехнулся.
Ждали мы недолго — минут через десять открылась дверь, и в кабинет вошёл мужчина в очень дорогом костюме. На вид ему нельзя было дать и сорока — видимо, пользовался услугами лекарей, специализирующихся на омоложении. Возможно, они ему и внешность подправили — мужчина был похож не на бандита, а на кинозвезду: белоснежная улыбка, правильные черты лица, ровный загар и ни килограмма лишнего веса. Не знай я его фамилии, долго бы ломал голову, почему его прозвали Шрамом.
— Что-то случилось, Петь? — панибратски обратился к хозяину арены вошедший.
— Заходи, Паш, присаживайся. Базар есть небольшой, — сказал Пётр Петрович и, указав на меня, добавил: — Знаешь этого парня?
— Молота? Да кто ж его не знает. Красавец, хорошо дрался, я после его первого боя сказал, что он станет чемпионом.
Шрам уселся в кресло, подмигнул мне и сказал:
— С меня, Молот, причитается, я хорошо поднял, когда на тебя ставил. Приходи в мой клуб, будешь моим гостем — отдохнёшь по-царски. Можешь с подругой, но лучше без. Тогда отдохнёшь намного лучше. У меня самые роскошные девочки в Ебурге.
«Ты прав, с тебя причитается», — подумал я, слушая Шрама.
А тот ещё раз мне подмигнул — видимо, очень уж хорошее у него было настроение, и обратился к Петру Петровичу:
— Так чего звал-то, Петь? Не на Молота же посмотреть.
— Ну, вообще-то, из-за Молота и звал, — сказал Пётр Петрович. — Он у нас парнишка шустрый, на ходу подмётки рвёт: помимо того, что у меня дрался, делишки мутит всякие, в коммерцию подался.
— Ну молодец, — похвалил меня Шрам. — И что дальше? Вы что, хотите мне дело какое-то предложить? Хотите что-то вместе замутить?
— Ты, Паша, уже в какой-то степени замутил, — произнёс Пётр Петрович. — Сегодня братва по твоей наводке пришла на Восточный рынок шорох наводить. Так вот, Молот — хозяин этого рынка.
— Молот — хозяин? — искренне удивился Шрам. — Да он же пацан ещё!
— Фока так же думал и потерял рынок.
— Так его же прокурорские отжали.
— Молот отжал. При помощи прокурорских.
Шрам посмотрел на меня уже совершенно другим взглядом — оценивающим, затем опять обратился к Петру Петровичу:
— Ну я же не знал, что это Молота рынок, так бы через тебя порешал. Нет проблем, давайте после боёв посидим, перетрём. Раз такие дела, буду с ним как со своим, ты же меня знаешь, Петь. Просто он там начал чудить — пацанов моих всех выгнал, работать не давал. На хрена — не пойму.
Сказав это, Шрам повернулся ко мне и произнёс невероятно миролюбивым тоном:
— Ты не обессудь, Молот, я ж говорю: не знал. Я Бульдозеру скажу, чтобы он тебя больше не трогал, а ты тоже не чуди — пацанам моим работать не мешай. И будет у нас с тобой дружба и взаимопонимание, а я не обижу — долю малую закину, раз уж ты свой.
— Мы поступим немного не так, — наконец-то мне удалось вставить хоть одну фразу в этот разговор.
— Что значит, не так? — опешил Шрам.
— Не так — это по-другому, — пояснил я. — Ты навсегда забываешь про мой рынок, никто из твоих быков туда больше не суётся в попытках устроить погром, пацаны твои чистят карманы и подбрасывают лопатники в других местах. А ещё ты платишь компенсацию всем, чьи места сегодня разнесли и испортили товар. Мы, конечно, бычьё твоё быстро сломали, но кое-что они успели испортить. И раз уж мы как бы свои, то я возьму с тебя лишь компенсацию. Без морального ущерба. Понимаю, так получилось — не разобрался. Просто возместишь ущерб, и мы забываем друг про друга. Навсегда.
Лицо у Шрама стало красным буквально за доли секунды.
— Что⁈ — завопил он. — Да ты как со мной разговариваешь, щенок?
— Пока ещё вежливо, — ответил я.
— Как ты вообще смеешь мне что-то предъявлять?
— Ну я примерно такой реакции и ожидал, но я должен был предложить этот вариант, прежде чем перейти к плану Б, который тебе не понравится ещё больше.
— Что⁈ — Шрам распалился уже по полной. — Да я твой рынок сотру! Я его себе заберу!
— Нет, не заберёшь, — сказал я совершенно спокойным тоном. — А вот я, пожалуй, могу забрать что-нибудь у тебя в качестве моральной компенсации, если ты меня окончательно разозлишь. Пожалуй, «Метелицу» заберу и казино в Челябинске. Хочу попробовать себя в игорном бизнесе.
— Да как ты… Да я… — Шрам шипел и не мог подобрать слов. — Да я тебя, щенок, сейчас прямо здесь размотаю!
— Ты с размоткой-то не кипятись, Паш, — вступил в разговор Пётр Петрович. — Его спецура из личной охраны Сибирского князя не размотала, ты же сам это видел, был же на поединке.
— Он не жилец! — не успокаивался Шрам. — Никто не может так со мной разговаривать. Кусок дерьма!
— У-у-у… — протянул я. — Боюсь, ты клубом и казино не отделаешься.
— Молот, не нагнетай! — прикрикнул на меня Пётр Петрович и обратился к Шраму: — Вот смотри, Паша, ты его сейчас пытаешься запугать, но ты же видишь, что он тебя вообще не боится. А знаешь почему? На вот, посмотри!
Хозяин арены протянул Шраму лист с информацией. Тот взял его и принялся читать. В процессе чтения удивлялся похлеще Петра Петровича.
