Начало пути (СИ) - Барчук Павел (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
— А ты откуда здесь? — Он резко перестал ржать. Так же резко, как и начал.
У парня явно проблемы с башкой. Стоя рядом с ним, я ощущал в нем какую-то гниль. Или — опухоль. А внутри этой опухоли — гной. Долбаный Романовский был прав насчет обострившейся эмпатии. Убеждаюсь в этом уже третий раз. Я стал физически чувствовать то, что происходит в других людях, без применения особенностей. На кой черт мне это надо⁈ Я так реально крышей поеду. Эмпатию хрен выключишь.
— Не знал о ещё одном псионике. — Продолжал тем временем пацан. Глаза его блестели, будто при высокой температуре. — Тоже тут живешь? Да, нееее… Я бы тебя нашёл. Весь порт облазил. Каждый уголок. Откуда ты?Идем. Надо бежать. Где-то рядом особисты.
Он разговаривал, вроде, со мной, но при этом, будто и не со мной вовсе. Перескакивал с одной фразы на другую, не всегда связывая их между собой логически.
— Да нет их! Нет особистов рядом! — Я оттолкнул его руку, которой он снова хотел меня схватить.
Ощущение нарыва, через который вот-вот прорвется гной, стало еще сильнее. Я даже запах почувствовал. Гнилой запах воспаления. Чуть не вывернуло. Честное слово. Постарался дышать ртом, а то точно блевану прямо на псионика.
Потом почему-то посмотрел на крысу, которая уже не сидела, а лежала на земле, задрав лапы к верху. Причем, грызун выглядел так, будто у него сейчас случиться инфаркт. Он хрипел, подрагивал лапами, тряс хвостом. Вот тогда меня осенило. И я снова охренел.
— Ты…смог использовать крысу? Как маяк…– Спросил я, с жалостью разглядывая ни в чем не повинное животное.
Однако параллельно испытывал чувство легкой зависти. Не к крысе, конечно. Чего ей завидовать, она очевидно сейчас сдохнет. К этому Федьке. Потому что он сделал с помощью психометаболизма то, что я, наверное, не смог бы. Мощно сделал. И с мышцами своего тела, и с крысой. Хотя грызуна, конечно, жаль.
— Ага. — Пацан улыбнулся. — На особистов нет возможности влиять. У них — защита. Там не пробиться. Я тех двоих смог убить благодаря фактору неожиданности. Так же швырнул в них металлическую катушку. Просто поднял ее руками и швырнул. Видишь, какие у меня теперь руки!
Пацан дёрнул рукав своей толстовки, разрывая его на части. Ткань с треском разлетелась в стороны и я увидел кожу, всю испещренную набухшими венами. Выглядело все это, честно говоря, хреново. Видимо, слишком резкий набор массы не пошел на пользу телу.
— Я просто слышал, как ты идёшь. Но думал, это шавки Ликвидатора. У них есть аппарат, который работает, как компас. Вот, взял крысу, да…Немного изменил ее мозг. Совсем чуть-чуть. Некоторые его участки и нейроны. Заставил чувствовать страх. Думал, обхитрить особистов. А потом так же убил бы всех, кого смог… Но теперь нас двое. А вдвоем мы точно справимся. У тебя какая способность?
— Подожди…но мысли? Я не слышал твои мысли.
— Ааааа…так это меня мальчишка один научил. Тоже псионик. Я познакомился с ним как раз в тот день, когда открылась способность к психометаболизму. Когда узнал, что сам являюсь псиоником… Да… Хреновый был денек… Пацану –девять…или десять…Не помню. Он меня «услышал». Я, наверное, слишком громко орал в своих мыслях — помогите! Просто охренел, если честно. Разыскал меня этот парень. Я был в зоопарке на экскурсии с классом и он там же с родителями. Прикинь, совпадение какое… Мы подружились. Прямо за пять минут подружились. Он сразу честно все сказал. Что сам — псионик. Что я — псионик. А я как раз совершенно случайно питону чуть вторую башку не вырастил. У меня со зверьем получается лучше всего. Может, из-за того, что они на порядок ниже нас, людей. Не знаю… Пацана звали Сашей. Он первым делом дал совет. Научил прятаться. В общем… Вот тут…– Федя постучал указательным пальцем себе по лбу, — Я нарастил дополнительный слой вещества, которое работает, как глушилка…
Он, не договорив, резко замолчал. Просто в одно мгновение оборвал поток слов, при этом сильно вытаращил глаза. Такое чувство, словно увидел что-то за моей спиной и от испуга или удивления остолбенел. Даже рот у него остался открыт. Только с уголка губ вдруг сначала потекла слюна, а буквально через мгновение — кровь. Правда, насчет крови я не сразу понял. Не сразу заметил.
