Акселератор жизни. Слой четвертый (СИ) - Соколов Сергей Александрович (читать книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Следующим пунктом программы (после нового этапа обильных возлияний) стали кулачные бои. Интересно, что для этого надевались большие перчатки, отдалённо напоминающие боксёрские, но набитые песком. Нойоны не участвовали в силу своего статуса, но выставляли бойцов из числа приближённых дружинников, зовущихся здесь нук е рами. Сам Атминтис велел, что отдуваться за меня будет Сингх. Асима и Савитара такой расклад не устроил, они тоже вызвались, желая явить свою старческую удаль. Впрочем, стариками их можно назвать с большой натяжкой. По мере развития веретена жизни усилилось воздействие оргона на физическое тело, поэтому форме мистиков позавидует любой тренированный атлет, днями напролёт впахивающий в зале.
За интересными беседами и различными забавами пролетело три дня. Гости уходили и приходили, приходили и уходили — и так по кругу. С Угэдэем мы обсудили всё, что можно, и что нельзя. Общий язык с нойонами и главами шаманских общин также был найден. К концу пира меня признали своим, даже пригласили на традиционную конную охоту, что являлось хорошим знаком. Кроме того, у всех вызывал интерес мой боевой конь и большинство нойонов изъявили желание увидеть Водолаза. Чтобы сохранить интригу, пообещал, что обязательно продемонстрирую его на Курултае.
Когда пир подошёл к концу, Угэдэй предложил мне и моим приближенным остановиться во дворце. От таких предложений не отказываются, тем более, это отличная возможность без лишних ушей поговорить по душам. Ещё около часа мы беседовали в кабинете Великого хана. Угэдэй не скрывал своего довольства проведённой мною боевой операцией. Ну, ещё бы! Под благовидным предлогом обезглавлена верхушка свободных нойонов, уничтожено четыре обо и очищено от предателей ближайшее окружение Великого хана. Без преувеличения, могу смело утверждать, что подарил Угэдэю неподконтрольные западные земли. Уверен, как только закончится Курултай, все лояльные Великому хану нойоны будут поставлены в штыки, но это меня уже не касается. Пусть делают что хотят, а меня волнует лишь моё подданство. На этот счёт Угэдэй дал довольно оптимистичный прогноз, правда, высказав при этом кое-какие опасения. Великий хан переживал за князей из дальних аймаков с востока Империи и «Чёрных» — шаманов тёмного течения. И те, и другие отличались жёсткими консервативными взглядами. О позиции восточных нойонов и шаманов относительно «чужаков» я знал, но успокаивало то, что они были в меньшинстве. В целом, положение дел внушало оптимизм.
Губы Клавдии коснулись моей шеи, выводя из раздумий. Перевернувшись на живот, девушка положила подбородок мне на плечо, и загадочно улыбаясь едва различимой улыбкой, десяток секунд молча смотрела на меня.
— Доброе утро, милый, — чарующим голосом произнесла сероглазая брюнетка, поигрывая ноготками по моей коже. — Как спалось?
— За-ме-ча-тель-но. — Я приобнял княжну, что с игривым прищуром смотрела мне в глаза. — Вот вспомнил, что одна девушка как-то мне сказала, что лицом не вышел, и вообще не в её вкусе… А сейчас она лежит со мной в постели и довольно улыбается.
— Иногда мужчина способен сделать перспективное предложение, получив которое, можно закрыть глаза на некоторые его изъяны, — бархатным голосом отозвалась княжна Лефорт, пристроившись на моём плече. — Тем более, ты сам ко мне пришёл. С огромной натяжкой, но это можно классифицировать, как настойчивость. Я ценю эти качества, вот и решила ответить.
— Клавдия, моя гипертрофированная самооценка рискует разбиться вдребезги. — На моём лице проступило наигранное разочарование. — Неужели у тебя нет ко мне даже самой маленькой такой симпатии, а лишь грубый расчёт?
— На похвалу напрашиваешься?
— Разумеется!
Вместо слов княжна Лефорт подняла голову и чмокнула меня в щёку, вновь устроившись на моём плече.
