Вождь чернокожих. Black Alert (СИ) - Птица Алексей (лучшие книги .TXT) 📗
Миг не представлял, что видели с земли люди, но догадывался, что впечатление от зрелища было жуткое. Когда, посреди пустыни и молчаливой реки, высоко в небе, со стороны лагеря Мамбы, стали приближаться огненные ленты, осыпая искрами и плюясь огнём, от быстро сгорающей, пропитанной смолой, верёвки, это было страшно.
Все эти действия происходили, практически, беззвучно. Только шум ветра, в хлипкой конструкции, нарушал торжественную тишину первой воздушной ночной атаки.
Всего планеров, атакующих корабли, было десять, по три на каждую канонерскую лодку и один запасной. На самом деле, надеясь на успех, Мамба не обольщался. Это был первый бой, и планеры могли промахнуться, или, наоборот, атаковать все вместе одно судно, никак не затронув остальные.
Всех лётчиков строго проинструктировали, что бутылки нужно сбрасывать только на судна, которые ещё не загорелись, исключение составляли первые трое пилотов, лодки между которыми, также, были распределены. В случае, если все канонерки были подожжены, следовало добавить им огня и, израсходовав весь груз, попытаться вернуться обратно, или приземлиться и ждать последующей помощи.
Оставшаяся пятёрка планеров стартовала немного позже и направилась в сторону полевого лагеря английских войск. Как только все планеры взлетели, на воду были спущены сотни плотов, на которые, в полной тишине, погрузились три тысячи бойцов, набранных по мобилизации, и вся армада устремилась к канонеркам, стоящим на якорях.
Никто из матросов и морских офицеров даже не подозревал, что люди Мамбы решатся на ночную атаку кораблей. Вахтенные напряжённо всматривались в тёмную речную воду, силясь увидеть на её поверхности проблески огня, от подожжённого фитиля примитивной пороховой мины, как это было с дервишами.
С канонерок не успели заметить подплывающие громады плотов, как в небе, один за другим, появились длинные огненные всполохи, бесшумно приближающиеся к ним. Заворожённые непонятным действием, глядя на десять огней, плывущих в небе, англичане даже не представляли, что это. Они только непрерывно крестились, поминая Бога, и подозревали, что это дело рук Иоанна Тёмного.
Интуиция их не подвела, они оказались правы. Не успев поднять тревогу, вахтенные увидели, как от огней, догорающих в небе, отделились тёмные предметы и, разбрызгивая мелкие искры огня, устремились вниз, где, долетев до своей цели, разбились. Из внутренностей бутылок выплеснулся жидкий огонь и стал быстро пожирать жадным жарким пламенем деревянную поверхность не бронированной палубы.
Крики ужаса огласили ночной воздух.
— Тревога! Тревога! Пожар!
Услышав эти крики, выбегая из кают и кубриков, бросились на верхние палубы матросы и офицеры. Громко матерясь, они начали тушить огонь. Но новые подарки продолжали градом осыпаться на их головы. Огонь не желал затухать, и ни вода, ни песок не помогали в этом. Вода, тем более, делала только хуже, благодаря ей, напалм быстро расползался по поверхности палубы, захватывая всё новые и новые участки.
Поняв, что атакуют с неба, некоторые офицеры, отбросив религиозные предрассудки, стали палить из револьверов и ружей в воздух, и, даже, сбили один планер, остальные же, сбросив свой огненный груз, давно растворились в ночном воздухе, исчезнув из поля зрения.
Экипажи канонерок, увлечённые тушением пожаров и стрельбой в воздух, не обращали внимания на тёмную воду, по которой медленно продвигались в их сторону многочисленные плоты. Никто, до последнего мига, так и не заметил армаду, уверенно направляющуюся на охваченные огнём канонерки.
Их заметили, лишь, в последний момент, и бросились к пулемётам. Но, железные крючья, подготовленных заранее кошек, уже впились в высокие борта канонерок. Натянувшись, крепкие канаты заставили задрожать плоты, на которых готовились к атаке воины Мамбы. Закрепив их, зажав в зубах метательные ножи, а в руках — старые однозарядные револьверы, бросились в атаку, давно ожидавшие этого, чернокожие воины.
