Противостояние - попаданец против попаданца (СИ) - Шейко Максим Александрович (читать полную версию книги .TXT) 📗
Так что я тешил себя надеждой, что этот бронированный таран, неплохо проявивший себя в майских боях на Керченском полуострове, сможет сбить темп грядущему русскому наступлению. Если же нет… Главная цель все равно Сталинград, так что ни одного солдата, самолета, орудия или танка с южного направления снято не будет, не смотря ни на что! Если для достижения успеха на юге придется пожертвовать Ржевом или даже Вязьмой, то я согласен и на такой размен. Другой вопрос, что давать противнику поблажки без особой нужды — не самый лучший вариант. Да и Гитлер относится к подобным предложениям подозрительно, если не сказать хуже. Хоть мне и удалось его убедить отказаться от затягивания борьбы за Африку и Демянск, но злоупотреблять такими вещами не стоит, а то мало ли? Любовь фюрера переменчива… Так что Ржев будет обороняться до последней возможности и если даже советам удастся его отбить, Вермахт возьмет за этот успех свою цену, причем такую, что победа станет им не в радость.
Вместо эпилога
В туманное августовское утро разбитые части и соединения Сталинградского фронта переправлялись на восточный берег Дона. Битва в излучине еще не закончилась; еще сражался блокированный Калач, а в мелких котлах на том берегу сгорали отдельные дивизии 62-й и 64-й армий, не успевшие выскочить из жестких клещей подвижных соединений армейской группы Клейста.
Но это была уже агония. Среди тех, кто встречал отступающих, стоял и я.
Мы проиграли сражение, и разбитые, но не сломленные войска торопились до рассвета перескочить широкую гладь реки, чтобы продолжить бои на другом берегу. За спиной у них оставались тысячи могил погибших товарищей… и отряды прикрытия.
С первыми лучами рассвета им предстояло отражать немецкие атаки, не дать немцам прицельно расстреливать с высокого берега плоты, лодки, понтоны увозящие бойцов и командиров, раненых, орудия и машины. Несколько десятков лошадей вместе со своими хозяевами-обозниками плыли рядом, тряся мокрыми гривами и отфыркиваясь. И все бросали через плечо взгляды на запад…
Последние эвакуирующие Н-ского полка были еще на середине, когда на высоте за спиной грянул бой. Пулеметный взвод всего в 12 человек прикрывал этот печальный отход. Бой шел долго, немцы накрыли высоту плотным артминогнем. Но стоило им подняться в атаку, как пулеметы оживали.
Стрельба затихла. Уже достигли берега все лодки, и взгляды людей устремились к траншее, ведущей от высоты к берегу. Никого. Потом раздались взрывы гранат. Минуту спустя, маленький, нелепый, в одних подштанниках, без гимнастерки, штанов, пилотки и сапог человек практически скатился с обрыва. Вслед ему полетели гранаты. Он мгновенно сориентировался, и, схватив за длинную ручку, бросил первую гранату обратно, потом вторую… Первая взорвалась в воздухе. Вторая упала удачней. В месте, где выросло облако разрыва, послышались крики на немецком и стоны… Но гранат было много. Человек быстро упал на дно траншеи и пополз, на несколько секунд пропал из виду при взрывах. Затем солдат прыгнул в воду и поплыл. Видно, что ему было тяжело, наверно он был ранен или контужен.
Немцы, опасливо озираясь, вышли на обрыв, поглядывая в сторону восходящего солнца. Заметят — не заметят. Сердца у наблюдателей на этой стороне замерли. Заметили. Команда, резкая, лающая… и по беглецу ударили пули.
И тут ожил весь наш берег. Стреляли все. Даже медсестра из маленького браунинга палила куда-то туда, хотя ее пули скорее долетели бы только до героического пловца, а никак не до немцев.
Несколько добровольных спасателей ринулись в воду. Брызги, шум, мат. И вот смущенный боец стоит перед нами.
— Рядовой Глушко, — представился он.
— Все товарищи погибли, — добавил он, махнув рукой в сторону высоты, с трудом проглотив комок в горле.
