Корпункт (СИ) - Прягин Владимир (книга регистрации TXT) 📗
Она насупилась, собираясь продолжить спор, но Иван сказал:
— Катя, давайте только без манифестаций протеста. Или вы правда думали, что вот так, съездив по-быстрому на прогулку, наваляете репортаж, который войдёт в учебники? И вам из столицы медаль подгонят на дирижабле?
— Вы же сами сказали, что…
— Что афера тут может быть, а может и нет. Но вы, похоже, только первую часть услышали… Всё, Екатерина Антоновна, день был сегодня долгий. Продолжим завтра.
После того как хмурая репортёрша ушла, он невесело усмехнулся. Её избыточный пыл, конечно, следовало несколько остудить, но отрицательный результат сегодняшних изысканий отнюдь не означал, что дело закрыто, — просто теперь придётся подкорректировать план.
Более того, крепло чувство, что бросить затею с расследованием уже не удастся, даже если очень захочется. Будто снежный ком столкнули с горы, и теперь он катится вниз по подтаявшему весеннему склону, увеличиваясь в размерах, ускоряясь с каждой секундой и обрастая налипшей грязью…
Он отогнал навязчивые метафоры и поднялся из-за стола. Пора было навестить коммивояжёра, которого прежде не удалось застать.
И опять Иван уходил с работы последним — запер дверь и зашагал по улице. Жёлтые глаза фонарей помаргивали после дневного сна. Капли влаги висели в воздухе; прохожие зябко ёжились, пряча руки в карманы.
Длинное здание гостиницы выползло навстречу из сумерек. Промелькнула мысль — всего-то дней десять прошло с тех пор, как он впервые сюда подъехал со Свеном, растерянный, сбитый с толку, не знающий ещё ничего о сути контракта, но снедаемый любопытством…
Сейчас у входа стоял автомобильчик-такси из местных. Пассажир в помятом плаще и кожаной кепке только что выбрался из салона. Иван, присмотревшись, ускорил шаг и окликнул:
— Григорий! Какая встреча!
Тот обернулся, и по лицу его скользнула гримаса — то ли досада, то ли испуг. Хотя, возможно, Ивану просто почудилось, и это была случайность, игра теней в размытом кругу фонарного света.
— Здравствуй, Иван. Как успехи городской прессы?
— Спасибо, что спрашиваешь. Приятно, когда рядом есть представители неравнодушной аудитории. Помогут в трудный момент, поддержат… Ну что, не хочешь продолжить наше застолье?
— Да если б выходной завтра, то я бы с радостью, а так, ты ж сам понимаешь, с утра работа. Встаю ни свет ни заря…
— Понятно. А если водку глушить не будем, просто поговорим? Найдётся десять минут? И давай уже внутрь зайдём, чтоб не мокнуть.
Не дожидаясь возражений, Иван шагнул в гостиничный вестибюль. Сказал Григорию, вошедшему следом:
— Можно вон там, в углу, где кресла стоят. А то лень к тебе наверх подниматься.
Коммивояжёр открыл рот — хотел, видимо, возразить, что к себе и не приглашал, — но сдержался и молча сел в одно из глубоких кресел. Иван, заняв соседнее, откинулся на мягкую спинку:
— Гриша, хотел у тебя спросить. Давно ты на них работаешь?
— На кого?
— Ой, вот только не надо. Можно подумать, ты в кабаке ко мне подсел просто так. И чисто случайно дал мне конверт с намёком свалить из города.
— Да ёшкин дрын, Ваня, я же сам тебя отговаривал — не бери! Честно предупреждал, только ты не слушал…
— Торгаш ты хитрый, базара нет. Находишь, блин, индивидуальный подход к клиенту, особенно если тот уже накидался… Короче, Гриша, в совпадения я не верю. То есть они бывают, конечно, но не в данном конкретном случае. Поэтому давай, не телись — пароли, адреса, явки…
— Какие явки? Совсем сдурел? Я эти конвертики привёз из другого города, из губернского! Вот именно в таком виде! Их ещё в типографии запечатали! Я ими только торгую, а повлиять на то, что внутри, не могу никак. У меня всё чисто, с М-договором, там пункт специальный есть…
— А кто тогда может, если не ты?
