Тевтонский крест - Мельников Руслан (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Удар был страшен. Щит выдержал, подушка самортизировала, погасив большую часть энергии, но вот сам Бурцев не устоял. Под ликующие вопли толпы он покатился в грязь. Сажа с волос запорошила глаза. Выпавшая дубинка отлетела в сторону.
Встать ему дали. Дали возможность проморгаться, протереть веки и поднять оброненное оружие. То ли оруженосец рыцаря тоже решил вести себя рыцарски, то ли таковы законы пресловутой Польской правды.
Бурцев встал, взмахнул дубиной и сам напал на громилу. А в последнее мгновение изменил направление удара — уж такой-то финт косолапый здоровяк отразить не сможет. Увы, внушительная комплеш Збыслава ничуть не мешала ему передвигаться со скоростью боксера-легковеса. И реакция у поляка оказалась что надо. Он отклонил дубину противника щитом. Пошатнулся, но устоял, а потом нанес ответный удар. Бурцев подставил свой щит. Ударил снова. И опять прикрыл. Так продолжалось пару минут. Кружась по ристалщу они обменивались мощными, но безрезультатными ударами. Монотонный глухой стук чередовался с пыхтением поединщиков и азартными выкриками зрителей.
Освальдова оруженосца из толпы подбадривали. На долю же Бурцеву доставались лишь насмешки. Может, поэтому он и отвлекся, допустил ошибку когда дубинка Збыслава вдруг ударила не слева, а справа. Оруженосец лихо рубанул наискось, с оттягом, будто вовсе не увесистая палка была в его руке, а меч или сабля. Бурцев впопыхах принял секущую дубину не на щит. Прикрываясь, неловко подставил под коварный удар собственное оружие. Увы, он толком еще не приноровился к нему, а потому не смог удержать тяжелый дрын в руках. Нечеловеческая сила выцепила дубину из отсушенных пальцев, рванула ее куда-то вниз и в сторону.
Второй раз дубина Бурцева шлепнулась в грязь под оглушительный хохот публики. В затянувшемся «фехтовании» он все больше ощущал себя жертвой. Нужно срочно вспоминать тренировки с «РД-73».
— Так тебе не удастся доказать свою невиновность Вацлав! — Слова Освальда прозвучали как предупреждение о дисквалификации за пассивное ведение боя. Первое и последнее предупреждение.
Скрежетнув зубами, Бурцев второй раз поднял выбитое оружие. И снова ему в этом никто не препятствовал. И снова Збыслав с самоуверенной усмешкой ждал в двух-трех шагах, хоть и имел прекрасную возможность размозжить голову безоружному сопернику.
Бурцев пообещал себе впредь не давать повода для подобных усмешек. Обещание это он выполнил.
Резкий неожиданный — не удар даже, а тычок концом дубинки под дых — отбросил оруженосца назад. Щербатый противник больше не скалился. Первобытный танец под аккомпанемент глухого перестука продолжился. Если мерить затянувшуюся «дуэль» привычными мерками, прошло уже раундов пять-шесть — не меньше. Оба бойца заметно ослабили натиск, оба чуть пошатывались от усталости, но оба знали: кто-то из них вот-вот сломается, ошибется, пропустит роковой удар. Публика поутихла. Лесные партизаны были озадачены: поединщик-чужак, так неумело начавший схватку, держался почему-то слишком долго. Он оказывал достойный отпор, то и дело проводя опасные атаки и контратаки.
Бурцев пожалел, что перед боем не скинул одежду — от пота та уже промокла насквозь. Зато подушка под плечом — скомканная, сбитая, сопревшая и вонючая — и впрямь служила добрую службу. Щит теперь казался необычайно тяжелым, и, не будь этой подушечки, Бурцев, наверное, уже не смог бы ворочать онемевшей от дикого напряжения левой рукой. Сухой пепел давно не сыпался с головы при резких движениях. Вероятно, там образовалось то же густое месиво из пота, волос и золы, что и в космах Збыслава. Грязные струйки стекали с висков по щекам, но в глаза, слава богу, не попадали. Зато голова зудела жутко. Эх, небольшой бы тайм-аут! И погрузить в волосы обе пятерни! Но перерыва не предвиделось. Идти же на хитрость и специально ронять дубину чревато. Кто знает, позволят ли ему поднять оружие в третий раз? Благородство уставшего Збыслова может-ведь и истощиться.