Выслушав подробности двухчасового боя, мы узнали, что взвод лейтенанта Шульгина дрался до последнего патрона. Когда погибли все бойцы, Глушко бегал от пулемета к пулемету, стараясь создать видимость обороны. Потом затаился, подпустив противника поближе, и бросил пять противотанковых гранат — последний резерв, НЗ. И бросился к воде.
Дальнейшее мы видели сами…
— Запишите все фамилии, — приказал я комполка, грузному майору в посеревшей от пыли форме. — Представим к наградам… посмертно. А Глушко — к Ордену Ленина…
Сделав паузу… пока представление дойдет, пока его рассмотрят… Шагнул поближе, заглянув сверху вниз в распахнутые молодые глаза… 18-ть то ему есть? — мелькнула мысль… Снял с груди Орден Красного Знамени и протянул бойцу.
— На, носи, солдат. Заслужил.
Отвернулся к реке. Дон снова величаво катил свои воды, и словно смывал с души тяжесть поражения; в сердце вернулась уверенность… С такими людьми мы обязательно победим.
Часть 3. Августовские пушки
Пролог
Я вспоминал свою первую встречу с Жуковым.
Было это давно. И не в этом мире…
Лес качался. Казалось ветки то опускались к моему лицу, то взлетали вверх, к неяркому солнцу.
— Осень… — глядя на желтеющие листья подуал я. И сразу:
— Где я? Что со мной?…
Лежу на чем-то, смотрю вверх, на бесконечное небо. Но двигаюсь.
Скрип телеги раздражал, как и чавкающая грязь под ногами десятков людей, лошадей, колесами…
— Пришел в себя, студент? — голос принадлежал невысокому мужику в солдатской шинели, с винтовкой за спиной, идущий рядом с телегой на которой я распластался. За поясом торчала граната. Смотрел он на меня насмешливо, но не зло.
— Держись, браток, — добавил идущий рядом матрос, и подмигнул. Он был повыше ростом, а его бушлат и тельняшку перехватывала портупея, на боку болтался маузер в деревянной колодке. Революционный матрос, ни дать ни взять — сто процентный типаж любого фильма про Гражданскую войну. Да уж, попал…
Хорошо, что это не первое мое "попадание", иначе бы крыша уехала. И куда я попал?
— Какой… сегодня… число — говорить было трудно, губы словно спеклись, мысли путались. Времена, числительные, роды и спряжения танцевали хоровод в голове.
— Во даёт, — засмеялся моряк.
— 14 сентября, — ответил его напарник, и веско добавил — По новому стилю…
И заметив недовысказанный вопрос в моих глазах произнес:
— Двадцатого года.
Гражданская. Весело.
Я пытался осмотреться, освоиться в обстановки, ерзал на разбросанной в телеге соломе, чтобы почуствовать свое тело, крутил головой. Так-с. Явно я — не я. Точнее тело не моё. Поменьше ростом, истощенный скелет, а не тело.
…
— И куда… мы… ид…? — догворить сил не было.
— Сейчас в лес, а потом через… к деревне… — повернулся ко мне возница. Неразговорчивый по виду бирюк, мужик лет 45, в тулупе и густой бараньей шапке. Он правил телегой. При объяснениях еще и рукой показывал направления, но мне было сложно ориентироваться, даже запрокинув голову.
Названия тоже ничего мне не говорили. Где-то в центральной России, факт.
— Прижали нас белые гады, не вырвешься, — сплюнул матрос.
Двое суток отряд повстанцев блуждал по лесу. В селах стояли белые гарнизоны, на дорогах патрулировали казачьи дозоры.
Перемежая сон с краткими беседами, я выяснил от окружающих многое.
Итак, в этой Реальности, Ленин погиб в 1918 "от рук подлого убийцы". Гражданская война красными безнадежно проиграна, Москва и Питер взяты белыми и интервентами (забавно звучало это в устах солдатика "эдырветы"), Троцкий бежал за границу; здесь информаторы расходились во мнениях… куда бежал… а может не бежал, а спрятался в подполье; а многие другие видные большевики казнены. Некоторые названные фамилии мне ничего не говорили, но Дзержинского и Куйбышева я знал.
Но война все равно еще продолжается. Восстания крестьян обложили обе столицы, отряды батьки Махно шалят на Украине, революционное подполье совершает теракты…
