Первый Император. Дебют (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
На мостике «Адзума» царило полное недоумение. Присланное по радио и сейчас подтвержденное набором флагов по международному коду сообщение от окончательно обнаглевших русских содержало неслыханно наглое требование о разрешении входа в Чемульпо только для авизо и транспортов. При этом в радиограмме русские ссылались на соглашение по Корее, которое, собственно говоря, относилось к сухопутным силам. А если еще добавить, что весь предыдущий день вокруг отряда крейсировали чьи-то миноносцы, по силуэту определенные как русские. И еще — открытые порты и развернутые по-боевому башни русского броненосного крейсера… Ситуация становилась вообще непредсказуемой, особенно с учетом того, что японский адмирал приказал на всякий случай зарядить орудия. Расчеты же противоминной артиллерии японских крейсеров всю ночь провели в готовности к отражению так и не случившейся минной атаки. Поэтому у кого из японских комендоров сдали нервы, сказать было практически невозможно. Хотя командиры идущего первым «Мияко» и мателота[4] флагмана — бронепалубного крейсера «Идзуми», позднее клятвенно заверяли, что их орудия молчали. И им можно поверить, так как команды этих кораблей, взятых из состава Постоянной эскадры, были неплохо вымуштрованы. Чего нельзя было сказать об экипажах, поспешно снаряженных в поход «Адзумы», «Такачихо» и «Нанивы».
Однако факт есть факт. На виду у заинтересованных происходящими событиями международных наблюдателей у борта русского корабля взвилось сразу несколько видимых издалека водяных столбов от разрывов снарядов. А на борту некоторых японских кораблей наблюдатели снова засекли вспышки выстрелов. Русские, похоже, были готовы к такому развитию событий, так как ответили уже на второй залп японцев сразу из всех стволов. Русский крейсер, стрелявший из устаревших орудий, скрылся в дыму, а наблюдатели со всех стационеров перевели свои бинокли на японские корабли…
Бой еще только начинался, а русский пароход «Ангарск» уже ошвартовался у причала. С него начали выгружать войска. В первую очередь выгрузили две небольшие горные пушки, затем казаков с лошадьми. Несколько казаков сразу же бросились к почтовому отделению, а остальные вместе со стрелками заняли оборону у орудий. Дождавшись же конца боя, еще до подхода уцелевших японских транспортов с войсками, русские погрузили на несколько пригнанных из города арб выгруженные с судов ящики с каким-то имуществом. Расчеты вернули орудия в походное положение, повели лошадей… И русский отряд ушел в Сеул, откуда потом неторопливо двинулся навстречу казачьим разъездам бригады Мищенко.
Корея, бухта Чемульпо, июль 1902 г.
У кого на кораблях японской эскадры сдали нервы, выяснить позднее достоверно так и не удалось. Но заинтересованные происходящими событиями международные наблюдатели видели, как рядом с русским крейсером выросло сразу несколько видимых издалека водяных столбов от разрывов снарядов. Причем японцы продолжили обстрел крейсера сразу с нескольких кораблей. Русские, очевидно, были наготове и ответили уже на второй залп японцев сразу из всех стволов. Расстояние между противниками не превышало двенадцати кабельтов и как ни странно, несмотря на отсутствие пристрелки, русские попали сразу несколькими снарядами. Что впоследствии дало повод английским и японским обозревателям, с учетом всех обстоятельств боя, обвинять русских в провокации. На что русские либо гордо отмалчивались, либо напоминали, что первыми выстрелили все же японцы. И что хорошая выучка тогдашних комендоров «Нахимова» известна всему флоту.
Русский крейсер, стрелявший из устаревших орудий, скрылся в дыму, а его снаряды, тем временем донеслись до цели. Шесть восьмидюймовых и пять шестидюймовых снарядов подняли фонтаны воды, либо взорвались, попав в цель. Один восьмидюймовый снаряд влетел в незащищенную носовую часть «Адзумы», проделав дырку точно на ватерлинии и взорвавшись внутри. Еще один грохнулся рядом, обдав крейсер фонтаном воды, так и не взорвавшись. Больше повезло русской шестидюймовке, чей фугасный снаряд рванул в районе мостика японского флагмана, отправив в лазарет большинство стоящих там офицеров. Идущему мателотом «Идзуми» повезло еще меньше. Восьмидюймовый снаряд пробил бронепалубу и, изменив из-за этого траекторию, взорвался уже в котельном отделении. Разнеся один из котлов и убив всех находившихся там кочегаров. Сквозь пробоину внутрь хлынула вода и крейсер вынужден был выйти из строя, из-за чего русский корабль оказался частично прикрыт от его артиллерии корпусом «Нанивы». Еще один шестидюймовый снаряд угодил в трубу к «Идзуми», но не взорвался. Проделав аккуратную дыру, снаряд улетел в море и затонул.