Неизвестно, как насчет благородства, но терпение рыцарский оруженосец уже утратил. Он вдруг обхватил свою дубину обеими руками и с оглушительны и ревом ринулся в решающую атаку. Подушка из-под плеча Збыслава свалилась наземь, щит болтнулся на левом локте отмершим атавизмом, а дубина начала стремительный полет сверху вниз. По прямой. Без всяких фехтовальных изысков.
Оруженосец вроде все рассчитал верно — напал, отбив очередной выпад Бурцева, напал в ту самую безопасную долю секунды, которая необходима противнику, чтобы вновь занести уставшую руку для следующёго удара. В эту долю секунды можно не думать о защите. И Збыслав думал только об атаке. Если она атака, сорвется, оруженосцу придется отбиваться одной дубинкой — воспользоваться щитом он просто не успеет. Но уж если атака достигнет цели…
Збыслав намеревался припечатать раз и навсегда расшибить, размозжить, размазать противника последним сокрушительным ударом, в который рыцарский оруженосец вложил всю оставшуюся силу, всю волю и весь вес. Он аж подпрыгнул, чтобы придать большее ускорение дубине. От двуручного дрына не убережет уже никакой щит. Даже если Бурцев выживет после ТАКОГО, то подняться уже не сможет. А Божий суд, окончившийся нокаутом, укажет Освальду, кто прав, а кто виноват. Хоть поверженный и невинен. Петля — вот что ждет Бурцева в итоге, если деревянная колотушка сразу не расплещет его мозги по всему ристалищу.
Единственный способ избежать такой участи — разминуться с дубиной, пока еще есть вре…
Но до чего же мало его осталось! Ничтожно мало!
Свист дубинки…
… мя…
Бурцев отпрыгнул, уже в прыжке крутнулся волчком, в балетном развороте сделался настолько плоским, насколько это возможно. И невозможно. Чтобы деревянная смерть в руках Збыслава прошла мимо. Чтобы не зацепило. Не зацепило! Тяжкое гхуканье огромных легких Збыслава смешалось с громким треском. А затем изумленный выдох толпы поглотил все звуки. Словно осколки разорвавшейся гранаты, взметнулись вверх грязные брызги и щепа. Что-то большое, увесистое, желвакастое, безумно вертящееся мелькнуло в воздухе. А там, где только что стоял Бурцев, аккурат между двух отпечатков рифленых подошв омоновских берц — красовалась вмятина. След от удара дубины Збыслава был заметно глубже следов подошв.
Долгожданный тайм-аут! Оруженосец Освальда удивленно взирал то на обломок своей деревянной палицы, то на противника, чудом выскользнувшего из-под удара. Он явно не мог понять, что произошло. И как произошло. Щит окончательно соскользнул с левой руки Збыслава, упал, сковырнув краем грязь возле его ног. Зрители притихли.
Ну, а теперь повоюем. Наступил черед Бурцева демонстрировать благородство. Он без сожаления отбросил дубинку и щит. Стряхнул из-под плеча набухшую потом подушку, встал в боевую стойку. Посмотрим, чего стоит грозный соперник в рукопашной схватке.
Збыслав пришел в себя быстро. Взбешенный неудачей, он ринулся напролом. Никакой техники, никакого бойцовского искусства. Лишившись дубинки, щита и выдержки, оруженосец перестал быть опасным противником. Да и школа кулачного боя в Польше тринадцатого века была развита явно слабее фехтовального мастерства. Громилу влекли вперед лишь уязвленное самолюбие и слепая ярость. Но пудовые кулаки бессмысленно молотили воздух.
Ответ оказался гораздо серьезнее. Збыслав с ходу налетел на серию хрястких боксерских ударов. Отшатнулся — ослепленный, оглушенный, ошарашенный. Но тут же попер снова. Протянул руки, намереваясь вцепиться в горло, раздавить кадык, свернув шею. Руки Збыслава длинные, да. Но нога — она ж всегда длиннее руки. Для начала — точная и эффектная «вертушка». В прыжке. В голову. В реальной драке редко выпадет случай так красиво — по-киношному — припечатать соперника. А здесь вот выпал. Косолапый гиган сам подсунул голову под удар. Грех было не восполь зоваться. Прием прошел великолепно. Бугай издал кхэкающий звук, пошатнулся. Руки его опустились. Толпа еще раз удивленно охнула. Ногами здесь драться, кажется, не привыкли. Однако Збыслав крепкий орешек — все еще стоял на своих двоих, не доуменно тряся косматой головой.