— Эй, Федя… — Помахал рукой прямо перед его лицом. Однако глаза парня оставались стеклянными. И вот уже после этого до меня дошло — просто так кровь течь из человека через рот не может.
Пацан покачнулся, а потом, прямо как стоял, так и упал вперед, плашмя. Я еле успел отскочить.
— Ты чего⁈ — Присел рядом, пытаясь нащупать его сонную артерию. Но вместо этого обнаружил кое-что другое. В шее, с тыльной стороны, торчал дротик. Самый настоящий дротик.
— Молодец, Антон… — В мою сторону шел Романовский.
И главное — я вообще не понял, откуда эта сволочь появилась. Кроме того, ото всюду стали выныривать темные силуэты особистов.
— Ты его убил… — Я медленно поднялся, с ненавистью глядя на Ликвидатора. — Сука… Ты его убил.
В общем… Переклинило меня, похоже. Злость, которая все это время бродила рядом, кружилась, словно волчара, ожидающий момента, чтоб бросится… Эта самая злость рванула на свободу.
Правда или ложь?
— Ну? Готов слушать? — Ликвидатор посмотрел на меня суровым взглядом, поморщился, затем тяжело вздохнул, будто мать, которая отправила ребенка на улицу погулять, а тот вернулся по уши в дерьме, в грязи, с разбитым носом и без игрушек.
— Готов. — Буркнул я, чувствуя себя тем самым ребенком.
Чертов Романовский. Как он ухитряется в ситуации, где сам же — злодей, выставлять меня виноватым.
И кстати, нос у меня реально был разбит. По уши в грязи — это тоже соответствовало реальности. Просто, когда я от большого ума решил кинуться на Романовского, один из особистов прыгнул наперерез прямо с места, где стоял. Естественно, полетели мы на землю оба. Только я — рожей в грязь, а он — уселся сверху, мне на спину, заломив одну мою руку и взяв мою же шею в захват.
Конечно, это не было осмысленным порывом. Типа, я такой внезапно решил — сейчас как завалю главного особиста Империи. Никто не завалил, а я вот — голыми руками. Герой, твою мать…
Дело в том, что злость во мне всегда просыпается неконтролируемая. Плохо соображаю, что делаю в этот момент. Хорошо, теперь хоть не хреначу предметами во все стороны и не запускаю природные катаклизмы. Видимо, процесс пробуждения способностей похож на этот пресловутый пубертат, когда одновременно и прыщи на рожу лезут, и гормоны гуляют, и в башке — абсолютная дурь. Потом проходит пик и все становится более-менее спокойно.
Вот у меня этот пик был связан с пробуждением силы псионика. Сейчас же просто зверею в момент злости и все. Перестаю мыслить рационально.
Хорошо, хоть пятая способность упорно себя не проявляет. Может, и вообще не проявит.
В этот раз вышло все, как обычно. Красная пелена упала и я просто рванул вперед, собираясь сделать что-нибудь плохое Ликвидатору. Ненавидел его в этот момент до одури.
А тут еще Федя…
Когда увидел дротик, сразу подумал, в нем яд или что-то такое. Меня специально притащили, дабы отвлечь внимание пацана. Чтоб он вышел из укрытия и оказался в зоне доступа особистов. Сами ведь они подобраться не могли к псионику. Он в них предметами швырял, вес которых — под несколько сотен килограмм. Кого можно использовать в столь сложной ситуации? Борю дурака. Который теперь еще, словно послушная марионетка, будет помогать особистам ловить псиоников. Вот так я подумал. Ну, и в силу того, что Федя убил двоих, то его решили тоже, сразу замочить на месте. По сути, вроде как я — виновник его гибели. Вот, что получается.
Да, он был сам странный. Это — факт. Невольно вспомнилось о том самом пресловутом сумасшествии псиоников. Но блин…Что больше всего меня злит в законе о признании нас преступниками без отговорок и сомнений…
Мы не выбираем такую жизнь. Никто не спрашивает нас, хотим ли мы получить эти долбанные способности. Нет выбора. Вот в чем прикол. Нет его. Вообще. За что мы должны умирать? Почему? Я, может, хотел бы остаться обычным человеком. Может, как Настя, хорошо учился бы. Глядишь, вместе уехали бы поступать в колледж. Да что угодно… Но вот это — был бы мой выбор. Захочу убраться из рабочего квартала — уберусь. Захочу получить образование — разобьюсь в кровь, но получу. Даже можно попробовать изменить жизнь. И это решаю только я. Даже если захочу лежать в луже собственной блевотины, обмочив штаны, как отец Насти, это — тоже мой выбор.