Однако даже после повреждения «Идзуми», у японцев оставалось преимущество в артиллерии. По русскому кораблю вело огонь как минимум три двадцатишестисантиметровых и четыре восьмидюймовых орудия, не считая не менее чем десятка шестидюймовых скорострелок…
Однако командир русского крейсера, изобретательно использовал неразбериху, вызванную ранением японского адмирала, и, маневрируя, продолжил бой. Несмотря на маневр, сбивший наводку японским комендорам, в корабль все же попал один восьмидюймовый, три снаряда шестидюймового и три — трехдюймового калибров. Несколько матросов упали, убитые или раненые, замолчало одно из шестидюймовых орудий стреляющего правого борта. Разгорался пожар, полыхали шлюпки, висевшие ближе к корме. Однако дым не закрыл обзор ни кормовой, ни бортовой установкам главного калибра и русские продолжали стрельбу. Пусть и не со столь выдающимися результатами, как при первом залпе. Один шестидюймовый снаряд дополнительно разнес нос «Адзумы», еще один, уже восьмидюймовый, взорвался точно на борту «Отару-мару», убив с дюжину глазевший на бой пехотинцев и моряков, переранив не меньше полусотни и повредив трубу парохода. Из-за чего тот совсем потерял ход. Чтобы избежать столкновения, идущий за ним «Такачихо» резко сбросил пары и развернулся влево. Впрочем, это помогло его комендорам нанести прицельный удар по идущему контркурсом относительно «колонны» японцев русскому кораблю. Тяжелые двадцатишестисантиметровые снаряды чудом, уж слишком неудачной платформой для таких орудий были сравнительно небольшие крейсера, попали в незащищенный нос практически у уреза воды и взорвались, вынеся часть обшивки. В пробоину хлынуло море, заставив Эбергарда от неожиданности приказать сбросить ход. Потом, когда пробоина была более-менее заделана, крейсер, идущий вдоль японского строя и обменивавшийся с ними огненными гостинцами, снова набрал примерно десять узлов. К этому времени «Чиода» успел набрать скорость и встретиться с идущей в гавань русской канонерской лодкой. «Манджур» попытался преградить путь японцам, не открывая огня, так как они находились в территориальных водах нейтрального порта. В свою очередь японцы пытались протаранить русский корабль, уступающий им в скорости и водоизмещении. Но русские неимоверным маневром сумели перевести прямое столкновение в скользящий удар. От которого, однако, «Чиода», имеющий бронепояс, пострадал намного меньше. Но разозленные японцы, игнорируя все правила, выпустили очередь из картечницы Гатлинга, убив двоих и ранив пятерых русских, включая старшего офицера Фердинанда Радена, командовавшего лодкой в бою. «Манджур», теряя ход, устремился к берегу, а «Чиода», несмотря на повреждения, рванула на помощь избиваемому отряду адмирала Хидака. Как раз в этот момент два восьмидюймовых снаряда с «Нахимова» попали в «Наниву». Небольшому, перегруженному оборудованием и вооружением, слабо защищенному бронепалубному крейсеру этого хватило. Что взорвалось — заряды к орудиями или котлы, осталось неизвестным, но корабль, разломившись пополам, словно от пинка великана, стремительно погрузился в воду. Кроме того, еще один русский шестидюймовый снаряд попал в кормовое орудие авизо «Мияко», не взорвавшись, но снеся пушку с частью расчета в море. Андрей Августович развернул корабль, на котором уже были выведены из строя две восьмидюймовки стреляющего борта (все же два с половиной дюйма брони щитов этих орудий плохо защищают от снарядов, даже шести и трех дюймовых), и четыре шестидюймовых орудия, другим бортом. Намереваясь, отстрелявшись, вернутся на рейд. Но тут навстречу ему выскочил, как черт из табакерки, «Чиода», стреляя из своих стодвадцатимиллиметровок, словно из новомодных пулеметов, и стремясь протаранить или поразить «Нахимова» торпедой. Однако старый русский крейсер, пусть и израненный, еще не растерял свои клыки, и японец получил несколько попаданий шестидюймовок. Но, несмотря на это, успел выпустить торпеду. Которая, рванув снова в носовой части корпуса, проделала в нем дополнительно огромную дыру, в которую устремилась морская вода… На этом успехи русских фактически закончились. Если не считать того, что сильно поврежденный «Чиода» все же перевернулся и затонул.