— Ты ведь знаешь, что заслужил гораздо больше, чем какая-то симпатия. — Клавдия вновь замолчала, водя ноготком указательного пальца по моей груди. — То, как ты себя ставишь, как говоришь, как ведёшь, как поступаешь, твоя дальновидность и цепкий ум, при той огромной силе, которой ты обладаешь, уверенность в себе… Стас, у тебя есть моё уважение. Единственное, чего я сейчас хочу, чтобы у тебя всё получилось. И родителям ты понравился, отец тебя признал, что очень необычно. Даже в беседах с деловыми партнёрами упоминает, а ведь практически никогда не раскрывает имён, говорит много, но без конкретики, используя обороты, вроде: «один благородный», «один князь», «деловой партнёр», «мой знакомый». Очень жалеет, что встретил такого, как ты, только сейчас, а не двадцать лет назад: «Эх, мы бы такого наворотили!».
— Всё впереди, милая, — заверил я княжну Лефорт, целуя в губы. — Ещё успеем наворотить, не переживай. Если, конечно, княгиня Аша его отпустит…
— Скорее, отец дома останется, чем мама пропустит что-то интересное, — Клавдия едва слышно засмеялась, что можно отнести к «невероятным явлениям», после чего посерьёзнела. — Стас, постарайся выдержать Курултай. Догадываюсь, что вопрос о твоём подданстве будет рассмотрен не в первый, и даже, неверное, не во второй день.
— И даже не в третий, но всё от случая зависит, — озвучил я один из самых вероятных сценариев. — Весь этот сбор благородных Монгольской Империи ведь не ради меня одного затеян. Будет объявлена очерёдность тем на рассмотрение. В первую очередь обсудят государственные дела, а меня оставят на «сладкое». До этого момента будут за мной наблюдать, оценивая каждое слово, движение и случайно вырвавшийся чих. Хорошо, что удалось расположить к себе нойонов из ближайших к Улан-Батору аймаков. Есть вероятность, что вопрос о моём подданстве поднимется раньше.
— Пока поднимается кое-что другое, — княжна смешливым взглядом указала на вздыбившееся одеяло ниже моего пояса. — Сколько там до Курултая? Пара часов где-то, да?
Несколькими часами позже
«Так мы никогда не начнём… »
Со скучающим видом я наблюдал, как Угэдэй обменивается приветствиями с ещё одной группой представителей местной знати. Стоило огромных усилий сохранять бравый вид и случайно не зевнуть. Ох уж этот светский этикет… Нельзя ли просто хлопнуть друг друга по ластам, бросить свои кости на пуфик, и начать?
Не прошло и часа, как все участники, наконец, собрались, но радости по этому поводу у меня не прибавилось. Следующим пунктом во всём этом действе значился процесс рассадки. Существовала определённая система, по которой это происходило — главное внимание уделялось степени близости места к Великому хану. Те, кто более знатен — ближе, остальные — дальше. На правах гостя, отличившегося воина и просто хорошего парня, мне досталось место во втором ряду перед Угэдэем.
Ещё половина часа пролетела бестолку, пока распорядитель сего славного события не начал зачитывать очерёдность вопросов. Вот тут я ощутил подъём духа. Тема западных земель и скромного меня будет подниматься уже завтра, что определённо радовало. Жаль, но встать и уйти нельзя, иначе так бы и поступил. Оставалось сидеть и демонстрировать портрет суровее пятки огна, мужественно слушая о дрязгах местных феодалов. Кто-то границу сомона передвинул, кто-то злых духов на кобылиц наслал и они доиться перестали, дочурку чью-то обесчестили, приближённый шаман не может справиться со снежной бурей, кумыс пошёл слабый и плохо бродит — утрирую конечно, но я невольно заскучал по упразднённым Петроградским княжеским собраниям. Набор вопросов там был совершенно такой же, но иной формат. То, что происходило здесь, условно напоминало деловую встречу на банкете в арендованном баре: перед нами стояли низкие столики, подавалась выпивка и закуски. Единственное, что меня бодрило, так это Гера, сидящая рядом. Я уже немного научился распознавать выражение её лица. В данный момент соседка была жутко недовольна непосредственной близостью к моей персоне. Я же неудобств по этому поводу не испытывал. Главное, чтобы молчала. Мне же достаточно отсидеть сегодняшний день, периодически направляя эфир жизни в «булки», назавтра получить подданство, а дальше под благовидным предлогом свалить с Курултая, не дожидаясь его окончания. Прыгать по заснеженным степям, безусловно, занятно, но я уже соскучился по цивилизации. Нет, Улан-батор не дотягивает до столицы, но ничем не уступает Петрограду, правда, внушая некоторые опасения расцветкой высоток с пёстрыми национальными орнаментами, будто их красили маляры-наркоманы.