Револьверные выстрелы, рубка абордажными саблями, шелест пронзавших воздух метательных ножей и свист сабель мамбовцев, окончательно разрушили тишину таинственной ночи. На кораблях, охваченных огнём, закипел отчаянный бой.
Затрещал пулемет, развёрнутый вдоль борта. Сбитые пулями, люди, гроздями свисавшие на правом борту, посыпались в воду, но, им на смену, уже взбирались другие. Да и не безоружные они были. Вскоре раздалось несколько ружейных выстрелов, и отчаянный пулемётчик свалился за борт убитый.
С одной из канонерок, более удачно расположенной, и наименее пострадавшей от ночной воздушной атаки, застрекотали пулемётные очереди и загромыхали орудия, развёрнутые в сторону плотов с атакующими.
Пули свинцовым дождём обрушились на дикарей, устилая поверхность плотов мертвыми и искалеченными и сбрасывая их в воду. Высокие султаны взрывов разбивали деревянные конструкции, вскидывая вверх воду, людей, ил, сами плоты, и всё то, что попалось снаряду на пути.
Все свободные плоты быстро развернулись в сторону этой уцелевшей канонерки и атаковали её со всех сторон. Плотов было так много, и они оказались на таком небольшом расстоянии, что орудия стали, практически, бесполезны.
Пулемёты отчаянно рубили пулями атакующих воинов Мамбы. Вокруг канонерки плыли разбитые плоты и барахтались утопающие люди, потерявшие всякую надежду выжить. Но слабых было немного, остальные, даже будучи сброшенными с плотов в воду, продолжали плыть к своей цели. Доплыв, они облепили борта корабля и стали лезть вверх, зажав в руках, или во рту, разнообразное оружие. Осаждающие жаждали крови и смерти ненавистных врагов и готовы были убивать и мстить.
И этот шанс им, в конце концов, представился. Преодолев высокий борт, воины Мамбы заполонили всю палубу, и быстро подавили всякое сопротивления, пронзая матросов саблями и кинжалами, заливая кровью всю палубу. Началась резня. Никакого преимущества у команды кораблей перед чернокожими дикарями больше не было, всё решило острое железо и умение им владеть, одинаково пронзая солдат, матросов или их начальников.
Корабли горели, но людские старания и последующая кровь потушили пожары. Через два часа отчаянного боя, все канонерки были захвачены, но в очень плачевном состоянии. Особенно, досталось самой первой из канонерок, на которую пришлось наибольшее количество сброшенных бутылок с самодельным напалмом, или коктейлем Молотова.
Рецепт его был несложным, а наличие сырой нефти, привезённой арабскими купцами, переработанной в бензин, да добавление отличного природного каучука, со щепоткой порошкового магния, помогли Мамбе реализовать эту гремучую смесь в полной мере.
Суда были захвачены, пожар потушен, и теперь, с помощью барабанов, раздался условный сигнал, услышав который, выдвинулась подготовленная команда охотников, руководимая Семёном Кнутом. Одну из канонерок, потом, пришлось бросить и разобрать на запчасти, для ремонта двух остальных, но дело сделано, и опасные канонерки были захвачены, с минимальными потерями.
Генерал Китченер со злостью смотрел на охваченные пламенем канонерки, экипажи которых яростно сражались с огнём. Его разбудили крики ужаса, хорошо слышимые в ночной тишине. Но, через пару минут, ему стало не до лодок. Оставшиеся пять планеров, незамеченными, долетели до лагеря англичан и стали сбрасывать свой груз на землю. Утоптанная многими ногами, до каменного состояния, земля с радостью приняла на себя хрупкий груз.
Соединяясь с поверхностью, винные бутылки разлетались кучей осколков и брызгами жидкого огня.
Эффект от их применения был менее впечатляющим, чем на кораблях, но зато, встревоженные внезапным огнём, дико заревели верблюды, срываясь с привязей; заржали, становясь на дыбы, стреноженные на ночь лошади. Разнообразные крики огласили воздух, люди матерились на паре десятков языков, осыпая проклятиями подлого ночного змея.
И словосочетание «гадский унган», было самым простым. Остальные обороты речи арабских и английских солдат пестрели новыми аллегорическими сравнениями и грозили обогатить их родной язык новыми словосочетаниями.