— Держатели — ну, в смысле, клиенты, которые их у меня берут…
Иван никогда не мнил себя психологом экстра-класса, чующим подлянку за километр. Детектора лжи под рукой сейчас тоже не было (равно как и интерпретатора речевых интенций стационарного). Но имелось редакторское чутьё на слова, обострившееся в магическом мире. И чутьё это подсказало — в последней фразе Григория есть одна любопытная коннотация.
— Держатели, — повторил Иван, пробуя словечко на вкус. — А просвети-ка — кто, кроме нас с тобой, держал этот конверт в руках?
Кажется, он попал-таки в точку — собеседник замялся, зыркнул по сторонам и начал выбираться из кресла:
— Ваня, извини, но…
— Гриша, ты своим поведением вызываешь у меня дежавю. Сегодня утром один вот так же отмалчивался. Пришлось напомнить, что я — словесник и сотрудничаю с полицией. Вряд ли тебе, представителю малого и среднего бизнеса, нужно её внимание… Да, и на всякий случай — вокруг свидетели, так что давай без фокусов…
Именно это напоминание о свидетелях, как ни странно, подействовало на Григория успокаивающе. Он понаблюдал, как портье переговаривается вполголоса с горничной и таксистом, после чего сказал:
— Ты, Ваня, пойми — я зла тебе не желаю, даже наоборот. И конвертик этот несчастный подсовывать не хотел, просто выбора не было.
— Давай по порядку, Гриша.
— Ладно, дело такое…
30
Иван ожидал услышать нечто подчёркнуто фэнтезийное, но начало истории, рассказанной торгашом, отдавало скорее реалистическим детективом.
С месяц назад, когда Григорий только приехал в город, его подловили на мелком жульничестве (сам он утверждал, правда, что речь шла о невинной торговой хитрости, но суть от этого не менялась). Причём подловили не полицейские, а некий мутный субъект, который пообещал молчать, если коммивояжёр окажет ему пару-тройку услуг. Короче, это был банальный шантаж.
Без фэнтези-элементов, впрочем, тоже не обошлось.
Шантажист обладал нервирующей способностью появляться неожиданно, будто из-под земли. Вроде нет его рядом, а через секунду — раз, и уже стоит в двух шагах, смотрит на тебя с брезгливым вниманием. Для этих фокусов он, по словам Григория, предпочитал безлюдные затенённые закоулки, свидетелей избегал. Никогда не представлялся по имени, а внешность имел неброскую, без особых примет.
Короче говоря, тот же гад, с которым сталкивался Иван, тут даже сомнений не было.
И вот на прошлой неделе этот безымянный гадёныш навестил Григория вновь. Спросил, имеются ли в продаже конвертики с предсказаниями. Выбрал один, подержал в руках с полминуты, прикрыв глаза, после чего вернул. Дал инструкцию — конверт этот следует невзначай показать новому редактору «Вестника». Да, просто показать, не склоняя к покупке. Клиент, дескать, сам заинтересуется и потребует…
— Ты мне, Ваня, можешь не верить, но я вот прямо надеялся, что ты покупать не будешь. И этот дундук тогда бы выкусил с маслом! А ты, как назло, упёрся, конверт забрал. Что там наутро вычитал — даже спрашивать не хочу…
— После этого шантажист к тебе ещё приходил?
— Нет, тот раз был последний. Я думал, пригрозит на прощание — молчи, мол, не проболтайся, а то прибью. А получилось наоборот. Говорит мне с эдакой змеиной ухмылочкой — если писака опять заявится, то передай ему, что свой выбор он сделал и пусть теперь расхлёбывает последствия. Вот именно так, я слово в слово запомнил… Ты, Ваня, не обессудь…
— Хрен с тобой, Григорий. Хоть что-то стало понятно.
— Тогда уж ты и с ищейками, пожалуйста, не откровенничай. Видишь ведь — я не сволочь, просто бывают иногда обстоятельства…
— Ты мне лучше вот что скажи — можешь выйти на связь с этим твоим знакомцем? Назначить встречу в конкретном месте?
— Нет, не получится. Он сам всегда приходил, когда ему надо. Может, и сейчас сидит в уголочке, слушает… Хотя нет — народу тут многовато, замучается глаза отводить…
— Ясно, Гриша. Бывай.
Вечерняя улица опять приняла Ивана, окутала стылой моросью. В тёмных пазухах между каменными домами, куда фонари заглядывали с трудом, мерещился чей-то неприветливый интерес. Там колыхались тени и копошились мокрые призраки, разбуженные фантазией…
